Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
Наследник Турандила никому об этом не говорил, но бросить столицу и потащиться в Атраван он согласился с великой радостью. Что собственно он оставил дома? Кроме редких дней кутежа и веселья в доме леди Эллесиэль он слушал вечные наставления о том, что должен делать благородный эльдар, а чего не должен, следить, чтобы его поведение не повредило репутации его семьи и всё это в многовековом ожидании, когда отец решит уйти, передав ему свою должность при дворе Владычицы. А это срок такой, что у людей успеет смениться поколений пять, не меньше, что по тем же людским меркам — целая вечность. Здесь же он не только по-настоящему свободен, но ещё и имеет шанс добиться чего-то большего, чем просто занять место своего отца после него. И любой промах, в том числе и с выбором себе попутчиков, который мог отразиться на результате его работы в Атраване, мог повлечь за собой скорое и бесславное возвращение под задницу дорогого папаши… Это означало очередные упрёки в никчёмности, запреты на оставление имения и на вечера у Эллесиэль, и долгое невыносимое нудение, что пост сенешаля он займёт только благодаря тому, что ему оставит его отец. И то оставит с тяжёлым сердцем, так как нерадивый сынок и там непременно опростоволосится.
Что может быть хуже?! Так, что лучше воспринять последнее событие как забавное недоразумение и поскорее о нём забыть!
Тут взор посла упал на сидящую подле Феранора со смиренно склонённой головой чернокожую рабыню и взгляд его снова изменился, будто он только сейчас увидел, что они с Феранором не одни.
— Пошла вон! — Неожиданно заорал он на неё, рассержено топая ногой.
Рабыня испуганно подскочила на месте и опрометью бросилась к дверям. Фириат проводил её пылающим гневом взором, пока женщина не скрылась за дверями и лишь тогда глубоко вздохнул, усмиряя своё раздражение. Проведя ладонью по лбу, Фириат поправил упавший на глаза локон, снова обращая своё внимание на Феранора.
— Я тебя не отошлю. — Ещё раз повторил он, — но и оставлять тебя при себе в городе ближайшее время нельзя. По крайней мере, пока всё не уляжется… — Потом вдруг прервал сам себя, будто вспомнил о чём-то важном. Искоса посмотрел на Феранора и немного помялся для приличия, будто не знал, как спросить. — А… чем ты занимался когда я вошёл, а? И-и… ты, кажется, говорил, что что-то кровоточит…
Молчаливо наблюдавший за сменой начальственного настроения Феранор, вместо ответа, развернулся на своём месте, пересаживаясь к Фириату лицом и приподнимая край наброшенной на его голые ноги рубахи, открывая послу вид на свою длинную резанную рану на внутренней стороне бедра. Рана была уже промыта и обработана мазью, но её вид вызвал у Фириата приступ тихого ужаса. Не потому, что вид её был такой уж страшной, просто самое тяжелое ранение, которое когда-то видел ан-лорд Турандил, это порезанный палец, причём даже не свой, а у сестры, когда та поцарапала его об острый зубец диадемы.
— Вот мерзо… то есть вот мерзавцы! — Шарахнулся в сторону посол. — Прошу, спрячь, не показывай мне этот ужас. Фе-е… Почему сразу, что ранен не сказал? Я пришлю к тебе Даемару.
Смекнув, что Даемара это та волшебница, что прибыла вместе с ними на корабле, Феранор не стал отказываться от предложения. С помощью волшебства рана затянется так быстро, что на утро от неё не останется даже рубца. На претензию же в утаивании ранения, он снова ответил не внятным пожиманием плеч. Не в его привычках было подлизываться к распекающему его за дело начальству, вызывая жалость своим состоянием.
— Благодарю за заботу, милорд. — Капитан положил рубаху обратно себе на колени, скрывая свою наготу и решив вернуть Фириата к обсуждению своей дальнейшей судьбы, спросил: — Так куда, позвольте спросить, вы хотите меня отослать?
— Давай завтра. — Отвертелся от ответа посол. — Посмотрим, как будет себя чувствовать твоя нога.
После чего ушёл, оставив Феранора одного.
