Три войны - Сапегин Александр Павлович (библиотека книг .TXT) 📗
Андрей остановился, до озера осталась половина лиги. Тропа прижалась к речке. С левой стороны от тропы раздвигала лесных великанов широкая, поросшая густой зеленой травкой поляна. Именно на ней он встретил Атра и Лили. Сколько он живет у лесного народа? Месяц, а такое чувство, будто всю жизнь. Будь его воля, он бы тут и остался, но интуиция подсказывала, что период относительного спокойствия заканчивается. Андрей присел на выворотень, через который он перепрыгивал четыре седмицы назад или шесть пятин, если считать поместному, в памяти всплыли не столь далекие события.
Андрей ковырнул носком сапога землю, встал с выворотня и прошелся по поляне. Убитых им риксов давно обглодали местные падальщики, а муравьи зачистили останки скелетов до зеркального блеска. Пройдет немного времени, и эти молчаливые напоминания смертельной стычки уйдут в землю и покроются травой. Время. Андрей посмотрел в небо: как там родные? Темный диск Иланты кутался в кучевые облака. Давно ушло в прошлое стремление попасть на Землю. Сейчас он чаще думал о Ягирре и Карегаре. Как они? Непонятные томления и сны подсказывали ему, что не все так просто нынче в отношениях родителей. В мыслях и думах о доме исчезли слова «приемные» и «названые». Какие к Таргу названые, из того, что он узнал и понял здесь, самые настоящие. По-другому у драконов не бывает. В том-то и дело, что у драконов, почему тогда мать все время скрывала свою сущность, какие тайны она боялась поведать миру? А какие тайны скрывает он сам? Месяц «играть дурачка» дорогого стоит. Только результаты от игры получаются обратными от запланированных. Кудесники несколько раз порывались осмотреть татуировку подробно, пришлось крутиться ужом и придумывать причины и оправдания для отказов. Маги кивали головами, но, судя по их глазам, они не оставят своих домогательств.
Эваэль, похоже, догадывается о второй сущности гостя, иначе зачем он дал ему вываренный корень болотника для умывания? Болотник используют рейнджеры, чтобы убрать запах, а какой запах у него? То-то и оно, последнюю седмицу стал ощущаться запах ландыша и начала возвращаться магия. Последнюю прятать оказалось тяжелее всего. Щиты воли и разума не давали гарантии стопроцентного сохранения секрета, но приходилось надеяться, что деревенские кудесники не обратят на него пристального внимания, а Лили не проболтается о случае у водопада. Неожиданно тогда получилось…
Лили сманила его в поход к водопаду, в доме начали закукливаться люмы, и Атраэль отправил дочку наловить новых. Эльфы предпочитали использовать живые светильники, магическое освещение как-то у них не прижилось. Ушастики ловили на берегах водоемов больших люминесцирующих гусениц и помещали их в плетеные из тонкой лозы сферы, которые подвешивали к потолкам и стенам помещений. Гусениц кормили свежесорванной травой и листьями, получая от них неожиданно яркий и ровный свет. Одна беда, служили живые светильники не больше трех-четырех недель, после чего начинали плести коконы и превращались в куколки, из которых через месяц вылуплялись громадные бабочки радужной окраски.
Лили вручила Андрею большую корзину с плотной крышкой, свистнула Баюка и повела всю честную компанию навстречу приключениям. По пути к ловцам присоединилась Мимив, сделавшая вид, что ей по дороге с людьми. Баюк тут же спрятался за спину хозяйки и принялся жалобно поскрипывать хелицерами. Мимив фыркнула на паукообразного путешественника и, задрав хвост, побежала вперед.
Андрей погладил вечно обижаемое кошкой создание, в сотый раз поразившись мягкости покрывавшей паукообразное существо шерсти. Шерсть псевдопаука приятно струилась между пальцами и потрескивала от электрических разрядов. Баюк вытянул лапки и, раскачиваясь из стороны в сторону, заскрипел от удовольствия. Кто бы мог подумать…
Когда Эваэль заявился в каморку Андрея и объявил о том, что совет разрешил последнему остаться в деревне, тот почувствовал, как с души свалился тяжелый камень переживаний. Из-за спины старого эльфа выскочила Лили, схватила спасителя за руку и потянула его на улицу, если таковой можно назвать широкую площадку между плотных переплетений корней меллорнов, под которыми прятались жилища эльфов. Не успела девочка перешагнуть порог временного пристанища гостя лесного племени, как возле нее нарисовался громадный, высотой до колена малышки, паучара яркой желто-красно-коричневой окраски. Лили небрежно отмахнулась от шестиногого создания. Паук поджал лапки, плюхнулся на землю и жалобно запищал.
