Дни изгнания - Керр Катарина (читать книги онлайн полностью txt) 📗
– Дальше эта река поворачивает, – стал развивать мысль Калондериэль. – Значит, мы также сможем перекрыть основной путь на запад? Очень неплохо!
– Отлично, Кел. Пока я думаю именно так.
Он посмотрел на Адерина.
– Советник, ты совсем бледный.
– Мне нужно поспать. Пожалуйста, уведи отсюда ребят, только, во имя всех богов, пусть они не лезут на рожон.
На закате Адерин проснулся от сильной боли в ране. Он нашел у кровати графин с крепким вином, сделал несколько глотков, чтобы облегчить боль, и лег, глядя, как золотое вечернее солнце шлет последние лучи на полированный пол комнаты. Только он собирался встать и зажечь свечи, как раздался робкий стук в дверь.
– Войдите.
К его великому удивлению, в комнату вошел Кинван-Медведь и в знак почтения преклонил колени перед постелью. Всматриваясь в юное суровое лицо, Адерин вспомнил эту же душу в другом теле – теле юного великана Таника – и себя маленьким мальчиком семи лет. Он был потрясен встречей с душой Таника и еще сильнее потрясен тем, что тот получил новую жизнь так скоро.
– Что я могу для тебя сделать, друг? – спросил Адерин.
– Я не знаю. Думаю, мне вообще не следовало приходить. Я вам мешаю? Сейчас уйду.
– Раз уж ты решился прийти сюда, я выслушаю тебя. Надо полагать, весть о случившемся в комнате правосудия уже разлетелась повсюду?
– Да, но бьюсь об заклад, вы еще не знаете и половины. Гарес сказал, я не должен беспокоить вас этим. Гарес мне вроде как друг, обычно он думает за нас обоих, но я все равно должен был спросить вас. Понимаете, говорят, что Адрик тоже сошел с ума, точно как лорд Довин, и собрался выпороть нашего лорда, как простого воина.
– Ты прав – этого я еще не слышал.
– Ну и вот, а наш молодой лорд однажды спас меня от порки, и я подумал: все-таки вы советник и все такое, и вы понимаете все лучше, чем остальные, и, может, попросите о милосердии?
– Я всегда прошу о милосердии, если могу, сделаю это и сейчас. Но боюсь, что в данном случае ко мне не прислушаются.
Кинван кивнул. Он очень походит на Таника, решил Адерин, и в обычных обстоятельствах наверняка такой же дерзкий. Его тронуло, что юноша решился на нарушение этикета, чтобы вымолить милость для своего лорда.
– Как ваша рана? – спросил Кинван. – Я слышал, что она должна зажить быстро, но сердце мое болит, когда я думаю, что мой лорд так обесчестил себя, напав на безоружного советника. Хм… то есть я хотел сказать… мне очень жаль, что вас ранили.
– Благодарю. – Адерин понял, почему неведомый ему Гарес предпочитал думать за своего друга. – Возможно, сегодня вечером, когда гнев его поутихнет, принц по-другому посмотрит на свое решение выпороть твоего лорда. Я думаю, он не захочет оскорбить лорда Меласа.
Однако оказалось, что он рассуждал слишком оптимистично. После вечерней трапезы принц пригласил всех в комнату правосудия. Горели свечи. Они собрались там все – Адерин и Галабериэль, Мелас и Довин, мрачные советники, жрец Бела и нервный молодой писец. Адрик открыл заседание, водрузив на бюро церемониальный меч Аберуина. Пламя свечей отражалось на золотом лезвии, покрытой драгоценными камнями рукоятке и гарде, сделанной в форме дракона. Адрик сел за бюро и знаком потребовал, чтобы Довин встал на колени. Суровый жест принца заставил Меласа вздрогнуть.
– Мы собрались здесь, чтобы решить, как поступить с тобой, лорд Довин. Я напомню тебе твое прегрешение. В тот момент, когда столь желаемая тобою победа уже была в твоих жадных руках, ты сам обернул ее поражением. Ты оскорбил человека королевского происхождения. Ты нарушил закон и порядок, обнажив меч в моем присутствии и в моем дане. Будучи неуклюж и неповоротлив, ты ранил не того, кого намеревался, что само по себе было бы чревато тяжелыми последствиями, но безоружного человека, который не имел возможности защищаться. Ты пролил кровь в комнате правосудия принца Аберуина. Ты навлек позор на своего отца. Ты обесчестил свой род и свой клан. Если твой отец решит отправить тебя в изгнание, я без колебаний скреплю его решение своей печатью.
