Не стреляй в ангела - Чернышев Олекса (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Я подошел к нему вплотную и внимательно его рассмотрел, наслаждаясь своей властью над этим свирепым хищником, ставшим вдруг таким послушным и исполнительным. Этот экземпляр весил не менее двух тонн. Его пятнистая рыже-коричневая шерсть на теле контрастировала с очень короткими и редкими желто-зелеными волосками на перепончатых крыльях. Массивные и подвижные лапы оканчивались острыми когтями, которые как и у собаки не убирались в подушечки. Четыре задних лапы были заметно мощнее двух передних, но передние были более послушными и гибкими, предназначенными не для ходьбы, а для разрывания плоти. У волкокрыла были большие глаза, которые выпирали из слишком тесных глазниц, словно он страдал базедовой болезнью, а круглые черные зрачки не оставляли места для радужной оболочки глаз, которая полностью отсутствовала. Как и у большинства животных Юнхэ, по бокам и на голове волкокрыла располагались роговые наросты, играющие роль доспехов, призванных в драке предохранять от ран.
Я смело взгромоздился на спину животного и удобно устроился на его хребте между массивными шипами. Мысленно пожелав себе удачи, я тронул воображаемые поводья, и мы быстро оторвались от поверхности каменистой пустыни. Волкокрыл рассекал воздух глубокими взмахами гигантских крыльев, то проваливаясь, то вздымаясь вверх.
Скоро мы поднялись на высоту около пятисот метров, и волкокрылу удалось поймать восходящий проток теплого воздуха. Зверь широко расправил перепончатые крылья, взмывая все выше и выше, уже почти без усилий, только благодаря ветру.
Остатки облаков растаяли в прозрачном небе без следа, так что с высоты я мог обозревать окрестности на десятки километров. Необъяснимая радость переполняла меня, словно пена в бокале с шампанским. Не долго думая, я направил волкокрыла в сторону деревни, в которой, как я надеялся, меня ждали Мартин и Роза.
Пока мы летели, покрывая расстояние в десятки раз быстрее пешего человека, я заметил в воздухе еще одного волкокрыла. Он тоже увидел нас и приблизился, съедаемый любопытством, недоуменно тараща круглые глаза на непонятный довесок на спине у своего сородича. Я завладел и его мозгом, отметив про себя, что это далось легко, словно я привык проделывать такое с самого раннего детства. Я заставил второго волкокрыла полетать вокруг нас, облететь нас снизу, сверху, и в конце концов посадил его в показавшийся на горизонте лес.
Теперь, найдя в себе новые, неведомые ранее силы, я окончательно убедился, что под видом Томаса мне явился не сам Томас, а вуквин. Тем не менее, казалось странным, что я разделался с вуквином так легко, без ожесточенной и изнурительной борьбы.
Когда я замахивался мечом, решившись на смертельный удар, я не был уверен до конца в том, что убиваю не Томаса. Я руководствовался в большей степени не умом, а чувствами и инстинктом.
А что было бы, если бы я ошибся? — подумал я с содроганием. — Я стал бы тогда убийцей собственного друга.
Я с ужасом заметил, что у меня изменились жизненные ценности. Я стал жестоким, способным убить даже дорогого мне человека только по подозрению в том, что он представляет для меня какую-то, воображаемую только мной, опастность. Если все будет продолжаться в том же духе, то чего доброго я начну совершать убийства, не задумываясь о том что делаю. Впечатления, которые я получил от встречи с псевдо-Томасом крепко отложились в моей памяти.
Обратная дорога заняла двое суток. За это время мне трижды пришлось сменить волкокрылов, так как я загонял их до крайнего истощения. Еще за первый перелет мы достигли светлого района, так что проблем с новыми волкокрылами у меня не было.
К концу вторых суток полета под нами показалась деревня. Я облетел вокруг нее, пристально всматриваясь в расположение домов и дорог. Как ни странно, я не заметил ни одного человека, как буд-то все жители попрятались по домам. Я узнал хижины Мартина и старика Сарта. Решив не привлекать к себе лишнего внимания, я не стал пролетать над самой деревней и приземлился в лесу, в получасе ходьбы от поселка.
