Ночь Серебра (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна (читать книги полностью .txt) 📗
— Бедная! — вздохнула Велена, снова крепко обнимая подругу. — Кто же тебя так?
— Он, — коротко ответила Славка. Тонкие тёмные бровки мигом слетелись к переносице: дело ясное, говорить о том охоты не было.
— А мы всё видали! — продолжала Велена с радостным волнением в голосе, оборотившись к брату. — Всё-всё! Мы ведь не знали, что это ты был. Я гляжу, как они Славку нашу… к алтарю… сама в слёзы… Всемир стоит, смотрит, губы сжал, я его таким-то суровым и не видала никогда… А после как полыхнуло… и пропали вы… Всемир меня насилу успокоил.
И с такой теплотою и благодарностью девушка взглянула на кузнеца, что тот почувствовал, как тоже начинает заливаться краской, а Ярико сообразил, что между этими двоими явно что-то произошло — что-то, после чего их мир уже не будет прежним друг без друга. Что-то, что равно так же произошло между ним и Славкой. Он не представлял, как бы жил без неё, ежели бы что-то случилось, ежели бы он не успел, ежели бы задумка их с дедушкой не удалась. И давеча, только подходя к деревеньке, думал, что сделает всё возможное и невозможное, а Славку отыщет. Быть может, он влюблён? Да разве ж так… можно? Можно, тут отвечал его внутренний голос. Можно, да ещё как. Тебе без неё белый свет не мил станет. И юноша не спорил сам с собою, с сердцем своим, знал, что правду оно сказывает, никогда не солжёт. И Славку он полюбил, привязался к ней всей душою за столь недолгое время.
— Я ж позабыла совсем! — вдруг спохватилась Славка, случайно встретившись с пристальным взглядом Ярико. — У нас ведь теперь рунами одной больше, одной меньше. Клинок-то у меня отобрали. А вот это, — она закатала рукав платья и показала остальным алый шёлковый шнурок с крохотной серебряной руной, — это мне отдала Ханна, дочь Эйвинда. Сказала, что нам с Ярико суждено пророчество исполнить.
— У нас тоже теперича руна есть, — улыбнулся Всемир, до того момента ни слова не сказавший. — В подземелье отыскали. Псы подземные с очами красными там были, стерегли её. Голыми руками не возьмёшь…
— Это и ладно, не велика беда, ещё воротим клинок, — ответил Ярико задумчиво. — А дело наше пока не кончено, только начинается. Я должен вас кое с кем познакомить. Идёмте.
Они шли долго. Хоть Ярико и выучил практически весь лес, пути-дорожки почти все были одинаковые, и прежде чем привести друзей к домику старого ведуна, они кружили по всему северному лесу. Большую часть пути Ярико молчал: Велена перешёптывалась о чём-то с кузнецом, и тот то смеялся, то согласно кивал, а Славка тоже не говорила ни слова, просто шла за всеми, разглядывая траву под ногами. Прошло довольно много времени, прежде чем она решилась задать вопрос, который мучил её вот уже третий день. Поначалу она даже заикнуться об этом боялась: а ну как Ярико что-то не так подумает, неверно её поймёт, обидится… Но потом, ненароком вспоминая их случайный поцелуй минувшим вечером, Славка мучительно краснела и понимала, что юноша ответит на любой её вопрос без всяких обид. Говорила себе: вот, мол, дойдём до старой берёзы — и спрошу. Но когда они добирались до той самой старой берёзы в считанные минуты, вся Славкина смелость тут же улетучивалась. Наконец Ярико заметил её волнение, взял её за руку и чуть ускорил шаг. Секретов от Велены у него, разумеется, не было, но он подумал, что Славке может быть неприятно, когда слушают посторонние; иначе бы она не так тревожилась.
— Ну, теперь говори, — промолвил он, слегка наклонившись к ней. — Что спросить-то хотела?
