Страх Мудреца. Дилогия (ЛП) - Ротфусс Патрик "alex971" (книги онлайн полные версии TXT) 📗
- ...а затем репетировал ее снова и снова.
Трактирщик улыбнулся со слабой нежностью.
- Бесконечно, насколько я его вообще знал.
Я не сомневаюсь, что он и моя мать, чтобы улучшить ее, обработали каждую крошечную заминку из их песни, прежде чем сделали это публично.
Они были любителями совершенства. - Он издал усталый вздох.
- Для чандриан это было, как если бы кто-то постоянно зажигал сигнальные огни.
Я предполагаю, что единственная причина, по которой мы оставались в безопасности так долго было то, что мы постоянно путешествовали.
Баст перебил опять.
- Именно поэтому ты не должен говорить такие вещи, Реши.
Квоут нахмурился.
- Я проспал мою тысячу ночей и путешествовал несколько тысяч миль с тех пор, Баст.
Это можно безопасно сказать один раз.
Со всем адом, который вырывается в мир на свободу в эти дни, ты можешь предполагать, что люди чаще рассказывают старые истории.
Если чандриане слушают имена, я не сомневаюсь, что они слушают медленный назойливый шепот от Аруэ до Круглого моря.
Выражение Баста прояснилось и он стал более менее успокоенным.
- Кроме того, сказал Квоут с немного усталым вздохом.
- Хорошо, что они были записаны.
Они могут оказаться полезными кому-то когда-нибудь.
- Тем не менее, Реши, тебе следует быть осторожнее.
- Чем я занимался в последние годы, кроме как соблюдал осторожность, Баст? - Квоут наконец-то позволил раздражению отразиться в его голосе.
- Что хорошего это мне дало?
Кроме того, если то, что ты рассказал о Ктаэ верно, то все закончится слезами, независимо от того, что я сделаю.
Или это не правда?
Баст открыл было рот, а затем закрыл, очевидно не найдя ответа.
Затем он метнул взгляд в сторону Хрониста, в его глазах была мольба о поддержке.
Видя это, Квоут повернулся и посмотрел на Хрониста, также с любопытством поднимая бровь.
- Я уверен, что не знаю, ни в коей мере, - сказал Хронист, опустив взгляд, когда он открыл свою сумку и достал испачканный чернилами кусок ткани.
- Оба из вас видели в полной мере мое доблестное имя: Стойкий.
И это счастливая случайность, судя по всему.
Магистр Имен объявил мне выговор за трату его времени.
- Это звучит знакомо, - прошептал Квоут.
Хронист пожал плечами.
- В моем случае я поймал его на слове.
- Можешь ли ты вспомнить, как он оправдался?
- У него было много конкретной критики: я знал слишком много слов.
Я никогда не был голодным.
Я был слишком мягким...
Руки Хрониста были заняты чисткой кончика его пера.
- Я почувствовал, что он прояснил свое отношение, когда он сказал: "Кто бы мог подумать о таком маленьком бумажном скриве, что ты можешь вообще иметь какую-нибудь стойкость?"
Квоут улыбнулся с симпатией.
- Он действительно это сделал?
Хронист пожал плечами.
- На самом деле он назвал меня придурком.
Я пытался не обидеть здесь невинные уши нашего молодого друга. - Он кивнул на Баста.
- Из этого я могу сказать, что у него был тяжелый день.
Улыбка Квоута стала ещё шире.
- Жаль, что мы никогда не были в Университете в одно время.
Хронист последний раз протер перо мягкой тканью и поднес его к тускнеющему свету из окна трактира.
- Не совсем , - сказал он.
- Вам бы я не понравился.
Я был маленьким бумажным придурком.
И испорченным.
И полностью в себе.
- И что изменилось с тех пор? - спросил Квоут.
Хронист пренебрежительно выдохнул носом.
- Немногое, смотря о чем вы спрашиваете.
Но мне нравится думать, что мои глаза немного открылись. - Он прикрутил перо аккуратно обратно к своей ручке.
- И как это случилось, точнее? - спросил Квоут.
Хронист посмотрел через стол, выглядя удивленным вопросом.
- Точнее? - спросил он.
