Морозная гряда. Первый пояс (СИ) - Игнатов Михаил (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Я думал, это образ, говорящий об опыте других идущих. В какой-то мере это так. Похоже, у Ордена есть стержень техник, вокруг которого и растут Воины. Слабым — разговоры о нужном для самых простых. Талантливым — знания узлов, на которых строится набор более мощных обращений к Небу и второй способ работы с меридианами. Наверняка у Ордена и для талантов есть набор техник, собранный таким образом, что при минимуме открытых узлов, можно выучить множество полезного, не тратя зря силы и время на возвышение.
Всё это отныне проходит мимо меня, но эти свитки — настоящее сокровище и откровение. Разойтись с наёмниками точно не получится. Как я просто сгинул бы бесследно в очередном выходе в лес, так и эти мужики просто не доберутся до города. И пусть мастер Тигров гадает, в какой глухомани они погибли... Если только на них нет ничего, что могло бы сообщать подробности их смерти. Из-за этой мысли я даже бросил осматривать свитки и зарылся в снятые амулеты. Чем хороши работы мастерских гильдий, так единым клеймением.
Я вгляделся в мелкие символы на амулетах. Готовясь к первым вылазкам в лес и думая о снаряжении, Гунир немало нам рассказал о них. Пусть на большую часть вещей мы могли лишь облизываться, но мечтать, а вернее, хвастаться ватажнику это не мешало. Поэтому я хоть и неуверенно, но определил назначения амулетов. Парные наборы: защита, лечение и что-то неизвестное мне. С защитой проще всего: один в один с тем, что у меня на шее. И все три амулета растрачены одинаково: по одному погасшему камешку на них. Выходило, что в этом бою каждый из нас получил один удар, сумевший пробить Покров.
Но если мой амулет сумел остановить меч, потерявший силу после Покрова, то Шип проломил обе защиты и всё равно убил противника. Такого я, конечно, не ожидал. Мощь земной техники поражала. Впрочем, я с испуга тоже сумел отличиться: размах, вложенная Сила Медведя — и удар копьём сумел пробить защиту амулета и вырубить второго наёмника. Хорошо, что не убил. Проблемы с третьей парой амулетов, снятых с врагов. Я не знал символа, что на них выбит. Ещё один вопрос из тех, что я должен задать наёмнику. Мне с трудом верилось, что такие важные вещи доверили всего двум людям. Впрочем.... Я оглядел Указы. При таком количестве ограничений, возможно, в их верности и не стоит сомневаться.
А ведь я, пастух из песков, даже не представляю стоимости того, что лежит передо мной. Вот эти три других свитков? Сколько они стоят? Больше или меньше свитков Лезвий? О таком лишь раз говорил Гунир, когда рассказывал, как могут из человека вырвать знание техники. Пустые свитки — обычные на вид, те, что на три чтения, которые только и ждут, когда на них перенесут знания.
Полностью разобравшись с содержимым мешков, вплоть до объедков, что остались в них, я занялся живым наёмником. Меня интересовали Указы. Половина — тусклые, едва видимые. Можно предположить, что это простые контракты, заключённые очень давно. Или же с тех пор наёмник просто перерос их по силе, что почти одно и то же.
Всё, как говорили Кадор и Дарит. Чем больше силы, тем легче скинуть с себя контракты. Потому эти простые Указы так тусклы. Это объяснение мне кажется самым логичным. Но вот два круга печатей горят ярко-алым, недвусмысленно намекая на силу их создателя. Я поднял руку, пытаясь наложить что-нибудь простое и уже слегка забытое за три месяца чтения следов: печать ограничения силы. Не вышло. Она бессильно растаяла, как и тогда, когда я был всего лишь Закалкой — всё по-прежнему. А значит, этот наёмник получил Указ от кого-то, кто сильнее его. Как минимум на две звезды, если ничего не изменилось с тех пор. Тот надутый ученик из орденских? Пришлось помотать головой, чтобы отогнать такие глупые мысли. Вот уж кому совсем нет надобности опускаться до городских бандитов, так это мастерам Указов Ордена.
