Другие - Тихтнер Шерон (читать книги без регистрации .TXT) 📗

— Хорошо–хорошо! — согласился отец, поднимая руки. По–моему он на все готов, чтоб подружиться со мной. Я усмехнулась, но твердо прошла к выходу.

Когда я вышла из дома «вольво» уже стоял на подъездной дороге. Габриель как всегда ждал меня внутри, но сразу вышел, увидев рядом со мной отца. Я нервничала: прикусывала губы, смотрела в пол, теребила в руках сумку. Габриель твердо прошел по дорожке к нам, поняв, что происходит.

— Здравствуйте мистер Миррен! — вежливо поздоровался Габриель, слегка кивнув отцу.

— Здравствуйте молодой человек! — также вежливо поприветствовал его отец.

— Папа, это мой парень Габриель Турнен! Габриель, это мой папа Том Миррен! — представила их друг другу я.

— Рад нашему знакомству! — отец оценивающе посмотрел на Габриеля и тот чуть кашлянул.

— Взаимно, мистер Миррен! Боюсь, что нам пора! — как–то странно проговорил Габриель и взял у меня сумку.

— Да–да! Пока, пап! — сказала я на ходу и быстро ретировалась.

Я залезла в машину, не понимая такой реакции. Он же сам предлагал их познакомить, а теперь сбежал.

— Что случилось? — в недоумении спросила я Габриеля.

— Ничего особенного. Просто его мысли я могу читать, — немного нервно ответил он.

— И что он такого подумал? Можно было и не залазить в голову моего отца!

— Как и все нормальные родители.

— Что? — потребовала я.

— Он вспомнил … то, что ты мне вчера рассказывала.

— О боже! — воскликнула я. Одно дело рассказ и совсем другое увидеть это глазами отца!

Возникла пауза. До самой школы мы ехали молча. Только остановив машину, Габриель повернулся ко мне.

— Еще он оценил меня и стал представлять … внуков! — натянуто улыбнулся Габриель.

— О! — только и смогла произнести.

Вот значит, что представляют нормальные родители при знакомстве с парнем дочери! Класс!

Я в ошарашенном состоянии пошла на занятия. Но уже после первого же урока отошла. Габриель опять ждал меня у двери.

— Привет! — улыбнулась я, показывая, что со мной уже все в норме.

— Привет!

— Можно вопрос?

— Конечно!

Я колебалась! Стоит ли портить только что восстановившееся настроение? Но любопытство пересилило.

— А то, что представил отец реально?

— Мда… Ну и вопросы у тебя. Я не знаю! Существуют теории, что это возможно, но во–первых, я таких не встречал, а во–вторых … — помедлил он, будто набирался храбрости, — а во–вторых, мать при этом вряд ли выживет.

До следующего кабинета мы шли в абсолютной тишине. Остановившись, Габриель нежно поцеловал меня в лоб и ушел.

А я продолжала обдумывать услышанное. Значит, он за свои годы не встретил ни одного дампира. Интересно, а о существовании сампиров он знает!

Синди попыталась допытываться, но когда я не стала ничего отвечать, умолкла.

На ленч Габриель набрал кучу еды как в общем–то и всегда. Но в этот раз я уплетала за обе щеки.

— Ты сегодня такая голодная! — усмехнувшись, прокомментировал Габриель.

— Бывает!

— Знаешь, тут есть такая идея. Раз уж ты меня познакомила с отцом, то и я хочу тебя познакомить с семьей!

— Что? — я аж поперхнулась, выпучив на него глаза.

— Я приглашаю тебя в гости к нам! — спокойно по слогам произнес он, как для слабоумных, — неужели боишься?

— Еще как! А вдруг я им не понравлюсь? Ты–то моему отцу уже заочно нравился! А я?

— Как это заочно? Ты с ним обо мне разговаривала?

— Ну, да. Он спрашивал с кем я встречаюсь. Я и сказала. Он видел тебя раньше, поэтому уже знал кого ждать! — объяснила я.

— Ну, и мои тебя видели! Что ты так испугалась? Или один вампир не страшно, а вот сразу пять уже не очень? — с явным сомнением спросил он.

— Я не про это. Из предыдущих разговоров я поняла, что они не одобряют твой выбор!

— Все будет нормально! Они сами это предложили!

— Шутишь?

— Почему? Я вполне серьезно!

— Когда?

— Выбирай!

