Малыш и Буйвол - Кликин Михаил Геннадьевич (книги онлайн полные TXT) 📗
Когда выигрыш составил двадцать монет, Артип остановился. Сказал без всяких прибауток, спокойно:
– Хватит на сегодня. Мне везет, но искушать судьбу я больше не хочу.
Раскрасневшийся крестьянин воспротивился:
– Эй! Давай дальше! Я хочу отыграться! Десять монет ставлю!
– Нет! – Артип уже не улыбался. Голос его был тверд и холоден. – Хватит!
Крестьянин хотел еще что-то сказать, но поднял глаза на Артипа, увидел его каменное лицо, подбитые глаза, кривой нос и осекся. Словно смутившись, он потупился, отступил на шаг, стал неловко завязывать тесьму кожаного кошелька, продолжая пятиться.
Рыжий Артип мог бы обобрать этого простофилю до последней нитки. Но не стал этого делать. И не потому, что пожалел его. Просто он не хотел рисковать – ведь даже самый ничтожный человечишко, лишившись всего, может озлобиться.
Артип мог постоять за себя, но он не любил драться. Это было слишком рискованно и невыгодно.
Драка – дело бойцов. Его дело – игра.
К полудню городская площадь кипела словно море. Плотные потоки людей двигались во всех направлениях, обтекая рифы заваленных товарами прилавков. Идти против течения было невозможно. Тысячи голосов слились в монотонный гул, в котором тонули даже истошные крики профессиональных зазывал.
На окраинах ярмарки было чуть тише. Люди почти не толкались, здесь было где разойтись. В толпе сновали продавцы пирогов и сладостей, неуклюжие из-за тяжелых плетеных коробов на груди. Молчаливые мастера-оружейники, опаленные огнем кузниц, сбывали штучный товар – богато отделанные ножи и мечи. Разряженные ювелиры, опасаясь воров, держались особняком, нахваливали свои драгоценные изделия, бряцали золотом и серебром, пускали солнечные зайчики в глаза прохожим. Рядом мастеровые люди предлагали украшения для людей попроще – перстни из латуни, бусы из стекла, медные, разукрашенные цветной эмалью браслеты. Громогласные монахи продавали разнообразные обереги и талисманы, не забывая прославлять своих богов. Прямо на земле, рискуя быть затоптанными, сидели нищие побирушки, тянули дрожащие руки к прохожим, старались заглянуть им в глаза, чтобы пробудить участие и жалость. Некоторые при этом подвывали что-то, другие просто шевелили губами. Крестьяне смотрели на нищих с искренним сочувствием, кидали мелкие монеты. Горожане морщились, старались не замечать оборванцев.
И без того тесные городские улицы оказались запружены. Всюду стояли повозки приезжих. Лошади, непривычные к такой сутолоке и тесноте, испуганно фыркали, закатывали глаза, скалили зубы. Горожане недовольно ворчали, перелезая через загородившие дорогу телеги, зло ругались, вступив в кучу свежего навоза.
Но никто не собирался отсиживаться дома. Люди спешили на ярмарку.
В полдень должно было состояться главное событие – ежегодная публичная казнь преступников.
Рыжий Артип был доволен. Он уже заработал столько, сколько обычно не зарабатывал и за целый месяц. А ведь день еще только начался.
Полная площадь ротозеев! Целый город!
Он окликнул пробегающую мимо молодую девчушку, продающую пирожки:
– Почем?
Девушка остановилась, посмотрела на него, словно оценивала его покупательские способности.
– С луком – два за медяк. С мясом – два медяка за один.
– А хорошее-ли мясо?
– Говядина. Совсем свежая. Не какие-нибудь потроха. Два дня назад теленка забили.
– Давай три с мясом… – Артип отсчитал шесть монет, протянул девушке. Та подошла осторожно, бочком, словно боялась его. Взяла деньги, убрала в глубокий карман, нашитый на засаленном фартуке. Откинула крышку корзины, достала три больших пирога, отдала покупателю, и, не задерживаясь больше ни на секунду, исчезла в толпе.
Артип проводил ее взглядом. Впился зубами в зажаристый еще теплый пирог. Тотчас заворчал пробудившийся желудок, вязкая слюна наполнила рот. Артип зажмурился, блаженствуя – пироги были невообразимо вкусны.
