Замок лорда Валентина - Сильверберг Роберт (бесплатные полные книги .TXT) 📗

Экипаж исчез. Огромная волна настигла Валентина. Она подмяла его под себя, он быстро вынырнул, опять нырнул, когда его накрыл второй вал, а потом его ноги попали в водоворот, и он почувствовал, как его засасывает ко дну. Легкие пылали: то ли от воды, то ли от песка. Апатия, охватившая его было на борту обреченного экипажа, куда-то пропала, и он бил ногами, извивался, стараясь остаться на поверхности. Он с кем-то столкнулся в темноте, вцепился, не смог удержать, опять ушел под воду. Неожиданный приступ тошноты ошеломил его, и он уже решил, что ему не суждено выплыть, но тут же почувствовал, как сильные руки обхватили его и потащили, и он расслабился, ибо понял что отчаянное сопротивление реке было ошибкой. Теперь ему дышалось гораздо легче, и он легко скользил по поверхности. Спаситель отпустил его и скрылся в ночи, но теперь Валентин увидел, что он рядом с одним из берегов реки, и усталыми, судорожными рывками стал продвигаться, пока не ощутил, что его набухшие от воды башмаки коснулись дна. Медленно, будто шагая по кисельной реке, он побрел к берегу, выбрался на илистый склон и упал лицом вниз. Ему хотелось, как тому громварку, вырыть нору в сырой земле и спрятаться, пока не пройдет буря.

Через некоторое время он отдышался, сел и огляделся вокруг. В воздухе все еще носился песок, но не в таких количествах, чтобы приходилось закрывать лицо, а ветер, кажется, действительно стихал. В нескольких сотнях ярдов от себя он увидел на берегу экипаж, но остальных двух нигде не наблюдалось. Рядом с машиной распростерлись три или четыре фигуры, живые или мертвые — он не мог определить. Издалека слабо донеслись глухие голоса. Валентин не мог сказать, на каком берегу он оказался — со стороны Гихорна или Пиурифэйна,— хотя подозревал, что все-таки оказался в Пиурифэйне, так как прямо за его спиной угадывалась стена непроходимых зарослей.

Он поднялся на ноги.

— Ваша светлость! Ваша светлость!

— Слит? Ты здесь!

Из темноты появился низкорослый и гибкий Слит. Рядом с ним была Карабелла, а чуть поодаль — Тунигорн. Валентин торжественно обнял их, всех по очереди. Карабеллу била дрожь, хотя ночь была теплой, и теперь, когда знойный ветер утих, воздух становился влажным. Валентин привлек жену к себе и попытался счистить налипший на ее одежду, как и на его собственную, песок, напоминавший сморщенную корку.

Слит сообщил:

— Мы потеряли два экипажа, а вместе с ними, как мне кажется, и многих спутников.

Валентин сумрачно кивнул.

— Боюсь, что так. Но ведь не всех же!

— Кому-то удалось остаться в живых. По пути к вам я слышал их голоса. Некоторые из них — не знаю сколько — рассеяны по обоим берегам. Но вам следует, мой лорд, приготовиться к потерям. Мы с Тунигорном видели на берегу несколько тел, и похоже на то, что есть и такие, кого унесло течением, и они утонули далеко отсюда. Утром нам удастся узнать побольше.

— Верно,— ответил Валентин и умолк. Он уселся на землю, скрестив ноги, больше похожий на портного, чем на короля, и долго не произносил ни слова, так бездумно запустив руку в песок, что походил на диковинный снег, покрывший землю слоем в несколько дюймов. Он не решался задать один вопрос, но наконец не выдержал и спросил, глядя на Слита и Тунигорна: — А что с Элидатом?

— Ничего, мой лорд,— тихо ответил Слит.

— Ничего? Совсем ничего? Неужели его не видели или не слышали?

— Он был рядом с нами в воде, Валентин,— сказала Карабелла,— перед тем, как затонул экипаж.

— Да, я помню. Но потом?

— Ничего,— подтвердил Тунигорн.

Валентин бросил на него испытующий взгляд.

— Может быть, его тело обнаружено, а вы не хотите мне говорить?

— Клянусь Повелительницей, Валентин, о судьбе Элидата мне известно не больше, чем тебе! — воскликнул Тунигорн.

— Да-да, я верю тебе. Меня пугает, что нам неведомо, что с ним сталось. Ты знаешь, Тунигорн, что он для меня значит.

— Думаешь, мне нужно об этом говорить?

