Тень Буревестника Часть Первая (СИ) - Рэйвэн Джонни (список книг .TXT) 📗
Дождь из камней орошал пол. Стефан прильнул ухом к груди друга. В ответ - тишина. Внутри у Стефана всё упало. Он больше не чувствовал ни страха, ни боли, ни усталости - лишь абсолютную пустоту. Стефан лёг рядом, уставился мутным взором в предсмертно ревущий потолок. Когда взгляд мага затуманился и поплыл, он закрыл глаза.
Прощай, Львёнок. Скоро встретимся.
Не прошло и минуты, как потолок пещеры натужно хрустнул и обвалился. Огромные куски камней, песка, сталактитов и земли опали смертельным дождём, накрыв всех: почти раскрывшиеся Врата, прислужников культа Рагзоса, мага Стефана и вора Лео. В небольшой прослойке под потолком повисло облако пыли, а те, кто находились в пещере, оказались погребены под тоннами тяжёлого камня в братской могиле.
Тысячи свечей, что освещали пещеру, раздавило, смяло, уничтожило. Лишь одна каким-то чудом не погасла. Она продолжала светить маленьким огоньком в океане черноты. Вскоре, пламя заплясало от неведомо откуда налетевшего ветерка. Огонёк стойко боролся, но всё же уступил, и, на прощание мигнув, погас, погрузив пещеру в непроглядный мрак.
Глава Шестая
- Ты йельфа убил?
- Ну, я.
- Мы этого длинноухого шпиёна устали по лесам ловить! Как же тебе удалось?
- Как-как? Он сам пришёл! Говорит, мол, привет тебе, человеко-брат! Сколько наших человеко-братов в этом замке сидит? Я уж хотел ответить, гляжу - а у этой ушастой заразы ус отклеился! Ну, я его и стукнул чеканом.
- Хвалю за внимательность, боец!
- Ага. Нервная у нас работа! Вчера стою ночью в дозоре, смотрю - тень крадётся. Ростом махонькая, в пупок мне дышит, ну точно, гном-шпиён. Кричу - стой, мерзкий карлик! Он остановился, на свет вылез. Оказалось, свой - кнехт из крепостных. Низкорослым просто уродился.
- А чего он ночью-то по крепости шастал?
- Сказал, что бороду ходил брить.
- Ясно. Но ты всё равно молодец, что бдишь! А то с этими нелюдями нужен глаз да глаз...
Отрывок из сатирического спектакля «Великое Племя»
Утро проникло первыми лучами солнца сквозь узкие и мутные стёкла окон, мягко легло на пол и поползло вперёд, захватывая собою всё больше и больше предметов. Замерцали витающие в воздухе пылинки, отступил желтый свет ламп и свечей, старое и выцветшее дерево окунулось в краски былой молодости.
С одной стороны, утро скидывало покровы ночи, темноты, блуда, пьянства и зловещей, агрессивной дымки. Утро несло Свет и прогоняло Тьму. Заставляло клиентуру, в большинстве своём натур тёмных и зловещих, как тараканов расползаться подальше от света, туда, где потемнее, попрохладнее и нет солнца. В места где можно отсидеться до наступления сумерек, после чего вновь выползти на тропу беззакония. С другой стороны, утро являло взору всю ту будничную и бытовую грязь, что доселе скрывалась в полумраке.
Джо-Улыбка, несмотря на раннюю рань, по своему обыкновению не спал. Тем более, когда в округе происходили такие вещи! Попробуй тут сомкни глаза, на таком нервяке... Быть может позже, незадолго до открытия, он и прикорнёт ненадолго. Но сейчас, несмотря на целую ночь работы, да лицезрения всей этой мерзости, что изо дня в день творится под носом, Джо не спал.
Усталый, хмурый, с красными глазами и тяжёлым взглядом из-под насупленных бровей, хозяин «Вендетты» начинал свой каждодневный, утренний ритуал: растолкал и выпроводил парочку пьянчужек, из тех, кого даже заря не отрывала от сна; вместе с громилами из охраны и девушками-прислужницами убрал зал; написал записку знакомому поставщику, каких товаров надо бы завести; обошёл комнаты, затушил все свечи и лампы, проводил помощников до порога и остался один. Один на один с «Вендеттой». Даром, темницей и проклятьем. Обителью греха и во грехе погрязшем месте.
Когда открылась дверь, Джо елозил тряпкой по обшарпанной, давно уже чистой и такой же старой, как и её хозяин, барной стойке.
