Мертвая хватка (СИ) - Самира Виктория (читаемые книги читать TXT) 📗
Магистр подвел группу прямо к развалинам.
— А что здесь?
— Говорят, когда-то была то ли ратуша, то ли какой-то храм. Мы уже не знаем. Его тоже перенесло сюда, как и ваш поселок. Кочевники не вели летописей, только предания, которые передавали из уст в уста. Все, что нам известно, что название нашего мира — Айена — переводится с их языка как колокол, — Гиллан усмехнулся. — По другой версии — рассвет. Они прибыли сюда рано утром, покрытые пеплом и сажей. Кстати, за пределами империи предпочитают называть наш мир Рассветным. Это неправильно, рассвет на их языке — аэна. Они говорили именно про это место, с которого все и началось. И про этот колокол. Что-то было связано именно с ним. Но мы уже об этом не узнаем. История похоронила те времена.
— То есть мы здесь не первые?
— Конечно, — рассмеялся Гиллан и утер со лба выступивший пот. Под открытым небом становилось жарко. — Пойдем, кое-что еще покажу, это не все.
Магистр направился за холм. Группа зашагала следом. И там удивленным взорам приоткрылась новая тайна: на странной конструкции из каменных глыб стояли две грубо вытесанные статуи — лошади, вставшие на дыбы.
— Какое-то время они жили здесь, — пояснил магистр. — Ездили на лошадях или поклонялись им, никто уже не вспомнит. В музее вы увидите то, что сохранилось от их старого быта. Только здесь, в предгорье, им было не очень уютно, поэтому со временем они двинулись на юг, вдоль реки. Там теплее, там есть плодородная земля. Здесь осталась только память. Сейчас мы ведем археологические исследования, собираем нашу историю по крупицам.
— Магистр Гиллан… что было с ними дальше?
— А дальше они осели на юге. И начали активно размножаться!
Ученики дружно засмеялись.
— Ассимилировались они. Перемешались с местными. И за пятьсот лет уже перестали быть чужаками. Научились говорить на нашем языке. Внесли часть своего. Как вы заметили, в империи есть люди с разным цветом кожи и чертами лиц. И люди — самая многочисленная раса, хоть теперь и самая малоспособная.
— Из-за того, что их предки не подверглись мутации во время катастрофы?
— И потому что этих предков через каких-то двести лет стало гораздо больше, чем мутировавших, — кивнул магистр. — Людей без мутаций после катастрофы почти не осталось.
— А как вышло, что дикари так быстро организовали развитое государство?
— Поумнели! — магистр махнул рукой и повел группу в здание музея. — Кочевники были скоры на расправу, жестоки, сильны. Но так же быстро поняли: лучше дружить, чем враждовать. Они узнали, что друиды способны к врачеванию, что могут помочь наладить сельское хозяйство. Что альвы не враждебны, а их женщины… хм. В общем, дикая любовь им пришлась по вкусу. Самих людей стало слишком много, чтобы без посторонней помощи и без знаний они смогли прокормиться. Они смотрели на соседей и учились. Быстро учились.
— Оцивилизовались!
— Именно так.
Студенты с любопытством, изумлением и восхищением рассматривали экспонаты. Криворогие боевые серпы, упряжи для лошадей, костюмы из рогожки и грубо выделанной кожи. Нарядные платья синего цвета, который кочевники почитали сакральным.
— Они поклонялись своим божествам, но прошла пара столетий, и дикари приняли нашу религию. Веру в пресветлых богов. Друиды смогли убедить их, что бесконечные набеги и кровопролития — не лучший образ жизни. Ну и на их стороне было главное преимущество — Искусство. В общем, они были убедительны.
Ученики снова рассмеялись, и стеклянные музейные витрины задрожали в такт.