— Воскресенье.

— Почему не сегодня вечером?

— Потому что я тебе не все вчера рассказала. И предполагаю, что надо рассказать до конца! Или ты не хочешь? История малоприятная. Сразу предупреждаю!

— Конечно, хочу. Я хочу знать о тебе все. Но Вира, что же еще могло с тобой случиться?

— Это ты узнаешь вечером. Если придешь!

— Хорошо! — сказал он и встал, — Нам пора!

Больше мы почти не разговаривали. Оба были в ожидании продолжения рассказа. Правда, теперь он чаще ко мне прикасался. На стоянку мы шли, взявшись за руки, и слова нам были не нужны. Теперь я знаю, что такое любовь и счастье!

— Чего это он такой нервный? Прямо сбежал! — спросил меня отец за ужином.

Не говорить же ему правду, хотя это его не удивит, как и меня в свое время.

— Во–первых, он был не готов к знакомству, во–вторых, мы с тобой заговорились за завтраком. Мы с Габриелем действительно опаздывали, а ОН у меня пунктуальный! — а вот это уже было правдой. Пунктуальности ему не занимать.

Больше вопросов отец не задавал. Наверное, я слишком резко ответила. Переживет!

Габриель был в моей комнате как часы. Я потупилась. От его зоркого взгляда это не укрылось.

— Если тебе тяжело можешь не рассказывать, по крайней мере, сейчас. Я подожду, когда ты будешь готова! — жалея меня, проговорил он.

— Нет. Я решила рассказать все сегодня, — настаивала я.

Ненавижу, когда меня жалеют. И все равно не все я ему расскажу.

— Только давай так. Ты сначала задаешь мне вопросы, а потом я продолжаю. Наверняка, у тебя возникли вопросы?

— Ты так и не сказала мне, когда у тебя день рождения.

— 13 ноября было восемнадцать! А что?

— Ничего. Просто хочу точно представить, когда это было. Ведь твоя история началась в твое одиннадцатилетие?

— Да.

— Стоп! — закричал Габриель, — 13 ноября этого года ты спасла мальчика!

— Да.

— Но ты в тот день выглядела как–то странно. Вся в черном, будто в трауре, и никто не поздравил тебя. И ты никому ничего не сказала. Почему?

— А ты еще не догадался? Этот день испортил мне всю жизнь! Я больше никогда его не отмечала, а скорее устраивала траур. В свой день рождения я обычно поминаю подругу. Поэтому так и выгляжу. А спасла мальчика чисто случайно!

— Но ты странно на это отреагировала. Ты расплакалась, швырнула ребенка матери и уехала.

— А вот это я объясню после продолжения!

— Слушаю!

— После того дня рождения я долго лежала в больнице. Меня откармливали как на убой и конечно, когда я стала набирать вес, все только обрадовались. В итоге я основательно округлилась, но никого этот факт не смущал, пока я не начала жаловаться на шевеления в животе. Мне долго не верили и ссылались на нестабильную психику после произошедшего.

Через пару недель моих регулярных жалоб, меня все же осмотрели и поставили диагноз: 26 недель беременности. Никто не знал как такое вышло. Как смогла забеременеть девочка одиннадцати лет? Обычно если беременная женщина переживает клиническую смерть и, тем более, две недели коммы, плод никогда не сохранялся. Конечно, потом объяснили, что оплодотворение могло произойти позже — в течение трех дней. Но это никаким образом не объясняло, почему он выжил, когда я находилась в комме. Мама тогда сказала, что это чудо!

Конечно, от такой новости была паника. Причем еще не известно у кого больше, у мамы или врачей. Пропустить такое у себя под носом! Врачи не знали, что со мной делать. Одиннадцатилетняя роженица — это нонсенс! Но делать уже что–либо с беременностью было поздно! Большой срок. Ребенок должен был родиться.

Мне провели комплексное обследование, но отменять препараты не стали. По всем правилам генетики ребенок должен был родиться либо мертвым, либо уродом как физически, так и психически. Его никто и не собирался спасать. Репутацию портить не хотели. Это все не вышло за стены больницы!

Мне ничего не говорили. Но я уговорила маму рассказать. Пойми, я была маленькая и ничего о рождении детей не знала. Я тогда думала, что сильно заболела и умираю. Сказав это маме, она расплакалась и объяснила все как смогла. Я тут же возненавидела своего еще нарожденного ребенка.