- Мы закрыты, - бросил неприветливо Джо, сверля взглядом сутулю фигуру в выцветших от времени тряпках. - Приходи на закате.
Вошедший никак не отреагировал на заявление и, прикрыв дверь, двинулся к стойке медленной, шаркающей походкой.
- Ты глух, туп или быть может просто нагл? Закрыты, говорю. Выметайся! У меня сейчас совершенно нет настроения...
- Не стоит так разговаривать со старшими, Джоссиль.
Джо узнал этот скрипучий, что петли комода, до смешного высокий, если конечно не знать, кто является его хозяином, голос.
- Дженкинс? - удивился владелец кабака. - Ты? Откуда, да какими судьбами?
- А ты сам попробуй догадаться, - усмехнулся старик, ковыляя к бару. - Чай, вроде всегда был неглупым мальчиком.
- Неужели...
Договаривать не было смысла. Лишь одна причина могла заставить старого вора-мастера посетить этот гадюшник, который даже сам хозяин ненавидел. Дженкинс сел напротив, постучал длинным, жёлтым и острым ногтем по дереву.
- Ну? Чего вылупился? Я разве похож на большие и мясистые титьки? Нет? Тогда закрой варежку и уважь старика, как следует!
Джо заворчал, что разбуженный в спячку медведь, но все же снял с полки бутылку «Луссэ Тальядорро» и плеснул карминовой жидкости в стакан.
- Оставь бутылку. Ммм... Хорошо... Клянусь Извечной Тенью, давненько я не пил такого хорошего вина! А ты, растяпа, мог бы и сырку предложить... Всему вас что ли, молодых, учить надо?
Джо, продолжая бурчать, ушёл на кухню и вернулся с двумя кружками козьего сыра, завёрнутого в каштановые листья. Поставил рядом второй бокал, плеснул, отсалютовал гостю и выпил махом, до дна. Мягкий сыр, смешиваясь с пряностью вина, оставлял во рту приятое послевкусие.
- Банон? К Тальядорро? - прыснул старик, поглощая закуску. - Хреновый же у тебя вкус, Джо...
- Рассказывай.
- А, чагой это тебе рассказывать-то? - захихикал, словно закашлял, Дженкинс. - Али сам не допетрил? Вернулся наш блудный сыночек, как заправский пьяница к бутылке. Здеся он. В городе.
- Уверен? Ни с кем другим не спутал?
- Это ты, сопляк, могёшь во тьме, кобылу с жеребцом спутать, - огрызнулся старик. - А я в своих словах уверен! Сегодня утром нога Львёнка ступила на берега родного града.
- Ясно, - хмуро пробубнил Джо, подливая себе вина. - Так значит с тобой связался Безликий?
- А ты у нас головастый парень, Джоссиль! Як муж учёный, академии посещавший - зришь, так сказать, прямо в корень!
- Прекрати называть меня этим именем, - прорычал Джо, сжимая стакан до белых костяшек. - Джоссиль давно мёртв.
- Как и Фэсс, - хмыкнул Дженкинс. - Вот, токма побратима нашего взаправду умертвили, а ты всего лишь отказался от своего прошлого. Но не оно от тебя. Прошлое всегда будет рядом: преследовать, дышать в затылок и напоминать о себе болью в сердце.
При упоминании имени старого друга, горло Джоссиля сдавило тисками, а перед взором появилось всегда весёлое, открытое лицо с бесовщиной и хорошо скрываемой грустью в глазах.
- Что было, то прошло, - прохрипел Джо. - Давай, ближе к делу. Что от нас требуется?
- Что-что...- пробурчал Дженкинс. - Под рубаху себе глянь, туда, где сердце.
Джо инстинктивно приложил руку к груди, опустил взгляд. Даже сквозь толстую ткань его пальцы ощутили грубую кромку застарелой отметины на коже. Теневая Метка пульсировала в такт с сердцем.
- Ага, по глазам вижу, соображаешь, - ощерился старик. - Соображаешь ведь, дружочек?
- Мы должны увидеть Лео... Поговорить... Побыть рядом. Указать на него. Что бы тот, второй, смог вступить с ним в контакт.
- Я уже говорил, что ты не глуп, Джо? Короче, в ближайшие деньки-денёчки будешь наблюдать мой прекрасный лик в своём клоповнике, как это грится - яжыдневно! Пока наш славный Львёнок сюды не заглянет.
Джо перевёл взгляд за окно, смотрел на улицу долго, угрюмо, мрачно.
- Чуешь? - почти прошептал Дженкинс. - Чуешь этот запах?
