Эльфийское отродье - Нортон Андрэ (книги бесплатно без .TXT) 📗
Ей еще не доводилось видеть подобных помещений — и магия здесь явно была ни при чем. Комната была обставлена кожаной мебелью, и повсюду, куда ни глянь, висели охотничьи трофеи. Со стен, отделанных темным деревом, на Рену смотрели слепыми глазами головы убитых животных. Чучела зверей и птиц служили подставками для ламп, ножками столов или просто жутковатыми украшениями.
Пол был устлан шкурами с головами. А у одной стены стояли два сцепившихся в поединке единорога — один черный, как уголь, другой белый, как облако. У обоих зверей были безумные оранжевые глаза, горящие злобой, а на закрученных спиралью рогах краснела кровь.
Девушка содрогнулась и отвернулась.
Здесь было все, на что только охотятся эльфы. В углу стояла стойка с рогатинами, сделанная из рогов единорогов, мебель была отделана инкрустациями из кости и рога и обтянута шкурами или кожами. Из всех углов скалились мертвые пасти. Чучела змей оплетали основания колчанов, стоящих рядом с луками. Подставки для ножей и мечей были сделаны из оленьих рогов.
Отовсюду на Рену смотрели стеклянные глаза, и девушке почудился в них гнев, страх или обвинение. Комната, казалось, была наполнена безмолвной яростью.
Появился молчаливый слуга-человек. Он низко поклонился Рене и жестом пригласил ее следовать за собой. Девушка охотно послушалась: она была рада-радешенька поскорее уйти из этой комнаты, полной обвиняющих взглядов.
Должно быть, лорд Лайон желает таким образом произвести впечатление на своих гостей. А может, ему действительно нравится держать жертвы своих охотничьих экспедиций в таком месте, где он постоянно может ими любоваться?
Неужто и ей предстоит стать одним из таких трофеев?
Слуга провел Рену коридором. Коридор тоже был отделан панелями темного дерева, освещен магическими светильниками, висящими на оленьих рогах, и застелен багровым плюшем. Рена уже перестала подсчитывать, сколько же оленей и лосей было перебито ради этих рогов. Лорд Лайон — один из старейших высших лордов, он охотится уже много лет. Должно быть, тут даже не все его трофеи…
Какая ужасная мысль!
Что он пытается сказать этой комнатой смерти? В конце концов, это ведь первое, что видит любой гость, прибывший через портал. Быть может, он хочет показать гостям, какой он безжалостный враг? Или хочет похвалиться своей физической силой и ловкостью либо магическим искусством, которое потребовалось, чтобы выследить и убить стольких животных?
Коридор, казалось, тянулся бесконечно. Светильники вспыхивали ярче при приближении Рены и снова затухали у нее за спиной, так что девушка не могла определить, где конец коридора. Должно быть, она все же была несколько не в себе: где-то по пути она ухитрилась потерять свой эскорт и даже не заметила этого, пока слуга-человек не остановился у двери, поджидая, пока она его догонит. Дверь, разумеется, тоже была необычная: подойдя вплотную, Рена разглядела, что она покрыта геометрическим узором, выложенным из тысяч крохотных косточек. Все это были позвонки, подогнанные друг к другу с таким искусством, что вся поверхность двери скрывалась под слоем кости.
Узор, должно быть, что-то означал, но что — Рена так и не поняла.
Слуга мягко отворил дверь и поклонился, пропуская Рену. Девушка боязливо ступила в царящий за ней полумрак.
И снова оказалась на краю поляны, под полной луной.
Однако тут не было ручных животных, и луна со звездами совершенно однозначно были магическими светильниками. Большая часть всего этого была иллюзией, и далеко не столь совершенной иллюзией, как на балу. На самом деле, если принять во внимание власть и престиж лорда Лайона, это скорее всего даже не самая совершенная иллюзия, какую мог бы создать он сам, если бы захотел. Незримый музыкант тихо наигрывал на цимбалах, ветви покачивались от ветерка, который не шевелил ни волоска в прическе Рены.
Дверь у нее за спиной затворилась.
