Слишком много колдунов (СИ) - Жигмытов Цокто (книги серии онлайн TXT) 📗
— Сопротивление при аресте — два.
— Так он же сбежал, — заметил Жак. — Сопротивление при несостоявшемся аресте?
— Оскорбление лорда-протектора при исполнении им своих служебных обязанностей. — Аслан его не слушал. — Три.
— То есть служебные обязанности сира Оливера — лично следить за личной жизнью её несовершеннолетнего высочества?
— Не занимайся козомистикой, — предложил ему Аслан. — Он опекун.
— Казуистикой, — поправил Жак. Он прищурил один глаз, целя концом нитки в игольное ушко.
— Всё равно.
— Нет, не всё равно. Откуда уверенность, что именно Шарль Фуке тот человек, что был ночью во дворце?
— Его опознал лорд-протектор и гвардейцы охраны.
— Ну допустим. Но ты забыл про препятствия.
— Не вижу никаких препятствий, — высокомерно ответил Аслан, неуклюже обмахиваясь планшетом.
— Препятствий как минимум три, — рассеянно сказал Жак после продолжительной паузы. Ему удалось вдеть нить, и сейчас он прикидывал в уме нужную длину. — Во-первых, он самый вероятный будущий король, точнее, принц-консорт. Твой, между прочим, сюзерен.
— Никакой он не сюзерен, — упрямо сказал Аслан. — И не факт, что будет.
Жак его не слушал.
— Во-вторых, ваша служба не имеет права производить аресты.
— А кто сказал, что именно мы будем производить аресты?
— Не перебивай меня. Так вот, ваше дело — утилизация чудовищ и эвакуация людей. Это я ещё молчу о том, что, извини меня, ты лейтенант всего-то второй месяц как. У тебя…
Аслан с непроницаемым лицом, не отрывая взгляда от затылка своего друга, вытащил из своего планшета вскрытый пакет с красной лентой и небрежным, но очень ловким жестом кинул его на гладильный столик рядом с Жаком, оборвав его обидную речь.
— Чего это? — спросил Жак, даже не взглянув.
— А ты погляди, — предложил Аслан. Гордость и некое злодейское коварство звучали в его голосе.
— Да ты так скажи.
— Нет, ты погляди, — настаивал лейтенант королевской эвакуации. Жак поворотился, держа иголку с ниткой на весу, посмотрел на своего друга и соседа одним глазом поверх монокля, затем вернулся к своему занятию.
— Я потом погляжу, а пока закончу мысль.
— Хорошо. И какое же третье препятствие? — Судя по искреннему интересу, который проявил Аслан, он был немало задет тем, что Жак не захотел посмотреть содержимое пакета.
— Знаешь, третье препятствие, похоже, отсутствует.
— Ага! — торжествующе сказал эвакуатор.
Жак кротко продолжил:
— Но я бы не стал на твоём месте так радоваться. Ведь я полагал, что третьим препятствием для этой авантюры станет твой мозг. Или чей-нибудь, хотя бы один. На всю королевскую эвакуацию. Но у вас он, по всей видимости, отсутствует как явление.
Аслан аль-Джазия некоторое время смотрел на свободного финансиста, затем перегнулся вбок через кресло, пытаясь с места дотянуться до небольшой кочерги, стоящей у камина.
— Я могу объяснить, только есть ли нужда? — говорил Жак, не подозревая о нависшей над ним опасности. — Коли твой пер-цеп-тивный аппарат взял пожизненный профессиональный отпуск…
— У тебя есть три секунды, — сдавленным голосом сказал Аслан. Он наполовину перевалился через подлокотник и почти дотянулся до кочерги; его и без того смуглое лицо ещё больше потемнело от натуги. — А потом, да простит меня всевышний… Хватит с меня…
— Если бы у тебя был мозг, — размеренно говорил куратор королевской службы поставок и снабжения, отгрызая нитку, — ты бы сообразил, что дело-то, похоже, не простое. Ты бы сказал мне: Жак, я дурак, а ты умный, посоветуй мне, что делать. И несмотря на все чудовищные беды и лишения, что принесло мне знакомство с тобой, я бы, конечно, тебе не отказал. Я бы сказал: Аслан, дружище, хоть тебе это не слишком поможет, но знай — наша страна находится в глубочайшем кризисе. И одна из причин тому — Регентский совет, правящий ею вот уже почти двадцать лет. А конкретно сир Оливер, да будет всегда бодра его тёща.
— Это всё хорошо и даже замечательно, — сказал эвакуатор. До кочерги он так и не дотянулся. — Но при чем тут Шарль Фуке?
Жак вздохнул.
