Мечи и ледовая магия - Лейбер Фриц Ройтер (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
На высокой корме флагмана было темно, как в городе, и освещал ее лишь лунный свет. Рядом с Идумиром стоял колдун с глазами безумными, как у корабельного жеребца, держа в руке, поднятой над жаровней с растопкой, кремень и подкову. Возле него застыл в ожидании обнаженный по пояс жилистый воин с роговым мингольским луком, грозным для невонцев оружием, и пятью стрелами, обмотанными промасленной ветошью. По другую же руку от колдуна стоял секироносец с пятью бочонками трофейного масла.
Ниже на палубе, съежившись, ждали своей участи пять сэйендских девушек, притихших, казавшихся особенно бледными из-за темных, заплетенных в косы волос, и каждую из них охраняли по две угрюмые минголки со сверкающими обнаженными ножами в руках.
На главной же палубе, верхом на отменно обученных степных кобылицах, на удары копыт которых палубный настил отзывался глухим барабанным рокотом, выстроились в ряд пять молодых минголов, удостоенных высокой чести за не раз проявленную в бою отвагу.
Идумир бросил кубок в море, медленно обратил к колдуну свое бесстрастное, с вытянутым подбородком лицо и кивнул. Колдун опустил руку с подковой и кремнем и, ударяя ими друг о друга, высекал искры, пока растопка в жаровне не разгорелась.
Лучник положил свои пять стрел поперек жаровни и, дождавшись, когда они запылают, выхватил их и одну за другой выпустил в сторону Сэйенда со столь изумительной скоростью, что первая не успела еще достичь цели, как последняя уже взвилась оранжевой дугой в небо.
Стрелы вонзились в дерево, облитый маслом город вспыхнул весь разом, как факел, со сверхъестественной быстротой, и оттуда стали доноситься приглушенные расстоянием, отчаянные вопли запертых жителей, подобные воплям грешников в аду.
Тем временем сторожившие девушек минголки быстрыми взмахами сверкавших как пламя ножей разрезали на одной из них платье и толкнули ее, обнаженную, к первому всаднику. Он схватил девушку за темные косы и вскинул на седло перед собой, прижав ее нагую стройную спину к своей затянутой в кожаный панцирь груди. В тот же миг секироносец сбил крышку с первого бочонка и выплеснул масло на лошадь, всадника и девушку. Затем всадник рванул поводья, вонзил шпоры в бока кобылицы и погнал ее галопом по мосту из палуб к горящему городу. Когда девушка поняла цель этой безумной скачки, она начала вопить от ужаса, и вопли ее заглушали даже гортанные, ритмичные выкрики всадника и барабанный бой конских копыт.
Ритуальные действия были повторены во второй, третий, четвертый и пятый раз – третья лошадь поскользнулась было на масле, заскользила, но выправилась, – и пятый всадник тронулся в путь, когда первый еще не успел доскакать до города. Кобылы были специально обучены перепрыгивать через стены огня. Всадники напились вволю того же грибного вина, какое пил Идумир. Девушкам же только и оставалось, что кричать.
Их силуэты один за другим коротко мелькнули на фоне пылающих ворот и слились с огнем. Пять раз вскинулось еще выше к небесам пламя, бушевавшее над городом, озаряя красным светом маленькую бухту, сбившиеся в кучу корабли, остекленевшие глаза минголов, и Сэйенда под единый бесконечный вопль агонии и муки не стало.
Когда все кончилось, Идумир поднялся во весь рост в своих меховых одеждах и прокричал трубным голосом:
– Востока больше нет. Вперед, на Льдистый!
На следующие утро потрепанные корабли Мышелова и Фафхрда после откачки воды из трюмов были переведены в отведенные для них доки, и работа закипела. Отдохнувшие за ночь матросы, немного поворчав, взялись за ремонт. Ворами Мышелова руководили капрал Пшаури и минголы. На «Бродяге», который они конопатили и смолили изнутри, стоял глухой стук деревянных колотушек и воняло дегтем, а с палубы «Морского Ястреба», где викинги Фафхрда латали надводную часть, поврежденную колдовскими ледяными снарядами Кхахкта, доносилась более звонкая музыка пил и молотков. Часть экипажа занималась заменой износившейся оснастки.