* * * *
Утро выдалось свежим. Во внутреннем саду дворца щебетали птицы, лёгкий ветерок шелестел кронами деревьев, создавая у ан-лорда Мистериорна иллюзию, будто он сейчас где-нибудь в Меллорафоне. Выглянет в окно и снова увидит заросшие плющом беседки и многоуровневые лесенки эльфийской столицы. Истошный крик ишака во дворе развеял сонную иллюзию как утренний туман, заставив эльдара вспомнить, где он находится. Сел. Продрал глаза. Выглянул в окно. Внутри двора в пруду перед главным входом плескалась красная рыбёшка, на лету выпрыгивая из воды, хватая кусочки пищи, которую бросали им рабы. Чуть поодаль ещё один невольник усердно скрёб помелом дворовые плиты. Подняв взгляд выше, Феранор увидел высокий забор дворца с железными шипами-зубьями, за которым в позолоченные светом восходящего солнца виднеются минареты бетелей и блестела гладь залива.
Сердито плюнув в окошко, Феранор сбросил с себя покрывало и проверил вчерашнюю рану. Вместо глубокого пореза на бедре была высохшая корка, которая легко отковыривалась ногтем, оставляя после себя розовый рубец. Присланная к нему вчера вечером Фириатом волшебница смогла заживить рану и срастить её края между собой. Действовать она пыталась осторожно, но ощущения всё равно были такие, будто она ковыряется в ней гвоздём. Вдобавок к боли примешивался ещё и стыд, так как сидеть перед благородной эльфийской леди без штанов ему было непривычно. Феранор стоически перетерпел и одно и другое, и от души поблагодарил волшебницу за старания, попутно, наконец, узнав её имя. Даемара. Невысокая, миниатюрная, но с большими зелёными глазами и белоснежными, как грива породистой кобылицы, волосами… кхм… да, Феранор всегда ухитрялся подбирать дамам особые эпитеты… В компанию к Фириату она попала не случайно — тот сам назвал её имя своему отцу, а Сенешаль Владычицы лорд Турандил, одобрил его выбор. Как узнал Феранор, болтая с волшебницей в процессе лечения, с Фириатом она познакомилась на вечерах леди Эллесиэль.
«Безобразие! — Искренне вознегодовал про себя Феранор. — У этой Эллесиэль побывала вся Лаввалетта и только я там никогда не появлялся! Хотя Фириат однажды приглашал…»
Волшебнице эльфийский капитан не сказал ничего, но мысленно дал себе твёрдое обещание, как вернётся в Эльвенор, сделать то, чего раньше никогда не делал! А именно забить на службу и зависнуть на лишнюю недельку в столице, сходив-таки на эти легендарные вечера.
Спустив ноги с кровати, ан-лорд Мистериорн поднялся и, сделав по комнате пару пробных шагов, убедившись, что боли нет. Настроение сразу же заметно поднялось, и он спешно принялся одеваться. Сегодня на утро был назначен разговор с Фириатом. Посол собирался озвучить, куда именно он пошлёт (посол — послал — вот же каламбур!) Феранора в качестве наказания. Если не обратно в Эльвенор (этот вариант сын сенешаля отмел ещё вчера) и не в орочьи казармы, то это даже интересно.
Доспехи благородный ан-лорд надевать не стал, ограничившись облегающими штанами и застёгиваемой по самое горло рубахой-коло с серебряными узорчатыми пуговицами. Обул ноги в сапоги из тонкой кожи и коротко помянул орочью задницу, обнаружив, что подошва левого сапога почти протёрлась, став такой тонкой, что он чувствовал ею каждую неровность пола. После вчерашней пешей прогулки через весь город это и не удивительно. Других подходящих сапог в сундуке не нашлось, потому пришлось идти в этих. Да и потом, всё равно подошвы никто не видит.
Комнату, которую Фириат выбрал под свой кабинет, было не узнать. Во-первых, по приказу посла, слуги скатали и убрали все эти атраванские ковры, оставив в комнате голый пол. Во-вторых, Фириат изменил цвет самого пола, сделав его чёрно-коричневым с разводами, и поменял цвета мозаики на стенах, сделав преобладающими на ней жёлтые, красные и чёрные цвета. Сделал, разумеется, не в ручную, наверняка подключил к этому Даемару или же воспользовался магией сам, наложив на комнату стойкую иллюзию. Из мебели в кабинете теперь присутствовали несколько деревянных кресел, резной круглый стол, застеленный большой картой Восточного побережья Алькарии, и разделявшая кабинет на две неравные части тьессарская ширма, изготовленная на заказ, если судить по нарисованным на ней вулканам и парящим фениксам. Насколько Феранор помнил — сами для себя тьессарцы всегда предпочитали рисовать журавлей, тигров или драконов. Гостя Фириат встретил сидя за столом, и с ленивым видом раскупоривая бутылку вина. Одет он был по-утреннему: в шёлковый халат и мягкие домашние туфли с острыми носами без задников. Кивнув вошедшему капитану, он мотнул головой, указывая на кресло напротив себя.