– Приятного аппетита, – пожелал кто-то.
Артип, перестав жевать, открыл глаза. Он не любил, когда с ним заговаривали первым.
– Играешь? – спросил незнакомец. Выглядел он молодо. Одет был просто, неброско. Симпатичное правильное лицо источало благодушие и доброжелательность.
– Играю, – сказал Артип, с трудом проглотив непрожеванный кусок пирога. – Хочешь присоединиться? – Он широким жестом показал на подобие стола.
– Может быть, – парень пожал плечами.
Они открыто изучали друг друга.
– Кости? – спросил Артип. – Три карты?
– Семь камней, – сказал парень. – Я вижу доска у тебя готова.
– Готова… – Артип усмехнулся, догадавшись что имеет дело с таким же игроком, как он сам. – А есть ли у тебя, что поставить?
– Золотая монета на кон.
– Не мелочишься, – заметил Артип и почесал затылок. – А если я откажусь?
– Ты не можешь отказаться. Я тебя знаю.
– Знаешь?
– Ты Рыжий Артип. Я угадал?
– Хм… Да, это я. И что из этого?
– Я знаю многих игроков. Думаю, их позабавит история, как Рыжий Артип, испугавшись, отказался играть в семь камней с Лотом Балагуром.
– Балагур? – протянул Артип, стараясь казаться спокойным. – Лот? Никогда о тебе не слышал.
– Еще услышишь, – пообещал парень.
– Язык у тебя действительно длинный. Но боюсь, скоро тебе его укоротят.
– Так ты играешь?
– В семь камней?
– В семь камней.
– Золотой на кон?
– Не только.
– Что же еще? – Артип насторожился.
– Если ты проиграешь, то это место перейдет ко мне. На сегодняшний день и на завтра… Ну так что?
– Тогда еще одно условие. Если выиграю я – ты уберешься из города.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился парень.
– Ты слишком молод, чтобы хорошо играть в семь камней.
– Значит, ты легко меня одолеешь.
– Покажи деньги! – потребовал Артип.
Парень улыбнулся во весь рот, развязал висящую на плече сумку, вытащил туго набитый кожаный мешочек, достал из него золотую монету, протянул Артипу. Сказал с нескрываемой издевкой:
– Тебе я доверяю.
Артип сделал вид, что не услышал колкость. Взяв золотой, покрутил его в пальцах, оценивая на ощупь, не сильно ли он сточился, путешествуя из кармана в карман, из кошелька в кошелек. Поднес к глазам, посмотрел, какого цвета золото. Слегка прикусил мягкий металл.
– Ну что, настоящая? – поинтересовался Лот Балагур.
И снова Артип никак не отреагировал на слова парня…
Народ вокруг прибывал. Все хотели оказаться поближе к виселице, когда начнется казнь, но лучшие места были уже заняты. И все же самые настырные зеваки, не обращая внимания на ругань соседей, толкаясь, пихаясь локтями, продирались сквозь толпу, лезли вперед. Крыши близлежащих зданий трещали, грозя обвалиться, не выдержав людской массы. Единственное дерево на городской площади было сплошь облеплено мальчишками. На эшафот уже поднялся палач в кожаной маске, закрывающей лицо. Не обращая внимания на галдящих зрителей, он сосредоточенно закидывал веревки на горизонтальный брус, крепил их. Он поправлял раскачивающиеся петли, а зеваки считали вразнобой: раз, два… уже три… четыре…
– По каким правилам играем? – на всякий случай решил уточнить Рыжий Артип.
– По нашим, – ответил Лот Балагур.
Они сидели рядом, зажав ногами тяжелый ящик с широкой доской, заменяющей столешницу. У них было самое выгодное место, островок спокойствия на краю людского океана. Позади – глухая стена, по бокам – кучи мусора, чуть впереди – длинный прилавок, рассекающий текущую толпу словно волнорез.
– После казни будет лучшее время, – сказал Артип.
– А здесь будет сидеть победитель, – сказал Лот.
– Бросим кости на право первого хода?
– У кого будет меньше, тот и начнет.
Артип усмехнулся:
– Ладно, согласен.
У него выпало десять очков, а у Лота Балагура всего лишь пять.
– Иногда даже чужие кости можно заставить играть на своей стороне, – подмигнул парень Рыжему Артипу. Тот пожал плечами:
