Книга 1. Цепные псы одинаковы - Олненн Иней (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Ингерд взнуздал жеребца, а тут и знахарь подходит, дорожный мешок с едой и запасной одеждой приносит. Тревожился знахарь, разгадавший тайные помыслы чужака, знавший, сколько в нем накопилось ненависти, ему только и оставалось ждать, кто выйдет победителем — Рунар ли, Ингерд ли, и какие беды они вдвоем натворят… Страшно ему было.
— Не вздумай на отунге бой учинить, — сказал знахарь.
Ингерд вздрогнул, и глаза его опасно сузились.
— Это почему же? — спрашивает он.
Признаться, именно на отунге он и собирался свести счеты с Рунаром.
— Нарушишь древние клятвы — поплатятся все, — знахарь ловко приладил мешок к седлу. — Не навлеки беду, Волк. Людям ни к чему страдать из-за тебя.
Ингерд скрипнул зубами и вскочил в седло. Волки были уже на ногах и поглядывали то на Ингерда, то на знахаря.
— Ингерд! — знахарь впервые позвал его по имени.
Ингерд натянул поводья и обернулся. Знахарь стоял перед ним — невысокий, щуплый, ветер колыхал полы старенького плаща, укрывающего поникшие плечи, а заходящее солнце безжалостно высвечивало все его уродства.
— Возвращайся, сынок, — тихо сказал он и начертил впереди себя знак, оберегающий от несчастий.
Ингерд почувствовал, как перехватило горло, и не смог ничего ответить, только склонился низко, потом развернул коня, и волки ринулись за ним в сгущающуюся темень. Он не знал, вернется ли.
До становища конь донес его быстро. У сторожевой башни уже ждали Ян, Хелскьяр и Рискьёв. Все трое были в крепкой дорожной одежде и с оружием.
— Добро, — сказал Ян, оглядывая всех. — Через три дня нам надо быть у Соль-озера. Опоздаем — вернемся несолоно хлебавши.
И он подстегнул коня. Хелскьяр и Рискьёв обернулись на свое становище, словно просили у родной земли силы и защиты. С неспокойным сердцем уезжали они, не видя пути, который привел бы их к цели. Единственной их надеждой был Ян, он-то знал, чего хотел. Со вздохом они направили коней вслед за ним. Ян был Высоким Янгаром, его слушались, ему доверяли.
Ян спешил. Он ни за что не хотел опоздать на большой отунг, ибо, если верны его расчеты и не пусты предчувствия, у Соколиного племени будет надежда выжить, об этом все заботы Яна. А потому конь его летел в ночь, Ингерд не отставал, по бокам, своими путями, молодые волки, и последними — Рискьёв и Хелскьяр. Они знали, что никто не смеет остановить их, ведь с ними знак красного пера, этот знак обязаны были пропустить все, через любые земли, поэтому дорога не стала длинной.
Когда совсем затемнелось, впереди поехал Ингерд, видевший в темноте лучше всех. Его волки незримо и неслышно бежали где-то рядом, время от времени заворачивая далеко в лес. Ингерд переговаривался с ними на своем языке, и вместе они выбирали дорогу.
Ночь отмерила середину, когда Ингерд привстал в седле и поднял руку. Всадники остановились.
— Волки говорят — впереди большая круча, — сказал он, — а внизу — стремнина. Слышите?
Соколы прислушались. Они были птицами, и слух у них был хороший. Где-то шумела вода. Ян кивнул.
— Ехать вперед опасно. Дождемся света.
Они спешились и провели коней в поводу, ища место для стоянки. Шум бегущей по камням воды стал отчетливей.
— Мы как раз на этой круче, — сказал Рискьёв. — Может, здесь и остановимся?
— Лады.
Они расседлали коней, отвели подальше от обрыва и стреножили. Ингерд с волками подался в лес охотиться, а Ян, Рискьёв и Хелскьяр занялись костром. Сперва они молчали. Потом Рискьёв спрашивает:
— Скажи-ка, Ян, не боишься ли ты, что Волк идет с нами?
Ян выпрямился от едва занявшегося костра и посмотрел на него:
— Как мне понимать твои слова, Рискьёв? Что означает "не боишься ли ты"?
Рискьёв уловил в его голосе грозные нотки и пояснил:
— Он чужак, Ян. Ты, я, Хелскьяр — Соколы, и говорить мы будем от имени Соколов. Но как мы это сделаем, если среди нас — Волк? Будет ли наше слово весомо?
