Принцесса-невеста - Моргенштерн С. (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Иниго был восхищен. Человек в чёрном, верно, был действительно выдающимся искателем приключений. Он уже был достаточно близко для того, чтобы Иниго смог разглядеть, что на нём была маска, чёрный капюшон почти полностью закрывал черты его лица. Тоже преступник? Вероятно. Но зачем тогда им драться, и для чего? Иниго покачал головой. Какая досада, что такому славному парню придётся умереть, но у него был приказ, так что ничего не попишешь. Иногда распоряжения сицилийца были ему не по нутру, но что он мог поделать? Без мозгов сицилийца он, Иниго, никогда не смог бы выполнять работу такого масштаба. Сицилиец был мастером планов. Иниго был созданием момента. Сицилиец сказал «убей его», так что не было смысла растрачивать своё сочувствие на человека в чёрном. Однажды кто-нибудь убьёт Иниго, и мир не остановится для того, чтобы оплакать его.
Он встал, быстрым прыжком поднялся на ноги, его тонкое как клинок тело в полной готовности. К действию. Но человек в чёрном был всё ещё на много футов внизу.
Оставалось лишь ждать его. Иниго ненавидел ждать. Поэтому, чтобы приятнее провести время, он достал из ножен свою великую, свою единственную любовь:
Шестипалую шпагу.
Как она танцевала в лунном свете. Как была великолепна и верна. Иниго поднёс её к губам и, со всей страстью своего большого испанского сердца, поцеловал металл.
ИНИГО
В горах центральной Испании, высоко в холмах над Толедо, находилась деревня Арабелла. Деревушка была совсем маленькой, и воздух в ней всегда был чист. Это было всё, что можно было сказать хорошего об Арабелле: потрясающий воздух – видно было на мили вокруг.
Но в ней не было работы, улицы наводняли собаки, и вечно не хватало еды. Воздух был не только чист, но ещё и слишком горяч днём, а ночью становился ледяным. Что же касается самого Иниго, он всегда был чуть голоден, у него не было ни братьев, ни сестёр, а мать умерла в родах.
Он был фантастически счастлив.
Благодаря своему отцу. Доминго Монтойя забавно выглядел, был своенравным, нетерпеливым, рассеянным и никогда не улыбался.
Иниго любил его. Невероятно сильно. Не спрашивайте, почему. В сущности, не было ни единой причины, которую вы смогли бы указать. О, вероятно, Доминго тоже любил его, но любовь – это множество вещей, и ни одна из них не логична.
Доминго Монтойя делал шпаги. Если вы хотели великолепную шпагу, шли ли вы к Доминго Монтойе? Если вы хотели превосходный сбалансированный клинок, направлялись ли вы в горы за Толедо? Если вы хотели шедевр, шпагу на века, направляли ли вы стопы в Арабеллу?
Нет.
Вы ехали в Мадрид, потому что именно в Мадриде жил знаменитый Йесте, и если у вас были деньги и время, то вы получали своё оружие. Йесте, весёлый толстячок, был одним из самых богатых и почтенных горожан Мадрида. И это было заслуженно. Он делал замечательные шпаги, и аристократы хвастались друг перед другом обладанием изготовленного им клинка.
Но иногда – не часто, прошу заметить, может быть раз в год, может быть, реже – поступал заказ на оружие, которое было не под силу изготовить даже Йесте. Когда такое случалось, говорил ли Йесте: «Увы, мне жаль, но я не могу этого сделать»?
Нет.
Он говорил:
- Конечно же, я буду польщён, пятьдесят процентов задаток, будьте добры, остальное при получении, возвращайтесь через год, спасибо большое.
И на следующий день он отправлялся в холмы за Толедо.
– Итак, Доминго, – звал Йесте, добравшись до хижины отца Иниго.
– Итак, Йесте, – отвечал Доминго Монтойя, стоя в дверном проёме.
И мужчины обнимались, Иниго подбегал к ним, и Йесте трепал его по голове, а потом, пока мужчины разговаривали, Иниго делал чай.
– Ты мне нужен, – всегда начинал Йесте.
Доминго хмурился.
– На этой неделе я принял заказ на шпагу для итальянского аристократа. Он хочет инкрустированную драгоценными камнями рукоять, и чтобы камни образовывали имя его текущей любовницы и...
– Нет.
Одно слово и всё. Но этого было достаточно. Когда Доминго Монтойя говорил «нет», это значило лишь «нет».
Иниго, занятый чаем, знал, что произойдёт дальше: Йесте использует своё обаяние.
– Нет.
Йесте использует своё богатство.
– Нет.
Свой ум, свой исключительный дар убеждения.
– Нет.
Он будет умолять, упрашивать, обещать, клясться.
– Нет.
Оскорбления. Угрозы.
– Нет.
Наконец, настоящие слёзы.
– Нет. Ещё чаю, Йесте?
– Разве что чашечку, спасибо. – Затем: – НО ПОЧЕМУ НЕТ?
Иниго спешил вновь наполнить их чашки, чтобы не пропустить ни слова. Он знал, что они выросли вместе, знали друг друга шестьдесят лет, и всегда глубоко любили друг друга, и возможность наблюдать их ссору волновала его. В этом была странность: они всегда только и делали, что ссорились.
– Почему? Мой толстый друг спрашивает меня, почему? Он сидит тут на своей заднице мирового класса и осмеливается спросить меня, почему? Йесте. Приди ко мне с вызовом. Один раз, всего один раз, приедь и скажи: «Доминго, мне нужна шпага, с которой восьмидесятилетний старик сможет драться на дуэли», – и я обниму тебя и воскликну «Да!» Потому что сделать шпагу, с которым восьмидесятилетний старик сможет выжить на дуэли – это что-то. Потому что такая шпага должна будет быть достаточно сильной, чтобы победить, но достаточно легкой, чтобы не изнурить его усталые руки. Мне придётся использовать все свои способности, чтобы, возможно, найти еще неизвестный металл, сильный, но очень лёгкий, или изобрести новую формулу для уже открытого, смешать бронзу с железом и воздухом способом, который не применялся тысячу лет. За такую возможность я поцелую твои вонючие ноги, Йесте. Но сделать идиотскую шпагу с идиотскими драгоценными камнями в форме идиотских инициалов, чтобы идиотский итальянец смог поразить свою идиотскую любовницу, нет. Этого я не сделаю.
– Последний раз прошу тебя. Пожалуйста.
– Последний раз говорю тебе, мне жаль. Нет.
– Я дал слово, что эта шпага будет сделана, – говорил Йесте. – Я не могу её сделать. Во всём мире лишь ты один можешь её выковать, и ты отказываешься. Что означает, что мне придётся разорвать договор с заказчиком. Что означает, что я потеряю свою честь. Что означает, коль скоро честь – это единственное, о чем я забочусь в этом мире, и я не могу без неё жить, – я должен буду умереть. И поскольку ты мой самый дорогой друг, я могу умереть прямо сейчас, с тобой, греясь в теплоте твоей привязанности. – И с этими словами Йесте доставал свой нож. Это был изумительный нож, подарок от Доминго в день свадьбы Йесте.
