Испытательный срок. (СИ) - Гусина Дарья (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Альд хохотнул и сказал:
— И искать-то лучше самому…
— … а то мало ли какую образину подсунут… — вполголоса закончил фразу файнодэр.
… Мы объехали Тунницу по пустому тракту, полюбовавшись напоследок в окошки на сияющий огнями город в самом разгаре празднеств. Мои спутники вели оживленную беседу, словно отправлялись на увеселительную прогулку, а не в неизвестность. Я еще пыталась отговорить Лим, Узикэля, Михо и Огунда от поездки, но никто меня не слушал. На плече мага, нахохлившись, восседала Кусака. Букашка спрятался с появлением Узикэля, но потом вылез, жалуясь на голод. Файнодэр только махнул рукой, мол, чему удивляться – в подобной компании и не такое повстречаешь. Я села рядом с магом и погладила сову по перышкам на голове.
— Такие совы, — сказал Ирэм, глядя на дорогу, — чувствуют определенные искры и магические следы. Если назвать Кусаке человека, она найдет его по искрам имени. Только сильное колдовство может сбить ее со следа. Скоро эльфийский пост, все обозы досматриваются, магов забирают на службу. Позови Лим и Огунда и полезайте наверх. Не спускайтесь, пока я не велю. Передай Эгенду и Альду, чтобы они выбрали себе луки из короба под правой скамьей. Пусть братья и Михо повяжут на руки Плетения. Близнецы – разведчики, Михо – повар. Господин Узикэль пусть сядет ко мне, сойдет за мага.
— Разве эльфы не почувствуют, что Плетения поддельные, а файнодэр никакой не маг?
— Со мной не почувствуют. Тем более у нас есть эльфийская повозка и Ниш. Тролль побежит вперед с «предупреждением». Чистокровные южные тролли, в отличие от Ниша, не умеют лгать, они всего лишь передают сообщения. Обычно никто не догадывается, что Ниш – полукровка, а правдивость в список его качеств не входит. Тролль «передаст», что мы направляемся в расположение лагеря Кэльрэдина, со всеми полномочиями, секретная миссия и прочее. Если что-то все же пойдет не так, придется привлечь к делу Баольбина с его песнями. Но я не думаю, что это понадобится.
Мы с Лим и Огундом лежали, вытянувшись на темных досках между гамаками. Телега стояла. Внизу разговаривали. Ирэм объяснял постовым эльфам цель передвижения по тракту. Где-то вдалеке звучали барабаны. Пять ударов- пауза-удар, пять ударов-пауза-удар. Было страшно. Еще и Огунд выдал шепотом:
— Ну как учитель прилетит и телегу сверху на нас сбросит?
— Замолчи, — зашипела Лим, — никакой он не учитель, а лгун и обманщик. Ненавижу его! И пусть только попробует что-нибудь… я… я всей родне пожалуюсь. Как он смел сказать, что мои близкие мне смерти желают?!
Под бой барабанов мы благополучно миновали три поста. Ирэм почти не делал остановок, вливая искры в тележные Плетения. Ближе к вечеру мы остановились на несколько часов, чтобы размять ноги, набрать дров для жаровен и приготовить горячую еду. Маг отошел к краю тракта и стоял, вглядываясь в поворот дороги. Я подошла ближе. Мне очень хотелось услышать, что все будет хорошо и мы успеем убежать… куда-то, в то место, в котором Блез не сможет нас найти.
— Даша, — сказал Ирэм, не оборачиваясь, — через пару часов мы съедем с защищенного тракта. Большой участок пути вдоль берега – старый тракт. На старых дорогах нет Плетений от нечисти. Там другие законы, другая магия. Я хочу, чтобы ты была готова ко всему.
— Почему мы не можем продолжить путь по обычному тракту? У тебя и Ниша здорово получается обманывать эльфов.
— Тракты уходят на восток от побережья, потом поворачивают к Гаюге и Уте, нам же нужно подъехать к бухте с противоположной стороны. Мы могли бы продвигаться вслед эльфийской армии, но рано или поздно нас разоблачат. Если это произойдет, я буду вынужден заключить договор, а вы останетесь беззащитны… ты, Огунд…
— Лим?
— Лим.
Сколько же нежности было в голосе Ирэма! Я не видела выражения его глаз, но знала, что он смотрит вдаль с теплотой.
— Почему ты сказал, чтобы Я была готова?
Маг повернулся, поддел носком сапога комок дубовых листьев:
— Ты видишь искры. Осталось научиться ими управлять: водить телегу и отбиваться в случае необходимости.
