Словами огня и леса (СИ) - Дильдина Светлана (читать хорошую книгу txt, fb2) 📗
Потом Къятта вышел на середину — в голосе, бронзово-звонком, плескалась плохо сдерживаемая злоба. Но про заводь он рассказал четко и быстро. Ни один человек не усомнился в сказанном. Но ошибиться… может любой. И воспользоваться ситуацией, чтобы свести счеты не с тем человеком — тоже.
В неярком свете покачивалось золото серег, вздрагивали блики на нем.
— Ты нашел тело, но разве там не могло быть еще одного человека? Разве не мог всё сделать другой, а на этого лишь перекинуть вину? — спросил Ахатта, громко, отчетливо. Никто не сможет обвинить его в попытке извлечь выгоду из ситуации. Он спросит то, что спросил бы противник Къятты. А уголки губ главы Рода упорно приподнимаются в улыбке, несмотря на попытку ее скрыть.
…После событий в заводе Къятта пришел к нему и рассказал о послании. Ахатта разгневался — нельзя было молчать о таком! Но после вместе с внуком задумался, кто мог предупредить. Къятта подозревал ловушку на обоих, Ахатта считал — тот ошибается. Предупредил неизвестный друг; слишком глупо было бы плести такую хлипкую паутину и рассчитывать, что Къятта не сумеет ее порвать. Так ведь и вышло — похоже, нападавший переоценил свои силы, не захотел уйти с пустыми руками. Его убило собственное перенапряжение, сразу двоих утопить попытался.
"Я расскажу на Совете об этом послании", — заявил Къятта.
"Оставь", — велел Ахатта. Если кто-то сумел подслушать, захотел помочь, не стоило подставлять этого человека. Он ведь может и еще пригодиться.
Но Совете Къятта сказал, что просто почувствовал беспокойство, вот и примчался проведать братишку. Вовремя…
— Я узнал и знак, и лицо. Это помощник старшего над синта Хатлахены. Думаете, кто-то из третьего Рода смог убить его и притащить к заводи в наших Кварталах?? И никому не попасть на глаза?
— Но ваш собственный Род мог это сделать! — заявил Хатлахена.
Кайе, сидевший тихо подле кресла Ахатты, резко вздохнул, дернулся вперед. Дед удержал его.
— Я готов отвечать за свои слова, пусть служители Дома Солнца проверят их истинность, — сказал Къятта. — Или думаете, такие планы и от меня скрыли? Рискуя убить нас обоих? — он указал на младшего брата.
— Кого ты обвиняешь? — спросила Шиталь.
— Хатлахену Арайа.
— Чушь, — отрезал тот. — Мой человек — не я сам, и не моя родня! Мало ли с кем он сговорился!
— И ты готов отправиться в Дом Солнца, доказать, что говоришь правду?
— Разумеется!
Гул пронесся по залу, отразился от стен и купола — гул сомнения. Да, Сильнейших можно принудить говорить правду, но иногда лишь прямыми вопросами, а их еще надо суметь задать. Къятта молод и вывернуться не сможет, но Хатлахена — другое дело.
— Ты сейчас боишься! — прозвенел голосок. — Это я чувствую!
Кайе стоял, сжав кулаки, и смотрел на крупного мужчину, словно мог свалить его одним толчком.
— Тут больше ни в ком нет страха, кроме тебя!
— Замолкни, малявка! Кто тебе разрешил…
— Я говорю, что есть!
Теперь гул прозвучал осуждающе.
— Все помнят ту злосчастную разрушенную колонну. Такое смог сделать вот этот малыш. В то время, как Север тянет щупальца все дальше и дальше, лишить нас такого оружия? — сказала Халлики.
— Что за речи! — не сдержался Хатлахена, встал резко — будто огромное дерево проросло из пола.
— Мне вчера пришла весточка от младшей родни, — ответила женщина голосом медовым и колючим. — Эсса договорились с Уми и разбивают поселение в Орлином ущелье, они теперь еще ближе к нам. А мы не можем и пикнуть — земля-то не наша.
— Ах ты тварь, — сказал Хатлахена.
Халлики не оскорбилась, лишь развела руки.
— Могу показать письмо. Разве я не права? Это уже вторая территория за два года. Разве Астале не нужно быть сильной?
Теперь звучал гул одобрительный.