- Я здесь не для того, чтобы рассказывать истории. - Он засунул ткань обратно в свою сумку.
- Короче говоря, я волновался и покинул Университет в поисках зеленых пастбищ.
Лучшее из того, что я когда-либо делал.
Я узнал больше за месяц в дороге, чем за три года занятий.
Квоут кивнул.
- Теккам сказал то же самое: Ни один человек не может назвать себя храбрым, если никогда не проходил сотни миль.
Если вы хотите знать правду о том, кто вы есть, идите, пока люди не узнают ваше имя.
Путешествие является великим уравнителем, великим учителем, горькое, как лекарство, более жестокое, чем зеркало.
Длинный участок дороги расскажет вам о вас больше, чем сто лет спокойного самоанализа.
Глава 130
Вино и ветер.
Высказываение моих прощальных слов в Хаэрте заняло весь день.
Я разделил трапезу с Вашет и Темпи, и оба они дали мне больше советов, чем это было необходимо или даже просто желательно.
Селин поплакала и сказала мне, что придет ко мне в гости, когда она, наконец, получит красное.
Мы поборолись в последний раз и я боюсь, она позволила мне выиграть.
Наконец, я провел приятный вечер с Пенти, который превратился в приятную ночь, и в конце концов, в приятную позднюю ночь.
Мне удалось урвать несколько часов сна в бледные часы до рассвета.
Я рос среди Руэ, так что я был бесконечно удивлен, как быстро человек может пустить корни на месте.
Хотя я пробыл в Хаэрте менее чем два месяца, было трудно уходить.
Тем не менее, это было хорошо - вернуться снова на дорогу, направляясь к Алверону и Денне.
Пришло время забрать мою награду за хорошо выполненную работу и принести серьезное и довольно запоздалое извинение.
***
Через пять дней я шел через один из тех длинных, одиноких участков дороги, которые можно найти только в невысоких холмах восточного Винтаса.
Я был, как говорил мой отец, на краю карты.
За все эти дни я видел лишь одного или двух путников и ни одного постоялого двора.
Мысль о сне на открытом воздухе не была особенно тревожной, но я ел из моих карманов в течение нескольких дней, и горячее питание было бы весьма кстати.
Уже почти наступила ночь, и я медленно терял надежду получить что-то приличное на ужин, когда я увидел струйку белого дыма на краю сумеречного неба впереди меня.
Я принял его поначалу за фермерский дом.
Затем я услышал едва различимую музыку, и мои надежды на постель и горячую еду стали расти.
Но, как я прошел поворот дороги, я неожиданно нашел лучшее, чем любой придорожный трактир. Сквозь деревья я увидел высокий костер, мерцающий между двумя щемяще знакомыми фургонами.
Мужчины и женщины слонялись, разговаривая.
Один бренчал на лютне, а другой стучал в небольшой барабан стоящий напротив его ног.
Остальные устанавливали палатку между двумя деревьями, в то время, когда старая женщина устанавливала над костром треногу.
Актеры.
Что ещё лучше, я узнал знакомый рисунок на боку одного из фургонов.
Для меня она выделялась ярче, чем огонь.
Эти знаки означали, что это были настоящие актеры.
Моя семья, Эдема Руэ.
Когда я вышел из-за деревьев, один из мужчин крикнул, и прежде чем я смог перевести дыхание и начал говорить, три меча указывали на меня.
Внезапная тишина после музыки и разговоров больше, чем немного нервировала.
Красивый мужчина с черной бородой и серебрянной серьгой сделал медленный шаг вперед, не отрывая кончика своего меча от моих глаз.
- Отто!- Крикнул он в лес позади меня.
- Если ты дремал, я клянусь молоком матери, что выпотрошу тебя.
Кто ты, черт возьми?
Последнее относилось ко мне.
Но прежде чем я смог ответить, раздался голос из-за деревьев.
- Я здесь, Аллег, как...
Кто это?
Как, во имя Бога, он пробрался мимо меня?
Когда они направили свои мечи на меня, я поднял руки.
Это хорошая привычка, когда что-нибудь острое указывает на тебя.
Тем не менее я улыбался, когда говорил.
