Мечи и ледовая магия - Лейбер Фриц Ройтер (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Сиф добавила:
– Да, они, похоже, временно не в себе. Их кораблям как следует досталось. Но что за бред они несут? И вообще, кто они такие? Покормите их горячим супом.., потом они, разумеется, расплатятся.
И, отвернувшись от Гронигера, она подмигнула Мышелову зеленым глазом, обрамленным темными ресницами. Затем обе леди удалились.
Видимо, велик был врожденный запас самообладания у Мышелова и Фафхрда, возросшего еще и за время плавания, когда они в качестве капитанов вынуждены были руководить другими людьми, ибо ни один из них слова не сказал, получив столь откровенный, правда, удивительным образом смягченный отпор, а только каждый сунул руку в кошелек, но оба несколько заинтригованно посмотрели вслед женщинам. И увидели, что Скор и Пшаури, остолбенело пялившиеся на эти два северных видения красоты, ринулись теперь вслед за гуриями, явно намереваясь заложить основы для более тесного и нежного знакомства.
Афрейт решительно оттолкнула Скора, но только после того, как, склонившись к его уху, шепнула пару слов и схватилась за его руку таким манером, что вполне могла оставить в его ладони подарочек или записку. Сиф на ухаживания Пшаури ответила точно так же.
Гронигер, обрадованный видом монет, которые капитаны принялись вытаскивать из кошельков, тем не менее предупредил их:
– И следите за тем, чтобы ваши матросы не оскорбляли женщин Соленой Гавани и шагу не делали за пределы квартала торговцев.
Фафхрд отдал последние золотые монеты Льдистого острова из тех, что вручила им Сиф в Ланкмаре, в «Серебряном Угре», а Мышелову пришлось еще и добавить два ланкмарских рилька и сархеенмарский дублон.
Гронигер взглянул на свой улов, и брови его взлетели.
– Чеканка Льдистого! Так вы уже бывали у нас, знаете, стало быть, наши правила и просто хотели поторговаться? Но к чему было выдумывать столь невероятную историю?
Фафхрд пожал плечами и сказал резко:
– Нет. Этими монетами с нами рассчитались на одном восточном базаре в здешних водах, – а Мышелов только рассмеялся.
Гронигер коротко сказал:
– Можете теперь покормить своих людей, – он бросил вслед двум советницам задумчивый взгляд.
Мышелов повернулся к «Бродяге» и крикнул:
– Эй, парни! Тащите свои кружки, миски и ложки! Гостеприимные жители Льдистого приготовили для вас угощение. Ведите себя хорошо. Пшаури, ты идешь со мной.
Такую же команду отдал и Фафхрд, добавив:
– Не забывайте, это наши друзья. Будьте с ними повежливей. Скор, задержись на два слова.
И хотя услышанное «галоша» все еще терзало сердце Мышелова, несмотря на то что было оно весьма точным определением для его разлапистого, длинновесельного «Бродяги», он ничем не выказал своей обиды.
Убедившись, что обе команды обеспечены едой, и снабдив каждого порцией грога в честь благополучного прибытия, Мышелов и Фафхрд повернулись к своим капралам, которые с несколько опечаленным видом и явной неохотой передали им записки, при вручении коих, как подозревали капитаны, им было сказано: «Для твоего хозяина!»
Записка Афрейт сообщала: «В Совете Льдистого временно заправляет другая фракция. Мы с вами незнакомы. Завтра в сумерках ищите меня у холма Восьминогой лошади», а в послании Сиф говорилось: «Золото Кхахкта посеяло в Совете разногласия. Ведите себя так, словно мы никогда не встречались. Завтра вечером вы найдете меня в Огненном логове», если придете один".
– Вот как, значит, они выступают не от имени всего Льдистого, – негромко отметил Фафхрд. – С какими же пылкими дамами-политиками мы соединили свои судьбы?
– Золото их было недурным, – сердито отвечал Мышелов. – И теперь нам предстоит решить две новые загадки.
– «Огненное логово» и Восьминогая лошадь, – подтвердил Фафхрд.
– Он назвал мой корабль галошей, – с горечью пробормотал Мышелов, вновь вспоминая о нанесенной ему обиде. – Каким же философам, безбожникам и педантам собираемся мы помогать, да еще против их желания?
