Простые вещи - Сотер Таис (библиотека электронных книг .txt) 📗
Приятные, в общем-то, оказались люди, несмотря на склонность Марии к мелодраматизму и патетичности и циничность и прагматизм ее брата, которые не ожидаешь увидеть у наследника графа.
К примеру, этот милейший человек, который, как оказалось, неплохо разбирался в новейших разработках артефакторики, умудрился едва ли не уговорить меня сделать ему несколько артефактов почти бесплатно. При этом умело играя на моем чувстве вины и пользуясь только своим обаянием. Прирожденный политик! Если бы не моя врожденная скаредность, то ему наверняка удалось бы надуть меня. Но в итоге я навела его на мысль, что ему выгоднее и легче заставить поработать на себя Петера, неплохо поднаторевшего в военной артефакторике. Мы расстались довольные друг другом и нашим знакомством. И Стефан все же взял мой адресок, шепнув на прощание, что на ментальные артефакты он уж точно не поскупится и вообще — ему нужен «свой человек» среди магов.
На этом вечер впечатляющих знакомств не был закончен. Стоило мне сесть в кресло и вытянуть гудящие ноги, как меня нашел дядя все с тем же остролицым господином. Господин при ходьбе опирался на трость и едва заметно хромал. Я поспешно встала, полагая, что незнакомец захочет сесть.
— Сидите, фрейлейн, — благодушно сказал немолодой уже мужчина, усаживаясь в соседнее кресло.
— Это моя племянница София, — горделиво представил меня дядя, как всегда, упустив имя рода. — София, позволь представить тебе фельдмаршала Людвига Гайне, возглавляющего наше военное министерство. Но это ты и сама, наверное, знаешь.
Гайне слегка улыбнулся.
— Необязательно. Артефакторы бывают весьма рассеянны.
В этом он был прав. И как я его сразу не узнала, ведь видела же фотографии с ним в газетах!
Я подчеркнуто вежливо и глубоко поклонилась. Этикет предписывал женщинам делать книксены, но я как артефактор имела право на иную форму приветствия и, несмотря на недовольство дяди, пользовалась именно ей.
— Фельдмаршал…
— Я не люблю чинов, — отмахнулся тот, с любопытством меня разглядывая.
Гайне не выглядел прожженным интриганом, и мне пришлось напомнить себе, что именно этот сухопарый и старомодный господин написал письмо моему дяде. И он же — по крайней мере, если верить Шефнеру, — выступал за то, чтобы над магами осуществлялся жесткий контроль со стороны государства.
— Могу я попросить вас об одном одолжении, мастер? — вежливо спросил Гайне.
Это был удар прямо в сердце. Столь чудовищная лесть, на которую я все же на мгновение повелась. Я впилась взглядом в его лицо, ища насмешку, но министр выглядел серьезным.
— Я даже пока не магистр. Не говоря уже о том, чтобы заслужить ранг мастера.
Когда-то все артефакторы входили в отдельную, довольно закрытую гильдию. Не будучи членом гильдии или не получив ее одобрения, можно было не надеяться на успешную карьеру. И хотя гильдия уже сотню лет как была расформирована, традиция проходить дополнительные испытания осталась. После окончания учебы в университете артефакторы еще несколько лет оттачивали свои способности и только тогда выносили результат своей работы на суд коллег. Мастерами могли стать отнюдь не все, и даже я, несмотря на всю свою самоуверенность, не собиралась претендовать на этот ранг раньше, чем через два-три года после получения магистра.
Гайне отмахнулся.
— Раньше обучение магов не было столь формализовано. По факту ваши умения уже вполне соответствуют рангу мастера. Рейнеке говорил, что ваш артефакт невидимости хоть и нуждается в незначительной шлифовке, но даже в таком виде мог бы стать основанием для того, чтобы считать вас одним из лучших артефакторов империи. Я думаю, он будет готов за вас поручиться, если вы захотите получить ранг сейчас. Тогда вы станете самым молодым мастером в Грейдоре.
— Не стоит, — сухо сказала я. — Всему свое время. Тем более что другой ваш артефактор, мастер Шварц, утверждает, что мои чары не слишком устойчивы, а значит, непрактичны.
Нельзя было позволить оказаться в долгу у Гайне. Он мог многое мне пообещать, но отчего-то мне казалось, что потом придется возместить все сторицей.