Валентин печально усмехнулся.

— Прости, старина. Эта ночь, кажется, выбила меня из колеи.— Карабелла положила на его ладонь свою, прохладную и влажную, а он накрыл ее другой ладонью и негромко повторил: — Прости меня, Тунигорн. И ты, Слит, и ты, Карабелла.

— Простить вас, мой лорд? — спросила изумленная Карабелла.— За что?

Он покачал головой.

— Не будем об этом, любимая.

— Ты коришь себя за то, что случилось сегодня?

— Я обвиняю себя очень во многом,— сказал Валентин,— и среди всего прочего случившееся сегодня составляет лишь малую толику, хотя для меня оно — страшная катастрофа. Целый мир был вверен моему попечению, а я привел его к бедствию.

— Нет, Валентин! — вскрикнула Карабелла.

— Мой лорд,— сказал Слит,— вы слишком жестоки к себе!

— Неужели? — он рассмеялся.— На половине Зимроэля голод, объявились три, а то и четыре лжекороналя, вокруг нас вьются метаморфы, чтобы получить с лихвой по счету, а мы, наглотавшись песку, расселись тут, на краю Пиурифэйна; многие наши спутники утонули, и, кто знает, какая ужасная судьба ждет уцелевших, и… и…— Голос изменил ему. Усилием воли он взял себя в руки и заговорил уже спокойнее: — Ночь была чудовищной, и я очень устал, и меня беспокоит, что Элидат до сих пор не объявился. Но ведь болтовня не поможет его разыскать? Давайте отдохнем и подождем до утра, а там начнем чинить то, что еще поддается починке. Согласны?

— Да,— сказала Карабелла.— Мудрое решение, Валентин.

Сон не приходил. Он, Карабелла, Слит и Тунигорн лежали, тесно прижавшись друг к другу на сыром песке, а бессонная ночь ползла себе под многоголосье лесных звуков и неумолчный шум реки. Наконец над Гихорном занялся рассвет, и в сером утреннем свете Валентин увидел, какие страшные разрушения причинила буря. Все деревья на гихорнском берегу и частично на Пиурифэйнском лишились своей листвы, будто ветер опалил их огнем, и остались лишь жалкие голые стволы. Земля была засыпана песком, покрывавшим ее в некоторых местах тонким слоем, а в других — большими дюнами. Экипаж, на котором вчера прибыли Элидат и Тунигорн, по-прежнему стоял на другом берегу, но его металлическая обшивка начисто лишилась наружной полировки. Единственный экипаж, оставшийся от каравана Валентина, валялся на боку, как мертвый морской дракон, выброшенный волнами на берег.

На дальнем берегу суетились то ли четверо, то ли пятеро оставшихся в живых; на том же, где находился Валентин, очутилось еще с полдесятка, в основном скандаров из личной охраны короналя. Некоторые из них бродили примерно в сотне ярдов к северу, очевидно, разыскивая тела. Несколько мертвецов были аккуратно уложены в ряд возле перевернутого экипажа. Валентин не увидел среди них Элидата, но он не надеялся, что его старый друг уцелел, и потому почувствовал лишь цепенящий холод в груди, когда вскоре после рассвета появился один из скандаров, который легко, как ребенка, нес в своих четырех руках тяжелое тело Элидата.

— Где он был? — спросил Валентин.

— В полумиле ниже по течению, мой лорд, или чуть подальше.

— Положите его и начинайте копать могилы. Мы должны похоронить всех погибших нынче утром, на том небольшом холмике, обращенном к реке.

— Слушаюсь, мой лорд.

Валентин склонился над Элидатом. Глаза того были закрыты, а губы слегка раздвинуты, словно он улыбался, хотя, вполне возможно, улыбка скрывала под собой гримасу боли.

— Вчера вечером он показался мне совсем старым,— сказал корональ Карабелле, а затем обратился к Тунигорну: — А тебе не кажется, что он сильно сдал за последний год? Но теперь он словно помолодел. Морщины исчезли с его лица: он выглядит года на двадцать четыре, не больше. Как ты думаешь?

— Я виноват в его смерти,— проговорил Тунигорн ровным, бесцветным голосом.

— Как тебя понимать? — резко спросил Валентин.

— Это я вызвал его с Замковой горы. Приезжай, сказал я, поспеши в Зимроэль: Валентин задумал что-то странное, хоть я и не знаю, что именно, и ты один сможешь его отговорить. И он приехал, а теперь… Если бы он остался в Замке…