— При том, что всем это надоело до чёртиков. И особенно надоел этот так называемый лорд-протектор, которого всё устраивает — и болото, в которое он превратил страну, и хор квакающих ему осанну подхалимов. Если Шарля Фуке в его планах на принцессу поддержит, во-первых, сама принцесса, а во-вторых, и самое главное — армия, то дело становится яснее некуда. А на стороне сира Оливера — вы, то есть эвакуаторы, потом криминалите, прокуратура, ну и королевская служба охраны. Причем легардюкор, полиция и прокуратура не подчиняются Оливеру прямо, в отличие от вас. То есть если дело не выгорит, он, Оливер, будет ни при чем в трёх случаях из четырёх. Я бы на твоём месте давно уже взял отпуск по здоровью, а лучше бы уволился. Вас, эвакуаторов, разгонят в первый же день после коронации, а всех, кто попадётся под руку, упекут в тюрьму. Тех, кого не упекут, отловят охотники Судейской коллегии. Вот примерно вот так.
Жак отошёл от костюма, полюбовался. Затем взял пакет со столика.
— Ну-с, что там.
— Лучше даже не читай, — проговорил Аслан. Он смотрел в стену отсутствующим взглядом. Жак коротко глянул на него, затем прочёл первый документ.
Присвистнул.
Достал и быстро прочёл второй.
Закашлялся, снова перечитал первый. Затем осторожно, словно боясь уронить, отложил их в сторону и так же осторожно достал из пакета третью, последнюю гербовую бумагу. Прочёл её два раза, аккуратно сложил всё обратно, сел во второе кресло и сказал:
— Мдааа…. Ну, с повышением, что ли.
— Угу. Спасибо. — Аслан по-прежнему хмурился куда-то в район дымоходного выступа на стене.
— Святые небеса, — произнёс Жак. — Четыре независимых расследования… А кстати, почему вы вообще в этом участвуете? В смысле, эвакуаторы.
Аслан удивленно посмотрел на него.
— Ты же только что…
— Да нет, это настоящая причина, — сказал Жак. — А формально-то почему?
— Шарль Фуке сбежал от охраны с помощью трёх чудовищ неизвестного типа, — злобно сказал эвакуатор. — А утилизация чудовищ — это, как тут мне напомнили, наша прямая юрисдикция.
— Если ты сбежишь или заболеешь, — произнёс Жак рассудительно, — то ни у кого язык не повернётся тебя осудить. У меня вот точно не повернётся.
— Наверное, — согласился Аслан. — Но я не сбегу и не заболею.
Стукнула дверь, вошёл Питер. Он явно был не в духе, молча скинул камзол, кинул его на вешалку, снял туфли, стянул рабочий галстук, с остервенением швырнул его в угол, сел на каминный столик, прямо на папку Аслана, и мрачно уставился на двоих друзей.
— Сидите тут, — сказал он.
— Сидим, — осторожно согласился Аслан.
— Смешно вам, — продолжил Питер ещё мрачнее и утвердительнее.
— Да уж, — ещё осторожнее сказал Аслан.
— А деньги где? — прямо спросил учёный. — Жак, извини, но где задаток? Аслан, какого чёрта ваша трижды проклятая контора не переводит ни черта на мой чёртов счёт? Вы уже месяц тут живёте, а вместо денег одни шуточки. У нас ни угля, ни дров, ни ремонта. Меня, если вы помните, оштрафовали и списывают всё моё жалование. И сегодняшний эффектус никак не поспособствовал тому, чтобы это положение исправить… Я ясно излагаю?
— Пит, у меня там перемены, и наши счетоводы… — забормотал Аслан. — Деньги будут, только позже. Это же королевская служба, бюрократия… Все бумаги подписаны, надо подождать просто, ну и…
Питер кивал в такт его словам до тех пор, пока эвакуатор не увял окончательно. Затем повернулся к Жаку.
— Ты.
— Что — я? — хладнокровно поинтересовался Жак.
— Деньги где, вот что, — закипая, произнёс Питер.
— Какие деньги, Пит? — мягко спросил финансист и куратор. Аслан заёрзал.
Питер опешил.
— Задаток за проживание, Жак. Тысяча восемьсот новых франков в месяц. Ты забыл? Так я тебе напоминаю. Это тебе не туфлями швыряться, знаешь ли. Тут память нужна.
— Постой, постой, — вежливо сказал куратор. — Если я всё правильно помню, в этом месяце в моей комнате я ночевал всего один раз, да и то лишь полночи, а остальное время там жила некая девушка, Нони Горовиц. А я жил в мобиле. Ты забыл? Так я тебе напоминаю.
