Владычица Безумия - Ли Танит (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Жадред попытался сделать, как она сказала. Но даже используя свой кинжал как рычаг, он не смог поднять камень больше, чем на дюйм. Но и этого хватило, чтобы убедиться: отрезанная прядь уходит глубоко под плиту, которую, видимо, гораздо легче поднять снизу, чем сверху.
Распрямившись, Жадред сказал торжествующей служанке:
«Ты сказала правду. Но пока никому не говори об этом, ни даже моему отцу. Проследи и дай мне знать, когда она снова пойдет сюда. И тогда я сам посмотрю, куда это она ходит каждую ночь.»
В тот же день юноша предпринял кое-какие шаги. Поскольку в детстве ему не могли отказать ни в чем, он еще мальчишкой нередко лазал в погреба и кладовые, расположенные под кухней дома. Эти помещения были лишь частью целой сети переходов, тянувшихся глубоко вниз, к сердцу города. Но, позволяя сыну исследовать самые темные закоулки этого царства, где не водилось ничего страшнее крыс да столетней пыли, отец Жадреда распорядился завалить камнями все выходы, ведущие из погребов в более глубокие тоннели. Ибо один из них, и это было известно всем, проходил через весь город к древнему захоронению у берега реки, вне городских стен. Кладбище стояло почти заброшенным, там хоронили только самых бедных покойников. А потому это место пользовалось дурной славой.
Прихватив молот и стальной прут, Жадред, никем не замеченный, пробрался в самый дальний угол винного погреба и принялся расковыривать кладку. Потрудившись несколько часов, он наконец пробил тонкий слой камней — ведь преграда ставилась, чтобы удержать ребенка, ибо ни один взрослый по своей воле не полез бы в эти катакомбы — и, чихая от пыли и каменного крошева, оказался в кромешной тьме тоннелей. При себе у него была лампа и небольшой чертеж, руководствуясь которым, он довольно быстро вышел в подземных ход, пролегавший как раз под внутренним двором. Дойдя до плиты, которую, как оказалось, снизу действительно открывал мощный рычаг, Жадред обнаружил в пыли множество следов одних и тех же ног, многократно прошедших туда и обратно по лабиринту тоннелей. И, к его ужасу и горю, это были очень маленькие ноги, с плотно прижатыми друг к другу пальчиками. Помимо отпечатков ног он разглядел в пыли и другие метки. Приблизив лампу к одной из них, он убедился, что это запекшаяся кровь…
Он никогда не подозревал свою Лайлию, он любил ее, как только молодой муж может любить свою прекрасную жену, но увидев эти кровавые следы, он понял все. И когда все части головоломки сложились в ясную картину, ему только оставалось удивиться, как это он не видел всего этого раньше…
«Прости, любовь моя. Сегодня ночью я не смогу разделить с тобою ложе, как это подобает мужчине. Я очень устал.»
Сказав это, Жадред повернулся на бок и притворился спящим, ожидая, что Лайлия тотчас вскочит и побежит к подземному ходу. Но она лежала рядом с ним, гладя его плечи и перебирая волосы, пока в ночном небе не показалась полная луна.
Убедившись, что она ушла, Жадред открыл глаза и вскочил с постели. Наскоро одевшись и повязав вокруг пояса меч, он крадучись прошел в погреб и оттуда знакомой дорогой вышел к ходу под внутренним двором.
У него была с собою лампа, крошечный огонек которой еле-еле разгонял тьму на два шага вперед. Еще в детстве исследуя подвалы старого дома, он научился хорошо ориентироваться в кромешной тьме переходов и теперь уверенно шел вперед, прикрывая огонек ладонью. Несколько раз тоннель резко сворачивал, и перед одним из таких поворотов Жадред укрыл лампу плащом — на всякий случай. И вовремя! Впереди во тьме тоннеля мелькнул белый отблеск и послышался тонкий тихий звон — это звенели золотые браслеты на запястьях и щиколотках его жены. Она шла вперед быстрым шагом, не оглядываясь и не останавливаясь, как будто шла на базар по хорошо знакомой улице. Юноша, стиснув стучащие зубы, осторожно последовал за ней.
