Ночь упавшей звезды (СИ) - Медянская Наталия (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
-- Может, они и предупредили, да только Идринн.
-- Ну да. А мевретт Идринн не пришла докладывать, потому что на меня обозлилась. Или твое пение ей не нравится, жених.
-- Или меня боится? -- с надеждой вставил птенец.
-- Было бы что серьезное -- пришла бы... -- взгляд Одрина стал затуманенным и нездешним. -- Лес волнуется, да, но это из-за грозы. Рябиновая ночь мало кому понравится. И вообще, в такую погоду сюда потянется разве что самоубийца. А по лесу проедет только призрак. Или пролетит. Но и у того колеса в грязи завязнут.
Симуран захихикал. Да и Сианн ухмыльнулся, пропустив мимо ушей "жениха". (А ведь, вспомнила я, он с этой Идринн обручен).
Мадре же пожал плечами:
-- Лучше скажите: мед еще остался?
-- Нет, -- печально сообщил Сианн. -- Только мазь. Но можно разорить Виолет.
-- Виолет? А это мысль! -- Мадре хитро посмотрел на меня. -- Ты помнишь Виолет? Ну, которая детей из термы выгнала? Такая пампушка с кольцами на косах?
-- И всякой хрени сюда натащила, -- Алиелор покрутил головой, скорбно озирая пятачок, отвоеванный у оружия и брони. -- Крепкая девушка.
Я вспомнила кругленькую румяную экономку:
-- Ага.
-- Ну что ты, как в воду опущенная? -- встревожился Одрин.
-- Ничего страшного. Я просто устала, -- не хотелось отягчать своими заботами, надуманными, возможно, и без того нелегкую его жизнь. -- А что Виолет?
-- А то, -- ответил вместо отца Сианн, -- что если у кого-то и в замке и есть лишний кувшинчик отменного меду, так это у нее... Кстати, миледи, я, надеюсь, прощен? Ну, в честь праздника?
-- Давно уже прощены. А что, не проще на кухне взять?
-- На кухне совсем не то... -- старший мевретт подмигнул. -- Ну и... меня давно мучают подозрения, что в кладовой Виолет творится что-то странное. Я предлагаю двум мевреттам нагрянуть туда с внезапной инспекцией.
-- Пьяницы, -- коротко определил симуран, вытягиваясь у огня.
-- Попрошу без определений, -- поднял указательный палец Сианн. -- Ты же сам не выносишь, когда тебя воспитывают. Кстати, можешь отправиться с нами.
-- Не, я тут... с огнём поболтаю... -- отозвался Симуран.
Комната экономки располагалась в одной из круглых башенок, стрельчатыми окнами выходящих к подъемному мосту, и занимала целый ярус. Больше она напоминала склад, чем жилую комнату. Здесь были и сундуки, и несколько комодов, и бюро с резными дверцами...
Два ткацких стана -- вертикальный и горизонтальный -- с начатым рукодельем...
Самопрялка...
Ряд ступ с пестами -- от здоровой -- по грудь взрослому мужчине -- до самой маленькой...
Полка с корчагами варенья, укрытыми вощеной бумагой...
Кадки с соленьями, зерном и толокном, расставленные вдоль стены...
Развешанные в простенках гобелены...
Большая корзина с разноцветными клубками шерсти...
Пара овечьих шкур...
Старинные платья на плечиках, укрытые кисеей...
Подвешенные к потолку пучки высушенных трав...
Плита с духовкой...
Сама Виолет могла здесь найти, что угодно, а вот другим пришлось бы трудновато. Кстати, от двери никого не было видно, только слышалось, как дождь барабанит в окна с мелким переплетом, потрескивает в печи огонь да звучат искаженные эхом голоса.
-- Вот интересно, что случится раньше, Люб перестанет умирать или ты причешешься? Не дуйся. Глянь, как он на тебя косится...
-- Я не...
Тихое фырканье.
-- Хм... Ладно. Рубашку надо чуть-чуть ушить в рукавах. И носят ее обычно не поверх старой.
-- Да? -- знакомым капризным голоском отозвалась зеленоволосая Темулли. -- Ну... я же пока грязная, чтобы чистую надевать. И ушивать не надо!..
-- Темулли, язычком-то чеши, но и гребнем не забывай, -- скомандовала Виолет.
-- Так запутались!
-- А ты причесывай чаще. Поверь мне, это несложно. Ну что, Люб, умирать дальше будешь или раздумаешь?
За мебельными бастионами что-то заскрипело и раздался слабый голос Люба:
-- Я и не умирал...