Араханна, все это время молчавший, глянул на родича пристально — и неожиданно молодо, и еле заметно повел плечом. А потом откинулся к спинке каменного кресла и прикрыл веки. Все он понял, и намерен был выжидать, как выкрутится племянник. Сам заварил кашу, сочтя себя голосом всего Рода, сам и разбирайся.
Хатлахена поднялся — и сел, потемнев лицом. Совсем этот старый пень его не сдаст, хотя мало что может сейчас. Но сам он проиграл, это ясно заранее. Маленькая тварь указала на слабость защиты, а Халлики помахала обещанием будущего. Теперь даже бывшие союзники вцепятся и не слезут, пока не получат признания. Араханна же будет отстаивать интересы Рода целиком, а не одного человека.
— Чего ты хочешь? — спросил он Ахатту, но ответил другой.
— Не больше, чем мог потерять, — Къятта вскинул голову дерзко, и хвост-коса мелькнула в воздухе, не украшенная ничем. — Отдай свою младшую дочь, или мы отправимся в Дом Солнца сейчас, а если обнаружится ложь…
Если обнаружится ложь, или если он скажет "нет", будет война в Астале.
Алью привели люди Рода Кауки. Девочка, одетая по-домашнему, вертела головой по сторонам — в Дом Звезд ее не брали ни разу. Ийа привел — его не посмели остановить, когда незваным явился в зал, сжимая в руке ладонь своей любимицы.
— Где ее мать? — одними губами спросил Хатлахена. Алья заметила его и засмеялась.
— Осталась у себя… ее охраняют, — ответил тот из Рода Кауки, кто посылал людей.
Ийа стремительно шагнул в центр, только взлетели складки белой широкой одежды, вышитой алыми и оранжевыми узорами — длинной, для Дома Звезд.
— Ты требуешь смерти этого ребенка? — голос был певучим, как всегда, но полным запредельной ненависти, и смотрел юноша сейчас на одного человека.
— За другого ребенка.
Къятта, в черном с белой оторочкой, казался зеркальным отображением Ийа.
— Твой брат жив.
— Нам повезло.
— Если бы не…
Ийа запнулся, прикусил губу.
— Договаривай, — потребовал Къятта, но его перебили — члены Совета возмущались таким поведением вчерашнего мальчишки, только ставшего совершеннолетним. Только Хатлахена отвернулся, опустил лицо в ладони. Казалось, гул вокруг сгустился, камнем упал ему на голову и лишил способности к сопротивлению.
Ийа шагнул к Ахатте:
— А ты, Старший — тоже намерен убить девчонку, которая младше твоей собственной внучки?!
— Покинь это место. Ты сказал уже, что хотел, — холодной медью прозвучал голос.
— Ты позволишь ему?! — Ийа, вместо того, чтобы уйти, сделал еще несколько шагов к сиденью Главы Совета. Испуганная девочка побежала следом, вцепилась в его одежду.
— Пусть решит общий голос, — сурово сказал Ахатта. — Так будет справедливо. Ее отец согласен отдать дочь, но все же вина не доказана окончательно.
Лицо старшего внука Тайау потемнело, брови сдвинулись. Но Къятта все-таки промолчал. Араханна же пытался что-то сказать, но приступ кашля оборвал речь. Он безнадежно махнул рукой, словно говоря — всё против нас.
Один за другим о каменный пол стукались обсидиановые капли. Первым светлую кинул Араханна. Но большинство отказались от Арайа, хотя некоторые медлили. Только не сравнить ведь: младшая дочь, не считая еще троих детей, скорее всего способная, но пока — просто ребенок, а на другой стороне — будущее оружие Юга… если доживет. Упала последняя бусина.
Ахатта поднялся — но не успел произнести ничего.
— А ты что скажешь? — Ийа повернулся к мальчишке, который открыл рот… и закрыл, растерявшись. Только что уличил Хатлахену в страхе, а теперь не знал, что сказать.
— Не смей впутывать сюда Кайе, — Къятта загородил его. — Все, что должны были, мы сказали.
В руке Ийа появился янтарный браслет Огня, недавно полученный здесь же, за стеной — и распался, разломленный на две половинки. Тишина повисла, даже Алья приоткрыла рот и не спускала взгляд с юноши в белом. Брошенная противнику половинка означала бы смертный бой… и вряд ли только двое будут втянуты в это.
Общий вздох взлетел под купол — и оборвался.