— Танас может быть довольно суров и к себе, и к другим. Но это означает, что он видит ваш потенциал. Жаль, что вы так негативно настроены к сотрудничеству с моим ведомством.
— Мой дед отдал годы своей жизни, работая на вас, и мне не кажется, что это пошло ему на пользу, — резко сказала я.
— София! — в ужасе одернул меня дядя. — Как ты можешь такое говорить!
— Ничего страшного, — успокаивающе сказал Гайне то ли барону, то ли мне. — Я понимаю, что Август был обижен на военное министерство, а вы сейчас остро воспринимаете все, что касается вашего деда. Мне искренне жаль, что давняя болезнь подточила его здоровье, но поверьте, я не имею к этому ни малейшего отношения. Август не был небрежен в работе, но был склонен переоценивать свои силы. Я пытался предостеречь его, но вы наверняка знаете, сколь упрям был ваш дед.
— Только не говорите, что вы, министр, предлагаете мне работу ради искупления вины, хотя вы и ни в чем не виноваты, — глухо сказала.
Мне казалось, что Гайне разозлится. Я говорила с ним непочтительно, почти на грани приличия. Откровенно демонстрировала свою неприязнь. Знала, что не должна была, но не смогла удержаться. Рана на сердце, оставленная смертью деда, все еще кровоточила, никак не желая заживать. Слишком мало времени прошло, чтобы я могла смириться с потерей. За всеми этими светскими раутами и приемами я ни на секунду не забывала, что когда это все закончится, я вновь вернусь в пустой дом.
Дядя в ужасе смотрел на меня и, кажется, собирался уже извиняться за мое поведение, но Гайне оставался столь же спокойным.
— Нет, конечно, — мягко сказал министр. — Я довольно прагматичен в делах. Мне интересны ваши способности. К тому же, признаюсь, у меня есть личный интерес, чтобы наладить с вами если не дружеские отношения, то хотя бы сотрудничество.
— Вы говорили об одолжении, — вспомнила я, несколько остывая.
— Да, но оно не касается моего ведомства. Видите ли, фрейлейн, — в этот раз Гайне был подчеркнуто нейтрален в обращении. — Когда мы еще были в хороших отношениях с вашим дедом, он создал для меня протез. Я лишился ноги совсем молодым, и это превратило мою жизнь, как мне тогда казалось, в кошмар. Но протез, который зачаровал для меня Август, оказался так хорош, что я смог почти забыть о своей неполноценности. Однако об артефакте нужно хотя бы иногда заботиться, а чары вашего деда тонкие, поэтому вмешательство других магов привело к тому, что протез пришел почти в негодность. Может быть, вы могли бы обновить чары? Конечно же я заплачу.
— Я посмотрю, но ничего не обещаю.
Отказывать министру в столь невинной просьбе было бы глупо, и если над протезом работал мой дед, то на самом деле стоило привести его в порядок. Не хотелось, чтобы о Вернерах говорили как о безответственных артефакторах.
Внезапно Гайне выпрямился в кресле, глядя куда-то мне за спину.
— Ха, и что же он тут делает?! — воскликнул министр. Сложно было понять, чего было в его интонации больше — раздражения или интереса.
Я обернулась и тут же увидела в пестрой толпе высокого темноволосого мужчину, невыразительно одетого, но все же привлекающего внимание. По крайней мере, мое.
Мартин Шефнер. И что он тут делает? Конечно, ему и по статусу, и по должности полагалось хотя бы иногда посещать светские собрания и рауты, но все же глава СБ обычно предпочитал держаться в тени, хотя и был всегда в курсе всех сплетен. Видеть его здесь, на обычном благотворительном балу, было непривычно.
Маг напряженно смотрел поверх голов и наконец нашел меня. На лице его отразилось облегчение. Я усилием воли заставила себя остаться на месте и не разглядывать его слишком уж откровенно.
Менталист направился в нашу сторону, но путь ему преградил Стефан Ланге. Рисковый парень! Не то что Шефнер выглядел так уж устрашающе, но было в нем что-то такое… хищное. Да и менталистов, явно находившихся не в духе, едва ли стоило злить. Ланге о чем-то заговорил, полностью игнорируя раздражение и нетерпение на лице собеседника. Тот резко что-то ответил, и Стефан посмотрел в мою сторону, нахмурившись. А затем отступил в сторону, пропуская мага.