-- Да ну! -- шутливо возмутилась Виолет. -- А кого же я отравила настоем от... прости, но похмелья?
Я фыркнула, прикрывая рот. Одрин приложил палец к губам, умоляя не шуметь. Его глаза смеялись тоже. Сианн перевел взгляд с отца на меня и постучал себя по лбу.
-- У-у-у... -- провыла Темулли. -- Ну, да. Пожалуй... Теперь мевретт Мадре в меня точно влюбится...
Черед фыркать пришел Сианну. Мадре покраснел.
Виолет рассмеялась:
-- Ну, ты подрасти лет эдак на десяток -- а там посмотрим. А сейчас господину мевретту немного не до тебя... Эй, выше нос!
Послышалось громкое сопение: то ли обиделась зеленоволосая, то ли рыженький Люб, ревнуя, решил, что зря перестал умирать.
-- Ну и ладно, я пока себе другого найду... Госпожа Виолет, а я красивая?
-- Между прочим, подслушивать нехорошо, -- беловолосый подтолкнул меня и сына вперед. Но пока мы пробирались через здешние лабиринты, еще успели расслышать доверчивое Темкино:
-- Лю-уб, а ты мой друг, правда? Ты меня не бросишь? Ни за что?
-- Ни за что. Никогда. И не собираюсь.
-- Что бы ни случилось? И... и что бы ты ни узнал?
Мимо нас за мебелью прошлепала в сторону двери Виолет.
-- А что я узнаю, Тему?
-- Ну-у, не знаю, Мало ли... Ладно, забудь.
-- Ты... Ты ведь тоже со мной всегда дружить будешь? Даже когда вырастешь? -- севшим голосом поинтересовался Люб.
-- Конечно! -- горячо заверила его Тему. -- Всегда-всегда! Даже если умру.
Рыжий испуганно вскрикнул:
-- Ты что, не надо! Ну, пока у тебя не будет семнадцати внуков! А потом... потом тоже не надо... Ой!
Это Люб увидел нас.
-- Ой! -- сказала Темулли. -- Добрый... вечер.
Выглядели детишки намного пристойнее, чем тогда, когда Виолет уводила их из терм. Люб, правда, красовался все в тех же штанах и рубахе, только вычищенных. Зато Темку одели в свежее: полусапожки, зеленые замшевые штоники до колен, великоватая шелковая рубаха, чуть морщащая в рукавах, зато сколотая дивной работы брошью-стрелолистом. И волосы аккуратно расчесаны.
-- Добрый... -- я пошарила глазами, соображая, куда могу присесть. Повязка на ступне стала мокрой.
Одрин поддержал меня.
-- Роскошные у вас планы на будущее, Люб, -- усмехнулся он.
Конопатый расплылся в широкой стеснительной улыбке:
-- Угу, господин мевретт. У Темулли будет семнадцать внуков, и у меня никак не меньше.
-- Да, это хорошо... -- протянул Мадре, изо всех сил стараясь не расхохотаться. -- А чем еще вы здесь занимаетесь, кроме составления планов возрождения пришлых?
Зеленоволосая углядела, что мне трудно стоять, и щедро подвинулась по кровати:
-- Садись. А... почему ты такая.... счастливая? И хромаешь?
-- Я на лучника наступила... ну, того... осколки, -- я, вздохнув, воспользовалась приглашением. -- А счастливая... потому что его люблю.
Люб медленно и осторожно поднял руку к нижней челюсти и поставил её на место. Дела-а...
Темка засияла:
-- Ой... И что, свадьба скоро?
Далась им эта свадьба!
Одрин краем глаза покосился на мои босые ноги, сердито отбросил назад светлые волосы и молча пошел инспектировать сундуки. Темулли посмотрела на мевретта. Потом на меня. Жалобно спросила:
-- Слышь... А ты на меня больше не дуешься?
-- Не дуюсь.
-- Ура! -- Темулли полезла обниматься. И вдруг заревела, уткнувшись в мое плечо.
Люб тут же, как истинный рыцарь, кинулся ей на помощь. И замер, перебирая пальцами рубаху на животе и с немой укоризной глядя на меня. Я кивнула рыжему: мол, ничего страшного, не беспокойся.
Мальчик озадаченно поскреб конопатый нос. Отошел на цыпочках, заглянул под локоть Мадре:
-- А чего это вы там выглядываете? Мед ищете, да?
-- Нет, не мед, -- ответил из-за ткацких станов Сианн, -- я и так знаю, где он стоит.