— Баюк! — грозно свела брови девочка, арахнид безвольно раскинул лапки в сторону. — Баюк, на таро уррат!
С крыши узилища спрыгнула ночная хвостатая посетительница, паук тут же перестал изображать из себя обиженного студня, вскочил на лапки и моментально взобрался на ближайшее дерево.
Оказывается, лесные жители специально разводили арахноподобных созданий, называемых наксами, получая от них тончайшую шелковую ткань. Самки наксов плели каждую ночь своеобразные тонкие гнезда или коконы-сумки, которые прикрепляли к веткам деревьев. Утром смотрители изгоняли паучих из мягких гнезд и складывали срезанные коконы в корзины. Вторым этапом было замачивание паутинного материала в специальных котлах, раскатка и прессовка между валками. На выходе получалась тонкая бесцветная ткань. Ткань сушили и подвергали варке с красящими веществами. Итоговый продукт шел как на внутреннее потребление, так и на продажу, разлетаясь быстрее горячих пирожков в базарный день. Самцы наксов были меньше самок и куда как сообразительнее. Обычно их держали вместо собак, охраняющих дом и двор, но в хозяйстве старшины роль злобной собаки исполняла Мимив, от избалованного Лилиэль Баюка толку было мало.
Путешествие до водопада прошло в спокойной и, можно сказать, дружественной обстановке, не считать же за драку выволочку, которую устроила Баюку Мимив за то, что тот вспугнул из-под носа кошки крупного грызуна, чем-то напоминавшего короткоухого кролика. Андрей ловил светильники, а Лили кидала камешки в широкую заводь, показанные Андреем «блинчики» впечатлили девчушку. Эльфиечка подошла к воде и ковыряла палкой окатыши, выбирая плоские голыши. Мимив исчезла в неизвестном направлении, Баюк грелся на солнышке. Всплывшая у самого берега сине-зеленая крокодилья морда явилась для всех полной неожиданностью. Широко распахнулась громадная пасть, усеянная частоколом острых зубов. Речной монстр бросился на Лили, пронзительный визг разнесся над рекой.
Андрей не успевал к застывшей в ужасе девочке. Время остановилось. Зависла в воздухе корзина с гусеницами, застыл на месте Баюк, перестал шуметь водопад. С вытянутой в сторону родственника крокодилов руки сорвалась ветвистая молния. Монстра подбросило на месте, на поверхности заводи всплыли кверху брюхом несколько десятков рыб. Следом за молнией, перерубив его пополам, по зубастику ударила «секира». Дергающие лапками половинки подхватило течением, вода окрасилась красным.
Потом были море слез и клятвенные заверения молчать о случившемся. Андрей долго сидел в сэттаж, проверяя внутренние хранилища маны и энергетические каналы. Убийство кворка явилось неожиданностью не только для Лилиэль. Спаситель был ошарашен не меньше жертвы и спасенной эльфийки. У него начало получаться копить ману, особым количеством энергии похвастать было нельзя, но сам результат… Сейчас он был на том же этапе, когда сидел в зверинце короля Риммы. Неудивительно, что эльфийские маги ничего не видят, для его гигантских хранилищ использованная мана была каплей в море, конденсатом на стенках железнодорожной цистерны. Лишь бы Лили лишнего не сболтнула, а так лиха беда начало. Придет время, он вернет связь с астралом.
С магией вернулись чувства энергетических связей мира. Последние дни он не находил себе места, какая-то струна в душе звенела напряженным гулом. Время… оно утекает словно вода между пальцев, интуиция и предчувствия говорили, что дни, отведенные для спокойной жизни, истекают. Последнюю седмицу из других деревень приходили гонцы и приносили с собой мрачные новости. На имперских рубежах активизировались орки. Было уже несколько крупных налетов в глубь ничейных земель. Драконов с серомордыми не было, но без одобрения имперских асталов они бы ни за что не сунулись за очерченную тысячелетиями границу. Император прощупывал обстановку.
