Алмазный венец севера - "Larka" (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Даже втихомолку сходил на поклон к одному из святых братьев, что через город посольством проезжали. Да не с пустыми руками сходил, вестимо. Тот своими молитвами так образец руды припечатал, что и самому Ларке словно кто под дых дал. А, всё равно не вышло — видать, не всесильна благость ихнего единого бога…
Дважды в крепости играли тревогу — и тогда Ларка с мечом на плече мчался туда, чтобы некоторое время со стены или в бойницу пялиться на гарцующий с той стороны отряд святого воинства. Может, смелость свою испытывали, а может, бдительность проверяли — кто ж их, светленьких, разберёт?
С офицерами гарнизона отношения откровенно не сложились. Похоже, комендантша или писаря слушок пустили… но Ларку это устраивало. Не пристают с казённой службой, и ладно. И вернувшись после очередной тревоги, он на всю улицу зычно оповещал, что супостаты напасть не осмелились, убоялись.
Да устраивал то ли маленький праздник, то ли большую гулянку — денег-то всё равно девать некуда. Из каждого дома люди выносили по столу, по два, ставили вдоль улицы — да под скатерти белые. Ну а поверх всего того, чему на хорошем пиру и быть положено. Угощались-потчевались неспешно, без городской торопливости, потому и под стол никто не падал, не позорился.
Двое учеников, что у крепостного мага уроки брали, развешивали на деревьях и домах цветные звёздочки, да не скупясь — Ларка платил по медяку за десяток. Чтоб и светло, и красиво было… и полночи песни потом пели задушевные, а дети хороводы с духами водили.
А сам Ларка хоть и не употреблял зелья, всё ж чувствовал, как по жилам то ли от свежего воздуха, то ли от настроения бежала хмельная волна. Тогда выходил он неспешно на перекрёсток. И здесь, забравшись на каменную обмуровку колодца, пускал в небо магические огни. Всё строго по науке — и красные, и зелёные, и переливчастые.
В крепости по первости испугались до крайности, думали — супостаты в тыл прокрались, сигналы подают. Но в следующие разы лишь улыбались, глядя на россыпи цветных огоньков.
— А, это опять с закатной стороны гуляют… — и уже ничему не удивлялись боле.
Арргх! Ларка чуть согнулся и снова откашлялся — на снегу остались еле заметные розовые брызги. В своё время он немало озаботился, заприметив такое, уж любую хворость он почуял бы сразу. Отправился было даже в крепость к целителю, но усатый сержант у ворот неохотно объяснил — здешний лекарь от всех болячек касторкой лечит. От этой болести одну ложку, от той две… а если уж совсем не повезёт, то и все три.
И по совету старой Бельчи он наведался к такому себе деду Симе, что жил в облупленной хибаре у порта. Дедок оказался щуплым, несуетливым и чуть косоглазым — но дело своё, стоило признать, знал неплохо.
— С гор? — сразу спросил он, едва выслушав сбивчиво пересказанную господином поручиком неприятность.
И едва вновь прокашлявшийся в платок Ларка подтвердил, дед Сима покивал со вздохом и пояснил — в горах воздух редкий, потому у тамошних лёгкие большие. А тут, у самого моря, наоборот. Густой и влажный.
— Вот лишние лёгкие и выхаркиваешь, — он посопел, повздыхал, теребя жидкую бородёнку и упрямо не глядя в глаза.
А на весьма животрепещущий вопрос только усмехнулся.
— Не, не помрёшь — человек такая скотина, что ко всему привыкает, — он всё же велел на следующий вечер зайти за настоем, да побольше в горах бывать — чтоб тело не отвыкало, значит, и в грудях жаба не хрипела…
Вот и повадился Ларка забираться в горы, да повыше. И даже когда здесь стал снег, то ничуть не стало ему препятствием — знай себе шастал по выступающим камням. Уж болтливые духи заботливо рассказали да высветили каждую тропочку.
Не раз и не два он натыкался на лазутчиков. Ну словно кутята слепые, ей-богу! Им бы чувствующего, или хотя бы елфа. Своих Ларка обходил стороной, зато редких чужих не пропускал… и тогда он далеко заполночь тайком притаскивал на плече мешок окровавленных доспехов да оружия. Баба Бельча тогда охала, держась за грудь, мелко осеняла себя всякими отгоняющими Свет знамениями — а потом до утра, подаренным ей стальным ножичком отпарывала с изуродованной одёжки пришитые железные кольца и полосы, вырезала заклёпки и пряжки.