— Ханна, та самая девочка, что мне руну отдала… — робко начала Славка, — она просила тебе передать что-то, да не договорила толком, заплакала. А я так и не поняла, что она хотела-то. Так удивилась, когда я имя твоё назвала…
Ярико задумчиво потёр переносицу. Немало всего случилось, пока он у Ольгерда оружейником служил, и худого, и хорошего, а как относиться к той девочке с пепельными волосами, он до сих пор ещё не знал. Прежде чем её бросили в то страшное подземелье, она месяц-другой ходила почти на свободе, жила, как сенная девушка, на первом полу в самом тереме. Однако так она на свободу рвалась, особенно первые несколько седмиц своего плена, что готова была ради этого пойти на всё — даже на предательство. И как-то ей удалось подглядеть, что Велена, которую изредка выпускали из сруба на свет, всё вертится подле частокола и маленькой собачьей лазейки. А потом, когда они предприняли первую попытку сбежать, их поймали у этой самой лазейки и отстегали прутьями так, что Велена ещё седмицу не вставала, а сам Ярико пару дней пролежал ничком. Светлые рубцы кое-где даже ещё остались, и он втихую порадовался, что Славка их не заметила, пока делала ему перевязки в первую же ночь их знакомства. Или же заметила, да спросить побоялась…
После того случая Ханна чувствовала себя виноватой перед ними: не представляла она, что её донос столь жестоко обернётся ребятам, и потом ещё несколько дней всё ходила и просила прощения. Ярико не серчал на неё долго: обиды помнить он и сам не любил, а то — девчонка глупая, что с неё взять, быть может, и ляпнула не подумав, а потом, вишь ты, и сама жалела. Шло время, а оно, как известно, самый что ни на есть лучший лекарь, и однажды Ханна, то краснея, то бледнея и путаясь в словах, созналась Велене под большим секретом, что небезразлично её сердечко девичье к юному оружейнику, но не ведает она, простили ли они с сестрой её, что он теперь о ней-то подумает… А Велена, болтушка известная, как-то вечером возьми да расскажи брату всё как на духу. Ярико даже не знал сперва, как ему эту весть принять: радоваться ли, огорчаться. Ханна ему ни мало не нравилась, он хоть и простил ей предательство, а всё ж не доверял, и пока не мог дать вразумительного ответа. Всю ночь думал, а поутру, когда его в очередной раз из сруба выпустили — отнести князю всё оружие, что он за две минувших седмицы сделать успел, — он заодно и с Ханной поговорил. А потом она исчезла, и только спустя время Ярико и Велена поняли, что с нею случилось и куда она попала. Там и думать про неё как-то забыли: и без того дел было много, не до неё вовсе стало.
— Она влюблена была в меня, — тихо вздохнул Ярико, не глядя на Славку. — Когда-то. Быть может, об этом-то и хотела сказать.
Славка кивнула, опустив глаза, и убрала за уши надоевшие короткие прядки. Совсем неудобно было без косы, ни ленточкой их собрать, ни заплести, а ежели просто так оставить, тоже не лучший выход: едва ветер подует, растреплет так, что вовек не разберёшь.
— А ты? — спросила девушка отчего-то шёпотом.
— А я тебя люблю, — серьёзно ответил Ярико. Славка вспыхнула, покраснела до кончиков ушей. За столь короткое время они успели привязаться друг к дружке так, что уже ничто не могло бы заставить их думать иначе. И вспомнила Славка, как когда-то давно мать рассказывала ей об отце. Она не любила ни говорить о нём, ни вообще вспоминать, но однажды дочь пристала к ней с расспросами в который раз, и она, поняв, что теперь от неё не отделаешься, рассказала. Правда, совсем немного, даже имени его не назвала. Испытания сближают, говорила Весна Любимовна, а он даже такого не выдержал. Славка не осуждала его: не знала, за что, и даже хотела искать его, но это было бесполезно: в деревеньке его ежели и знали, то предпочитали отмалчиваться. Испытания сближают, вспомнила Славка. Сближают, оно и верно…
Так, незаметно, в разговорах и молчании, к полудню они добрались до той дороги, где Ярико намедни наткнулся на домик старого ведуна. Защита — невидимый магический купол — на сей раз пропустила его без колебаний, словно узнала, но у юноши на этот счёт было иное предположение: магия чувствует магию, а значит, и руны, поэтому им удалось пройти сквозь этот купол беспрепятственно. Когда из густой зелени среди деревьев появилась небольшая избушка, он облегчённо вздохнул: до последнего тревожился, а вдруг заблудился ненароком?
— Дедушка! — позвал он, подбежав к крылечку. — Дедушка, мы пришли!
Дверь изушки отворилась, и на порог вышел хозяин. А в следующее мгновение — никто опомниться не успел, как Славка бросилась к нему, обняла, уткнулась носом в его плечо.