Тоннель неожиданно кончился, открывшись анфиладой больших пещер, полных дыр и проемов, в которых сияло мириадами звезд ночное небо. Под потолком попискивали и хлопали крыльями стаи мышей, и Жадред поспешно погасил свою лампу, боясь потревожить их. Лайлия скользила впереди все той же легкой тенью, схожая с ночным мороком или привидением. Так ни разу и не оглянувшись, она вылезла наверх и прошла сквозь пролом в старой кладбищенской ограде.
Полная луна заливала равнину молочно-белым сиянием. Под городской стеной, укрытые сенью старых деревьев, высились могильные камни и склепы. Некоторые дома мертвецов были столь велики и роскошны, что скорее напоминали небольшие дворцы, пусть разрушенные непогодой и временем, но все же величественные и прекрасные. Жадред вздрогнул: эти постройки напомнили ему старый пригород, куда привел его странный слуга, чтобы познакомить с будущей женой.
Следуя за Лайлией, он оказался в тени огромного склепа. Крыша его давно провалилась, но резные колонны были все еще целы, уцелели так же и прекрасные статуи, украшавшие могилу. Из всех щелей и провалов склепа изливалось жуткое зеленоватое свечение, почти осязаемое, словно густой туман. Лайлия, словно веселая козочка, проскакала по ступеням к дверям гробницы, которые широко распахнулись ей навстречу. Темный зев могилы поглотил ее и двери снова закрылись.
Жадред остался среди могил, словно громом пораженный. Его кровь давно превратилась в лед, и многие отважные юноши на его месте давно бы бросились в спасительное бегство. Но гнев, как и любовь, иногда способен творить немалые чудеса. Вознеся молитву одному из самых благих божеств Верхнего Мира, Жадред вскарабкался на дерево, чьи ветви нависали прямо над склепом. Пробравшись меж полуразрушенных барельефов, он отыскал подходящую дыру и заглянул внутрь.
Внизу царил настоящий праздник. В центре склепа высился огромный каменный саркофаг, из которого давно выселили его законного обитателя. Вдоль саркофага, словно пиршественные скамьи, стояли большие лари, в которых опускают в могилу все, что может понадобиться ее хозяину в загробном мире. Видно, эта гробница некогда принадлежала могущественному повелителю, ибо повсюду в ней сияли в призрачном свете жемчуга и драгоценные камни, парча, похожая на смятое золото и бархат с истершимся от времени рисунком. Свет исходил от жидкости, налитой в две плоские чаши, вознесенные на золотых подставках в рост человека. Помимо этих ламп повсюду мерцали кипящей фосфоресцирующей жидкостью светильники поменьше. За саркофагом, как за праздничным столом, сидело девятеро гостей. Перед каждым стоял изукрашенный камнями золотой кубок — и в каждом кубке плескалось вино иного цвета. Эти девятеро смеялись, шутили, целовались и всячески выказывали друг другу свое расположение. В их манерах, речах и облике ясно читалось родство, так что Жадред решил, что видит некий семейный совет или просто праздник. Каждый был тонок в кости, белокож и обладал копной ярко-рыжих, так хорошо знакомых Жадреду, волос. Их одеяния напоминали ночные сорочки — или, что было ближе к истине, могильные саваны. И девятой за этим столом сидела, разумеется, его жена, Лайлия.
«Давайте выпьем, — промолвил один из пирующих. Он был похож на Лайлию, словно брат-близнец. Быть может, он и был ей родным братом. — Давайте выпьем за нас, за наше бессмертие, за нашу долю, за наш успех и за всех тех слабоумных тщеславных людишек, что бегают днем по улицам этого города. Пусть они и далее пребывают в неведенье о нас, а мы выпьем за их здоровье!»
И гости выпили, а затем обменялись кубками и снова выпили. Вино, которым они угощали друг друга, постоянно меняло цвет: оно было то красным, то желтым, то зеленым, то белым, то черным. И при этом они обменивались бесконечными шуточками и насмешками над людским племенем, над его привычками и повадками, над его глупостью и смертностью.
Затем открылась новая дверь, ведущая в самое сердце склепа, и у пиршественного стола появились слуги. Иные из них походили на людей, иные больше напоминали обезьян. Среди них Жадред, к ужасу своему, увидел и того слугу, который сопровождал его в ночном путешествии. Слуга низко поклонился и объявил, что кушанья готовы.