— Я не смогу, — быстро сказала я. — Я…
— Ты должна, — сухо бросил Ирэм. — Теперь это твоя обязанность. Я не справлюсь один, просто не выдержу. От тебя зависят люди. Знаю, это не слишком приятное ощущение, но…привыкай.
Маг направился к телеге. Я постояла немного, делая вид, что сосредоточенно смотрю вдаль, и пошла за ним, думая не о предстоящем мне испытании, а о голосе Ирэма, когда он говорил о Лим. Глупо, знаю, но ничего не могла с этим поделать.
Глава 12. В которой у Даши не получается поколдовать, зато получается увидеть
Глава 12. В которой у Даши не получается поколдовать, зато получается увидеть
— Ничего не получается, — в который раз повторяла я, бросая концы тележного Плетения и еле сдерживаясь, чтобы не пустить слезу.
— Ты видишь искры, значит, можешь ими управлять, — твердил Ирэм, тыча мне веревки в руки.
— Я не понимаю. Как?
— Смотри на искры… запоминай… направляй…
— Да чем?
— Головой! Волей! Мысленно! Думай! Подчиняй!
— Я думаю! Ничего не выходит!
— Учись!
Я закусила губу и посмотрела вперед. Искры были там, над трактом, не очень яркие, но вполне различимые. Вот одно скопление, вот другое. Я попыталась загнать их в веревку. В какой-то момент мне показалось, что по ней, защекотав пальцы, прошел слабый поток. Но повторить тот же фокус второй раз не получилось.
— Пробуй еще!
— Я не могу! Ты стоишь над душой и нервируешь! — пожаловалась я, чувствуя себя глупым подростком на уроке нелюбимого и основательно запущенного предмета.
— В бою тебя много чего будет нервировать! — гаркнул маг прямо в ухо.
Я набрала полную грудь воздуха и попробовала сосредоточиться. На этот раз даже искр не увидела.
— Иди, — устало буркнул Ирэм, забирая у меня «вожжи» . — Попробуем еще раз… отдохни пока, скоро позову.
Протопав через всю телегу, я остановилась в прицепе, чувствуя, как обида и разочарование душат изнутри. Надо успокоиться, это глупо. Кто сказал, что все получится? Честно признаюсь, ощущение причастности к магии и то, что Ирэм попросил помочь ему тогда, на постоялом двери, когда Блез собирался атаковать, льстило. Но терять присутствие духа после первой же неудачи…
Позади меня кто-то завозился. В прицепе в пустом коробе, оказывается, отсыпался Ниш. Тролль выпутался из мехового плаща, сел, позевывая, качнулся, стукнулся ухом о крышку, когда телега двинулась, и крикнул через плечо:
— Эй, не дрова везешь!
Ирэм кинул за спину короткую фразу на эльфийском, тролль возмущенно подкатил глаза.
— Он всегда такой? — с досадой спросила я.
— Иногда хуже, — признался Ниш, почесываясь. — Больше всего не люблю, когда он дурачка из себя строит. У него…эта… реакция такая. Все эти… раны душевные — самый дрянной абымж, хуже проклятия… Есть же маги – отколдовали, самогоном залились и лежат тихо в уголочке, никого не трогают, душу лечат.
— Откуда у него раны душевные? — спросила я, изображая равнодушие.
— От баб, откуда еще, — тролль вылез из короба, сунул нос в котелок. — О, горяченькое… Все беды от баб. Ты, Даша, к примеру, тоже баба. Смотри, сколько вокруг тебя всего закручено. А все нам, мужикам, страдание: от Властителя до некроманта последнего. Блез как все хорошо рассчитал: взял бы тебя да на север. А там на Ночь Мертвецов по макушке хрясь! И жертва, и искрами по дороге подпитался, всем хорошо. Или не хрясь, а как проводницу в твоем мире использовал бы. Хорошая задумка была, одним словом. А тут то остроухий прилепится, то откуда не возьмись свинопас, то нечисть в телеге заведется… Одним словом, маги крутят Нитив руках, а бабы – в голове, вот и думай потом, кто кого, — Ниш ухмыльнулся.
— Интересная теория, — угрюмо заметила я.
— А главное, верная, — наставительно заметил тролль. — Слушай, Даша, мой друг маг в тебя… эта… верит, что с ним бывает редко. И всем вам добра желает. И себе тоже. Перебьет вас всех некромант, как мух – Ирэму потом мучайся, а самогон он не пьет. Но ты тоже баба. И странная. Не знаю, что ты там видишь и так ли хочешь домой вернуться. Если я узнаю, что ты его подставила как-то… или… Знаю, знаю, что ты хочешь сказать: он сам в ваше дело влез, да еще и защитить обещал, но ты меня тоже пойми. Я хочу, чтоб мой друг еще немного по земле живой походил, а с его характером это организовать трудно.