Квартал торговцев, где мореходов разместили на постой, ничем не отличался от места такого же рода в любом невонском порту – три таверны, два борделя, несколько лавок и часовенок, – и за порядком в нем следили без излишней строгости двое постоянно здесь проживавших и странно смотревшихся рядом чужестранцев: неофициальный мэр квартала, покрытый шрамами капитан Бомар из Восьми Городов, и главный банкир, суровый темнокожий кешит. Фафхрд и Мышелов поняли, что одна из главных забот здешних жителей-рыбаков, да и морских торговцев тоже, состояла в том, чтобы не подпускать к тайнам Льдистого весь остальной Невон. Вероятно, торговцы научились сдержанности у своих хозяев, которые их терпели только ради прибыли и не упускали случая напомнить о соблюдении порядка. Во всяком случае, по словам этих чужестранцев, они тоже ничего не слыхали о минголах.
Жители Льдистого пока как будто не нарушали первого о них впечатления: крепко сбитые, практично одетые, невозмутимые и весьма самоуверенные люди без всяких странностей, чудаковатости и даже без суеверий, люди, которые пьют мало и придерживаются принципа: «Занимайся своим делом». Большую часть свободного времени они играли в шахматы и упражнялись с дубинками, но при этом, казалось, почти и не замечали друг друга, а чужестранцев в особенности, хотя глаза у них отнюдь не были сонными.
В этот же день к ним было и вовсе не подступиться – вышедшая спозаранку лодка почти сразу вернулась с вестями, которые взбудоражили и заставили выйти в море всех рыбаков. И когда, вскоре после полудня, первое судно пришло с великим уловом и, наскоро засолив его (соли на острове хватало – целая скала ее стояла на востоке, в стороне от горячих вулканических вод), снова отправилось под всеми парусами в море, стало ясно, что сразу за устьем гавани идут небывалые косяки рыбы, и практичные рыбаки решили извлечь из этого всю возможную выгоду. Даже Гронигер снарядил свою лодку.
Мышелов и Фафхрд, занятые каждый своими личными хлопотами, ибо только им разрешено было выходить из квартала торговцев, встретились возле дамбы к северу от пристани и остановились, чтобы обменяться новостями и перевести дух.
– Я нашел «Огненное логово», – сказал Мышелов. – Во всяком случае, похоже, что нашел. Это задняя комната в таверне «Соленая Селедка». Хозяин-илтхмарец признался, что порой сдает ее на ночь – если я, конечно, правильно истолковал его подмигивания.
Фафхрд кивнул и сказал:
– А я прогулялся на северный край города и спросил там у одного дедули, слыхал ли он о холме Восьминогой лошади. Он весьма скверно усмехнулся и показал на вересковые холмы. Воздух был чистый (ты заметил, что вулкан не дымит сегодня? Удивительно, что местные не обращают на него внимания), и когда я разглядел, на какие именно холмы указует его палец, то на вершине одного я увидел нечто вроде виселицы.
Мышелов сочувственно хмыкнул и принялся разглядывать оставшиеся в гавани корабли, сплошь «чужестранные». Через некоторое время он тихо сказал:
– Сдается мне, здесь, в Соленой Гавани, немало странного. Кое-что выглядит не так, как должно быть. Вот эта уул-плернская парусная плоскодонка, к примеру, – ты видел в Уул-Плерне хоть одну с таким низким носом? А шапку видел со столь странным козырьком, как на том моряке, что сошел при нас с гнампф-норского тендера? А эта серебряная монета с совой?.. Мне дал ее Гронигер на сдачу с моего дублона. Как будто Льдистый находится на границе с иными мирами, где другие корабли, другие люди, другие боги.., что-то вроде края света…
Осмотрев гавань, Фафхрд кивнул, но только он открыл рот, как со стороны доков послышались сердитые голоса, а затем раздался могучий рев.
– Это Скаллик, ей-ей, – сказал Фафхрд. – Попал в какой-то переплет, видят боги.
И без дальнейших слов сорвался с места.
– Наверно, границу нарушил, вот и получил, – торопливо следуя за ним, заявил Мышелов. – Миккиду нынче утром досталось дубинкой за то, что попытался стянуть кошелек – и поделом! Я бы ему еще и не так двинул.