В густых зарослях высокой травы я спешился и, выйдя на звериную тропу, неторопясь отправился назад в деревню. Едва я отошел от места приземления, как услышал обрадованно-испуганный рык пришедшего в себя волкокрыла, и тут же до меня донеся грохот хлопающих крыльев. Освобожденный от моего влияния зверь шумно поднялся вверх, и я увидел над деревьями его удаляющееся пятнистое тело. 4
Через полчаса я был уже в деревне. Она выглядела непривычно пустой. Даже собаки, всегда чующие незнакомцев за версту, и те не вышли из своих укрытий. Я подошел к дому Мартина и постучал в дверь. Дверь легко подалась, слегка приоткрывшись.
— Мартин! — громко позвал я. В ответ не раздалось ни звука.
— Это я, Марк! — вновь подал я голос, но и на этот раз ответом была тишина. Мое сердце сжалось от неприятного предчувствия.
Я осторожно прошел внутрь и осмотрелся, привыкая к полумраку помещения. В доме никого не оказалось. Все вещи находились на своих обычных местах, на которых я их видел и раньше. Ничего не понимая, я вышел на улицу и отправился к Сарту, так как он был единственным из жителей деревни, кого я знал помимо семьи Мартина.
По дороге мое внимание привлекли останки собак, которые я обнаружил валяющимися в придорожной пыли. Их тела были изрублены так, что у меня создалось впечатление, что неизвестный убийца проверял на несчастных животных постановку удара или остроту лезвия. Чтобы убить собаку, вовсе не нужно превращать ее тело в бивштекс.
В доме Сарта также никого не оказалось. Я прошелся по другим покосившимся глиняным хибарам, но все они были пусты, буд-то жители деревни все скопом покинули ее, повинуясь какой-то властной команде. Я принялся прочесывать деревню взад-вперед, надеясь найти хоть какой-нибудь ключ к разгадке. Неожиданно перед моим взором открылась страшная картина.
На окраине деревни, куда я забрел, под полуразрушенным забором лежали трупы людей. Похоже, что здесь были все или почти все жители деревни — около двухсот человек, в том числе женщины и дети. Трупы лежали в разнообразных причудливых позах, и на их телах я не обнаружил даже и намека на внешние повреждения, как буд-то все эти люди умерли от остановки сердца. Глаза некоторых были открыты, и по ним в изобилии ползали крупные коричневые гусеницы.
От жары у трупов раздулись животы, и теперь я чувствовал запах разлагающегося мяса. У меня стали сдавать нервы. Мне на миг показалось, буд-то я оказался на бойне, где роль скота играли люди.
Что-то у этих мертвецов было общее, что-то помимо смерти, что объединяло их всех. Через секунду я понял что именно: на лицах мужчин, женщин и детей свою страшную печать оставил дъявольский ужас, который скривил и обезобразил даже детские лица.
Я остановился в нерешительности, не зная что делать дальше. Нужно было срочно что-то предпринять, и черт побери, мне требовалось как-то объяснить происшедшее! Я проанализировал события последних дней, пытаясь найти какую-нибудь зацепку.
Самым убедительным объяснением, которое я смог дать массовому убийству, было предположение о репрессивных мерах Грима, решившего разделаться с непокорной деревней таким нечеловеческим образом. Вполне возможно, что причиной происшедшего послужила пропажа его трех агентов, которые были отправлены сюда и не возвратились обратно в Дальнюю деревню.
Я осматривал трупы, переворачивая их на спину и заглядывая каждому в страшное лицо, в надежде не найти среди них знакомых. Перевернув очередное тело, я содроганием узнал в нем Сарта. Коричневые поедальщики падали уже выжрали ему глаза, отчего Сарт казался более мертвым чем был на самом деле. Некоторые люди лежали на спине, и их можно было рассмотреть не переворачивая, так что очень скоро я обнаружил тела жены Мартина и его детей и добрался до последнего десятка, так и не отыскав самого Мартина и Розу.
Перевернув последнее тело, я обомлел: это была Роза. У меня сжалось сердце от ее вида, и надо сказать, что узнал я ее с трудом. Я ошарашенно смотрел на нее, не веря своим глазам.