Ян задумался. Он привык к Ингерду и перестал обращать внимание на все их различия, но на отунге они всем бросятся в глаза. Рискьёв не сказал про его кармак, но и так было понятно: кармак Ингерда был черным, подтверждая то, что его владелец — чужак, Свободный Воин, не принадлежащий ни к какому роду. Будет ли оказано должное внимание их словам, если нет единства среди них? А единства действительно не хватало: если Ян всецело доверял Ингерду, хотя и не мог назваться его другом, то Хелскьяр и Рискьёв опасались его, и любой бы увидел это. К тому же Ян догадывался, зачем Ингерд Ветер едет на одда-отунг, и участвовать в этом не хотел. Но и запретить не мог. Да и кто бы смог?..
Вскоре пришел Ингерд, принес трех зайцев и принялся их свежевать. Волки сыто улеглись неподалеку, видно, для них охота тоже была удачной. При Ингерде разговор не вязался, поэтому зайчатину съели в молчании и в молчании улеглись спать вокруг костра. Ингерд мало замечал, что творится вокруг, другим были заняты его мысли, но ими он ни с кем не делился. Ян временами думал: случись ему выбрать между ним, Яном, и своей местью, он ведь выберет месть. Когда думал об этом, то даже огонь не мог согреть его.
На рассвете они оседлали коней, забросали костер землей, что б не случилось пожара, собрали пожитки и снова тронулись в путь.
Им пришлось долго искать спуск с кручи, а когда нашли его, были вознаграждены за труды: перед ними легла дорога — неширокая, ровная, — и понеслись кони вскачь, земли под копытами не чуя, потому как торопился Ян, опоздать боялся, и его нетерпение передалось коням. Медленно вставало солнце и высушивало росу, что серебрилась на травах. В подернутое маревом небо взвились жаворонки и рассыпались переливчатыми трелями. Пахло клевером и прибитой дождем пылью. В землях от Моря до Моря занимался новый день.
Ничего этого не замечали всадники, отдавшись скачке и своим думам. Не сразу услыхали они и звон мечей за ближним холмом, в стороне от дороги. Их предупредили волки, что замерли, как изваяния, на верхушке холма. Сначала остановился Ингерд, за ним — Соколы.
— Что? — спросил Хелскьяр, утирая пот со лба. День обещал быть жарким.
Ингерд указал на два черных силуэта, застывших на фоне небесной синевы. Волки кого-то высматривали.
И тут они услыхали крики и лязг стали. Кони послушно вынесли их на вершину холма.
Внизу, в узкой ложбине между руслом сухого ручья, заваленного острыми камнями, и холмом бились друг с другом пятеро воинов. Трое лежали мертвые.
— Это Барсы! — воскликнул Ян, не веря глазам своим. — С кем же они… Да что… Да они же друг с другом бьются!
И он ринулся вниз с холма. Ингерд и Соколы — за ним. Они врезались в гущу дерущихся и расшвыряли их по сторонам.
С минуту слышались проклятия и ругательства, Соколы спешились. Из восьми Барсов на ногах остались стоять только четверо. Один из них был Эйрик Редмир. Весь в крови и пыли, он огляделся вокруг, словно только что пришел в себя, и с размаху швырнул меч на землю.
— Проклятье! — зарычал он. — Два раза, три раза проклятье!!!
Он содрал с себя изрубленную рубаху, и обнаженный торс запестрел свежими порезами. Трое других стояли неподалеку, тяжело дыша и все еще сжимая в руках окровавленные мечи. С ужасом смотрели они на мертвых сородичей, потом медленно осели на землю, лицами в ладони уткнулись.
— Что произошло, Эйрик? — обратился Ян к янгру Барсов. — Чего такого вы не поделили, что решились пролить родную кровь?
Эйрик Редмир повернул к нему искаженное бешенством лицо, глаза его метали молнии.
— Я не знаю, что произошло, — раздельно и четко произнес он. — Я не знаю! Кроме того, что своими руками убил лучших своих поединщиков!
Ингерд и Ян переглянулись. Они подумали об одном и том же, вспомнив сечу между бойцами Оярлика Скантира.
— Погоди, Барс, остынь, — сказал ему Ян. — Ответь: кто первым обнажил клинок и почему?
Эйрик Редмир запустил руки в волосы и простонал:
— Будь проклят тот спор, будь проклят этот день! Ну кому какая разница, кто сколько убил Годархов? Да что б самим Годархам пусто было!