– Ты тоже безбожник, – напомнил ему Фафхрд.
– Не настолько, верил одно время в Мога, – возразил Мышелов с шутливым унынием в голосе, припомнив времена своего юношеского легковерия, когда он, дабы угодить любимой, стал приверженцем бога-паука.
– С этими вопросами и загадками разберемся позже, – решил Фафхрд. – А пока давай попытаемся расположить к себе рыбаков-атеистов.
И в сопровождении Мышелова он направился к Гронигеру, чтобы со всеми церемониями предложить бренди, которое принес с «Бродяги» старик Урф, мингол-ренегат. Корабельный мастер поддался на уговоры выпить рюмочку, каковую и тянул потихоньку, пока Фафхрд с Мышеловом, заведя беседу о ремонтных доках, запасах воды, размещении экипажей на берегу и ценах на соленую рыбу, пытались его разговорить. Кое-как им удалось добиться разрешения выходить за пределы квартала торговцев, но только днем и только им самим, но не их людям. От второй рюмочки Гронигер отказался.
Кхахкт, отдыхавший в своей ледяной сфере, где более высокому существу пришлось бы согнуться в три погибели, пробудился со словами:
– Новые боги Льдистого вероломны – предают и чужих, и своих, – однако они сильнее, чем я предполагал.
Он принялся рассматривать темную карту Невода на внутренней стороне сферы. Его внимание привлек северный язык Крайнего моря и длинный полуостров Западного континента, вытянутый в сторону Стылых Пустошей, на полпути к которым располагался Льдистый остров. Приблизив свое паучье лицо к самому кончику этого полуострова, он разглядел на темно-синей воде с северной стороны крохотные пятнышки.
– Армада идущих против солнца морских минголов окружает Сэйенд, – он хихикнул, произнеся название самого восточного города древней Ивамаренсийской империи. – За работу!
И, поводя своими толстыми, покрытыми черной щетиной руками над скоплением пятнышек, забубнил заклинание:
– Смерти рабы, призываю я вас. Слушайте мой указующий глас. Воле моей вы покорно внемлите – Сэйенд дотла для начала спалите! Дале на Льдистый пусть грянет орда, следом Невона вас ждут города. – Одна из паучьих рук двинулась в сторону маленького зеленого острова посреди океана. – Будет здесь рыбы несметная рать, дабы мин-голов моих напитать. – Рука вернулась на место, и Кхахкт с еще большей скоростью стал производить магические пассы. – Да затуманит вам головы тьма, всяк человек да лишится ума. Ярость безумца сильнее горит, огненной смертью холод грозит!
Он дунул сильно, словно раздувая угасший костер, и на краю полуострова засветилось темно-красное, похожее на рдеющий уголек, пятнышко.
– Да сбудется все сие по воле Кхахкта! – проскрипел он в завершение колдовства.
Корабли идущих против солнца минголов, посеребренные лунным светом, стояли в гавани Сэйенда, теснясь, как рыба в бочке, вплотную друг к другу. Паруса были убраны. Палубы кораблей, примыкая с бортов друг к другу, образовывали нечто вроде моста, перекинутого от крутого берега к флагману, где восседал на корме Идумир, вождь микголов, попивая квармаллийское грибное вино, которое порождает видения. Холодный свет полной луны, лившийся с южной стороны неба, озарял узкую клеть, выполнявшую роль полубака и имевшуюся на каждом судне, и высвечивал безумные глаза и костлявую морду исхудавшего степного жеребца, просунутую меж широко расставленных прутьев.
В осажденном городе за выходившим далеко в море шлюзом было темно. Перед городскими стенами и на пред портовой улице плавали в собственной крови трупы немногочисленных защитников, павших под натиском минголов, которые потом не стали, однако, утруждать себя взламыванием дверей, за коими заперлись разбежавшиеся по домам остальные жители города. Минголы успели захватить и переправить на флагман пять девушек, как того требовал ритуал, и искали теперь ворвань, дельфиний жир и рыбий. Как ни странно, но, добыв эти сокровища, они не тащили их на корабль, а расточали понапрасну, взламывая топорами бочонки, разбивая кувшины и орошая этими дорогостоящими продуктами двери, деревянные стены домов и мощеные улицы.