Посреди поляны стоял стол, накрытый на троих. В центре стола красовался магический светильник, заточенный в канделябр — опять же из рогов. Кушать, похоже, пока что не подавали. За столом уже сидели двое. Из-за тусклого освещения Рена не могла их разглядеть, но, видимо, это Гилмор и его отец.
Рена прошла несколько шагов, и свет, горящий над столом, сделался ярче. Сидящие за столом обернулись к ней — и девушка увидела, что это лорд Гилмор и какая-то женщина.
Человеческая женщина, которая явно собиралась разделить трапезу, задуманную как интимный обед, с будущим супругом Рены!
Девушка застыла на месте, не в силах ни идти вперед, ни развернуться и уйти.
Теперь свет сделался достаточно ярок, чтобы рассмотреть унизительные подробности. Женщина была очень красива, в роскошном и дорогом платье кроваво-алого атласа, в золотом ожерелье с рубинами, в золотых браслетах.
Судя по тому, как они с Гилмором сидели, то была его любимая наложница.
Наложница? Но ведь это должна была быть их помолвка?
Быть может, мать перепутала время? Или сама Рена не правильно поняла ее приказ?
Но нет, этого не может быть. Ее проводил эскорт, в доме ее ждал слуга, ей прислали кольцо, подогнанное по ее руке… Нет, никакой ошибки тут не было.
Разум Рены внезапно освободился от оков растерянности и нерешительности. Теперь она видела все очень отчетливо, и мысли ее рванулись вперед столь стремительно, как будто у Рены за плечами были десятилетия интриг.
Быть может, потому, что впервые за этот ужасный день девушка столкнулась с ситуацией, в которой она могла действовать, вместо того чтобы бессильно повиноваться обстоятельствам.
Это не случайность. И Гилмор, разумеется, не мог додуматься до такого самостоятельно. Он не мог просто «пригласить» сюда свою наложницу. Его отец никогда бы такого не допустил — слуги немедленно донесли бы ему о подобном недопустимом промахе задолго до прихода Шейрены. Лорд Лайон столь предусмотрительно всем распорядился — очевидно, это оскорбление было частью какого-то задуманного им плана. Возможно, они с лордом Тиларом придумали это вместе. Это не могло быть обычным вызовом — лорд Лайон не стал бы затевать все это лишь затем, чтобы оскорбить такое незначительное существо, как Шейрена. Если бы он хотел оскорбить лорда Тилара, он бы сделал это напрямик, а не через его дочь. Лорд Лайон куда могущественнее лорда Тилара, и оскорблять его дом через женщину было бы непростительным промахом с его стороны.
«Это проверка. И, должно быть, тут не обошлось без отца. Только ему могло прийти в голову использовать человеческую наложницу как орудие и оружие».
Они желают проверить, насколько покорна и послушна будет она желаниям своего супруга. Гилмор явно не способен принимать хотя бы мало-мальски толковые решения. Если дать ему жену, наделенную умом и волей, это может плохо кончиться. Своевольная жена без труда выставит его дураком, каковым он и является. Хуже того, своевольная жена может научиться им управлять.
«Если я устрою скандал, если я оскорблюсь и уйду — что тогда будет?» Очевидно, это будет означать, что Гилмору с ней не справиться.
Рена испытала большое искушение именно так и поступить, но…
«Но тогда…» Если что и способно заставить лорда Тилара переделать ее, то именно такая реакция. В конце концов, ей отдали соответствующий приказ; ей не полагается иметь гордости, которая может пострадать от оскорбления. Если она посмеет проявить собственную волю, это значит, что она опасна не только для Гилмора, но и для замыслов отца. А с помощью влиятельного лорда Лайона отец вполне может позволить себе подвергнуть ее переделке, чтобы у ее нареченного не было с ней проблем. Лорду Лайону явно нужна невеста для Гилмора, которая не будет ставить себя выше мужа и не станет пытаться с помощью Гилмора противостоять власти его отца. Причем невеста нужна срочно.
А если лорд Лайон может найти девушку, чей отец не имеет ничего против того, чтобы ее переделали, почему бы не ухватиться за такой шанс обеими руками? Переделанная жена не сможет управлять Гилмором и не попытается воспользоваться им против отца, а Гилмор будет совершенно счастлив с такой женой. Короче говоря, это будет идеальная жена, полностью соответствующая планам лорда Лайона.