Стереть одно из старых ограничений вышло легко. Один большой мысленный мазок по линии печати, и Указ окончательно поблёк и растворился без следа. Похоже, не хватило энергии восстановить основу. Хорошо, что тогда в Школе я не рискнул стереть так много. Следующим шагом я попытался влить свою силу в чужой контракт. Этого сделать не получилось. Влившись в печать, моя сила неожиданно вспыхнула ярко-алым, и этот Указ тоже исчез, словно выгорев. Отличный объект для тренировки. Я со злорадством оглядел одного из своих несостоявшихся убийц. И на всякий случай уже в третий раз ударил его по голове. Он, чего доброго, скоро очнётся, а у меня просится на проверку множество придуманных в Школе приёмов.
Часть из них оказалась вполне рабочими. Например, точно подогнанная по размеру старой моя новая печать отлично легла сверху, добавив к чужой уже мою силу. Но при этом самой энергии должно быть даже меньше, чем в основе. Так, потихоньку накладывая сверху свои крохи, мне даже удалось сравнять яркость простого контракта с работой мастера Указов. И тогда, внезапно для меня, единственный большой и размытый символ в середине контракта превратился в десятки чётких и мелких, заполнивших всё пространство круга. Более того, я даже сумел их прочитать.
«Долг Ароя Фриму триста зелёных монет. Срок — год».
Печать повисела некоторое время, а затем символы налились чернотой, став тёмно-красными. А лежащий наёмник выгнулся дугой и захрипел. Несколько вдохов понадобилось мне, чтобы понять, что происходит. Вдвое меньше на то, чтобы забрать свою силу из Указа. Как не вовремя несостоявшийся убийца пришёл в себя! Я ещё даже не успел попробовать наложить печать по образу сектантской! Теперь вот он лежал с залитым потом лицом, глядел на меня выпученными глазами и пытался отдышаться.
Если до этого я гадал, как вести разговор с наёмником и чем угрожать, чтобы заставить отвечать на мои вопросы, то теперь всё решилось само собой. Похоже, что нарушение контрактов — болезненная штука.
— Ну что, — я помедлил, но рискнул, — Арой, поговорим?
— Ты откуда знаешь это имя, щенок? — озадачился наёмник.
— Звери лесные, — я понизил голос, — нашептали.
— Сектант?
Наёмник снова захрипел, задёргался в примятой траве, взрывая каблуками твёрдую землю и пытаясь вскочить, но не сумел справиться с ремнями, которых я не пожалел.
— Прям уж там, — я усмехнулся, стараясь, чтобы моя улыбка выглядела как можно отвратительнее. — Но разве тебе от этого легче? Считай меня мастером зверей.
— Да ты гонишь, — с досадой сплюнул связанный. — Чтобы такой сопляк...
Но я уже не слушал. Пропуская все его слова мимо ушей, я сосредоточился на ярких Указах. Это наверняка те, что были наложены среди наёмников и давали гарантию, что они не предадут и не сбегут с деньгами. Конечно, может быть всякое, но в безоговорочной верности на словах я всё же сомневался. А Указ... Я не смог с ходу его разорвать, но что, если забрать силу, ослабить? Я старался представить, как чужая сила, бегущая по нему, становится моей, переливается в моё тело.
Сложность в том, что если небесную энергию в средоточии я легко видел внутренним зрением, то та отдельная сила, с помощью которой я создавал Указы, да, наверное, и пользовался этим самым зрением, мной невидима. Разве что кроме линий в печатях и знаков. И я лишь ощущал на тренировках запретов, как слабеет что-то внутри меня и причиняет неудобство, когда я подбираюсь к пределам запасов этой силы. Ну да не зря ведь этот этап так и называется — Воин Развития Духа. Я всё чаще вслед за Кадором называю внутреннее зрение духовным. А Дидо говорил так и о той силе, которой пропитывал мой меч: «Оставил частичку своего духа». Буду считать, что и Указы основаны на силе моего духа.
И упорстве. Я довольно улыбнулся, заставив пленника с новой силой рваться из ремней. У меня выходит! Наконец, нащупал ту грань, то неуловимое изменение своей силы, которое позволило воздействовать на чужой Указ. Первый из выбранных контрактов начал бледнеть. Половина часа, один разорванный ремень и предупреждающий пинок по рёбрам наёмника сделали его почти свободным от обязательств перед Тиграми.
— Поговорим? — предложил я для начала.