А остатки трудолюбиво сжигала в камине, где два огненных духа радостно уничтожали эту память о незадачливых святых воинах…
Наутро Ларка неспешно шагал в конуру местного то ли ростовщика, то ли контрабандиста — хотя наверняка тот подрабатывал ещё и в тайной палате — и отдавал тому несколько наспех вылепленных брусков железа. Поначалу мужичок присматривался к добыче, всё искал клеймо на отливке или пустоты внутри. Но одна только обронённая Ларкой фраза, что дознатчикам с той стороны путь сюда теперь закрыт, заставила ушлого торгаша надолго задуматься, а потом и кивнуть.
Как парень сам подозревал, при покупке он терял в цене почти вдвое — но деньги ему особо были без надобности. Потому он быстро относил чеки и векселя в банк, невесть какими посулами да подношениями сумевший расположиться внутри крепости. А потом, тщательно вымыв руки, словно добытое таким необычным образом железо жгло ему руки, уходил из городка гулять.
Кое-что, и весьма неплохо, перепадало и хозяйке — за работу и молчание. Впрочем, та и сама держала рот крепко закрытым. Уж как Ларка упражнялся в своей большей из двух комнат с мечом и чародейством, она видала не раз. Да и на кованую эмблему того или иного отряда святого воинства, всякий раз неизменно обретавшуюся на доспехах, она всегда плевала с нескрываемым удовольствием — её старший сын на войне со светлыми голову как раз и сложил.
Впрочем, по одной каждой Ларка оставлял. Начищал пальцами до сияния, и к середине зимы на каминной полке красовалась целая коллекция. Чаще других попадались Вороны и Волки, и парень даже мог предсказать, какой из отрядов нынче стал по ту сторону хребта на дежурство, и какая эмблема попадётся ему в следующий раз.
Однажды он едва не напоролся на магика — тот кропотливо проверял идущие по краю расселины охранные заклятья и ловушки. Спасибо малахиту за пазухой, предупредил вовремя…
— А вообще, терпимо уже, — Ларка вытер губы платком, смекая что ещё седмица и недуг пройдёт совсем. Может, настойка дедова пособила, а может и горный воздух, слаще которого нет в мире, да крепкое отроду здоровье делали своё дело?
Перед ним стелился и уходил в лощину чуть присыпанный снежком след горной козы. Даже чёрные катышки ещё курились на морозе — но парень лишь усмехнулся в ус. Кого провести думали, шельмы! Ни одна животина так глубоко в наст не проваливается. Весу в ней мало, понятно?
А при одном взгляде на послед и вовсе смех разбирал. Уж никак не питающаейся добытым из-под снега мхом или грибами козе оставлять такие жирные и духмяные катышки! Не грызущей с голоду кору животине так роскошествовать — но вот, если зимовать в тёплом хлеве да есть в своё удовольствие, то самое оно у ней сзади и выйдет.
Вот и соображайте… След уводил в лощину почти по прямой. И идущему вдоль него Ларке подумалось, что вот ещё одно. Ни одно животное не ходит так — про то Лёнчик объяснил толково. Дикие звери виляют, принюхиваются и сторожатся. Скидывают петли да посматривают на свой след из укрытия — не крадётся ли кто ненароком?
— А тут прёт прямёхонько как на параде… — он старательно попытался вспомнить, кто же такой Лёнчик? Может, отец? Да нет, уж медью и дымом от него никогда не пахло. Ай, не сейчас!
Убедившись, что до самого выхода из узкой лощины, постепенно сужающейся до расселины, откуда удобно податься в любую сторону, лазутчику нет никакой нужды сворачивать, он забрал чуть выше — туда, где из-под снега торчали едва обледеневшие, острые скалы. Одна только мысль попытаться пройти по ним и не переломать себе добрую половину костей, показалась бы смехотворной и даже безумной. Однако, Ларка почти пролетел по этим остриям с лёгкостью ветерка — не оставляя следа и даже не особо обращая внимания. Жизнь в горах не такому научит… вернее — кто не сумел, тот пропал.