— И видите, как улучшилась жизнь? — Гиллан повел группу к следующей экспозиции, где одежда уже была тканой, разноцветной, появились более современные предметы обихода, а грозного оружия стало значительно меньше. — Тем временем, за пределами современной империи, там, куда не распространилось влияние великого катаклизма, стали бурно развиваться технологии. Примерно сто лет назад вдруг выяснилось, что здесь в горах и дальше на Севере находятся источники ценнейших ресурсов. Минералы. Металлы. Горное топливо. Лес. И нас начали уничтожать. Стравливать друг с другом. Мы грызлись так, что в крови была вся земля, — магистр сделал паузу. — Именно людям хватило ума понять: только объединившись, мы сможем дать отпор тем, кому была выгодна массовая смерть. Объединившись, мы сможем создать крепкое государство, которое выживет и станет во главе этого мира. Семьдесят лет назад мы это сделали. Мы, люди. Те, чьи малочисленные человеческие предки выжили здесь после катастрофы и обрели дар. И те, кто пятьсот лет назад прибыл сюда, как и вы, из другого мира, — он указал на экспозиции с одеждой и оружием. — Мы больше не делились на своих и чужих. Мы стали единым кулаком, который беспощадно бил всех, кто пытался завладеть нашими жизнями. Их ярость и наше Искусство. Как вы заметили, император Тагир — прямой потомок тех, кого называли дикарями, он темнокож. Но он и его семья владеет Искусством — которое им передала кровь других предков. Вы понимаете, к чему я клоню?
— Вау…
— Так что, вы дома. Вы не будете здесь чужаками. Никто не посмотрит на вас косо, потому что вы не той расы или внешности. Не были рождены в этом государстве. Мы все слишком разные, чтобы делиться. Слишком зависимы друг от друга. Мы едины. И ценим каждого, кто приносит пользу империи.
Триединая империя, Альварские предгорья
Поселок Даврах
Река Ламех брала свои истоки в Альварских горах и бурным белоснежным потоком устремлялась вниз, к Джалану, чтобы там соединиться с Южным морем. К Давраху она прибегала уже немного успокоившейся, растекшейся по широкому руслу, и богатой на фауну. Чем и пользовались бесчисленные гости городка — праздные гуляки, приехавшие кто на выходные, кто и на недельку-другую.
Андрей не был исключением, как и пара его коллег, решивших провести выходной день на речке. Ну а чем еще прикажете развлекаться обычным работягам, если не рыбалкой? Не по борделям же шляться, хотя…
«Главное, чтобы жена не узнала», — подумал инженер, подсекая на удочку лупоглазую сизобокую рыбину.
— Оппа, с уловом! — обрадовался коллега, рассматривая трепыхающуюся на земле добычу, — Лизке скажешь, чтобы зажарила. С картофанчиком. Или что у них тут? Похоже на картоху, только ее такую хоть на десерт подавай. Тьфу.
Горняк расстроенно сплюнул. И Андрей его хорошо понимал: то, что местные возделывали как картошку и считали обычным овощем, по вкусу отличалось. Сладковатый был корнеплод, и к рыбе никак не подходил.
— Куда, паскудина? — взревел второй мужик из компании, — ты глянь на нее!
Андрей застыл на месте: из брюха рыбины выползли… дополнительные щупальца, и добыча, извиваясь, бойко поползла обратно к воде.
— Держи! — вопил горняк. — Че застыл? Повторять надо?
Андрей получил удар в плечо и рванул за рыбой. Следом побежали коллеги, матерясь и пытаясь поймать улепетывающий улов.
— Ах ты ж сука! Тварь скользкая! Кусается!
— Держи скотину! Не пускай к воде!
Еще минут пятнадцать они гонялись за разбегающейся фауной, половину удалось вернуть обратно и запустить в котелок.
Теперь уставшие и довольные рыбаки сидели на берегу, смеялись над безумной ситуацией и вдыхали аромат клокочущей над костром ухи.
— Что у вас тут? — поинтересовался молодой альв, тоже решивший с утра отдохнуть на речке.
— Да рыба драпанула! — Андрей уже привык к тому, что здесь не особенно церемонятся, и вопросы незнакомцам задают свободно.
— Какая? — нарезанную на кусочки рыбу в котелке опознать не удавалось.
— Речная, какая тут еще может быть?
— Вы рыбу в реке ловили? — альв присел на корточки и пошевелил веткой костер, — вы совсем что ли? Ее же копают.
Все уставились на пришельца, не понимая, шутит ли он.
— Лопату дать? — поинтересовался альв у обалдевших мужиков.
— Зачем? — не сообразил Андрей.
— Норная даже повкуснее будет, если жарить хотите, — флегматично пояснил абориген, — Эта только на суп. Вон там, видите? Норы возле воды. Там и копайте, она медлительная.