Довин почти лежал на полу, в лице не осталось ни кровинки.
– Ты можешь что-нибудь сказать в свое оправдание? сурово спросил Адрик.
– Ничего, ваше высочество, прошептал Довин.
– Я так и полагал. Тьерин Мелас, что ты можешь сказать своему сыну?
– Ничего, ваше высочество, за исключением того, что я все равно люблю его. – Он помолчал, оглядывая комнату, не в силах поверить, что вынужден стоять здесь и свидетельствовать против собственного сына. – Право же, я старался правильно воспитывать его. Его позор – мой позор. Я готов предложить принцу оплатить кровь его советника так щедро, словно мой сын не ранил, а убил человека.
– Вы… что, мой лорд? – Галабериэль негодующе выпрямился. – Это что, в обычае вашей страны – покупать справедливость?
– Мой принц, пожалуйста, – взмолился Адерин. – Вы не знаете законов Элдиса. Он не покупает справедливость, а исполняет законы. В Элдисе у каждого есть лэйс – цена его крови. Если человек убит или искалечен, род преступника должен выплатить клану пострадавшего эту цену. Мелас проявил невероятную щедрость, предложив наивысшую цену, даже не дожидаясь приказания принца.
– Понятно. – Галабериэль посмотрел на Меласа. – Приношу свои извинения, мой лорд, за то, что неверно понял вас.
Мелас только кивнул, словно ему было уже все равно, что принц может или не может сделать. Лицо Галабериэля исказилось от отвращения, будто он откусил от сгнившего плода.
– Вам по-настоящему повезло, мой принц, – продолжал Адрик, – что рядом с вами настоящий мудрец, принадлежащий нашему народу. Но в глубине души я согласен с вами. Лэйс – хорошее возмещение за ущерб, причиненный советнику Адерину, и от его имени я принимаю его от вас, Мелас. – Он слегка кивнул писцу, и тот быстро начал записывать. – Но остается тот факт, лорд Довин, что вы нарушили гэйс, обнажив меч в моем дане. Если бы это оскорбление произошло в большой зале, когда вы и принц пили мед, я был бы склонен к милосердию. Но вы обнажили меч хладнокровно, будучи абсолютно трезвым, прямо в комнате правосудия, и совершили это на глазах у собственного отца.
Довин опустился так низко, что лбом почти касался пола. Мелас откинулся на стуле, сжав руки так, что костяшки пальцев побелели.
– Поэтому, – продолжал Адрик, – я требую искупления данного прегрешения, и это не связано с раной, нанесенной советнику Адерину. За это лэйс законом не назначен, тьерин Мелас. Наказанием за это оскорбление я назначаю двадцать пять плетей публично.
– Ваше высочество! Мелас вскочил и упал на колени рядом с сыном. Я умоляю вас! Во имя всех лет моей верной службы вам – избавьте его от такого позора! Не в плетях дело – он заслужил их – но выпороть его публично, как простолюдина!..
– Боюсь, он вел себя, как простолюдин, тьерин Мелас.
– Ваше высочество. – Адерин встал и поклонился. – Я тоже молю о милосердии. Юноша еще слишком молод.
– Он достаточно взрослый, чтобы знать наши законы. Это оскорбление касается не вас, добрый советник.
– Ваше высочество. – Теперь встал и поклонился Галабериэль. – Я не подвергаю сомнению мудрость ваших решений, но могу ли я задать вопрос?
– Можете, мой принц.
– Является ли смерть наказанием за данное оскорбление?
– Нет.
– Но юноша так молод, что может погибнуть, получив столько плетей!
– Это справедливо, – кивнув, сказал Адрик. – Очень хорошо. Я уменьшаю наказание до пятнадцати плетей. Довин, подними голову и посмотри на того, кого ты считал своим врагом. Он вьтмолил тебе снисхождение.
Лорд Довин медленно поднял голову и посмотрел на Галабериэля, но в его васильковых глазах горела только ненависть. Принц Адрик взял церемониальный меч и высоко поднял его острием вверх.
– Вот мое решение, – провозгласил он. – Тьерин Мелас выплатит полный лэйс за рану советника Адерина. Лорд Довин получит публично пятнадцать плетей завтра на рассвете. – Он трижды ударил рукояткой меча по столу. – Да будет так.
