Грозный змей - Кэмерон Кристиан (читать хорошую книгу .txt) 📗

В окно Хелевайз видела, как хозяйка сбивается с ног, накрывая два длинных стола в общем зале.

– Скоро для вас будут готовы два стола, – сказала Хелевайз, – если господа смогут войти гуськом и сразу же рассесться, то не нарушат уединение герцогини. И тогда мы сможем быстрее вас накормить.

Сэр Анеас снова поклонился.

Филиппа и Дженни показались во дворе с серебряными подносами – ее личными, – заставленными вениканскими стаканами, полными лучшего окситанского сладкого вина, которое хорошо переносило путешествия. Они вели себя как благородные дамы, и джентльмены оценили и их поведение, и стекло, и серебро.

Хелевайз взяла стакан сэра Анеаса.

Капитан поклонился.

– Я сэр Анри, – сказал он с густым вениканским акцентом.

Хелевайз присела с прямой спиной – поднос при этом не дрогнул.

– Это честь для нас, милорд.

Сэр Анри рассмеялся:

– Боже мой, в этом дворе я увидел уже больше реверансов, чем за целый год в Тикондаге.

– Хозяин – ваш земляк, если я верно распознала выговор, милорд, – сказала Хелевайз.

– Крест Господень! – воскликнул сэр Анри. – Может, у него есть вино из дома? Госпожа? Миледи?

– Народ здесь зовет меня «миледи», сэр рыцарь. Но мой муж никогда не носил рыцарских шпор, хоть и был хорошим солдатом.

Она вернулась в дом вместе с подносом, не забыв взглядом напомнить дочери и Дженни, что не стоит слишком долго наслаждаться вниманием двух десятков молодых мужчин.

– Что привело тебя в Альбинкирк? – поинтересовалась герцогиня. Аппетит у нее был здоровый. Она проглотила половину кролика и целого каплуна и перешла к миске салата, приготовленного на новый манер. Очевидно, она даже не обратила внимания на наличие в трактире зелени в конце марта.

Амиция была куда скромнее, потому что дала обет умеренности, однако же воздала должное хорошей еде и хорошему вину. Она сидела вместе с герцогиней, а солдаты устроились за длинными столами поближе к двери. От герцогини их отделял занавес.

– Аббатиса не смогла отправиться в путешествие, – ответила Амиция, – я буду представительницей Ордена на совете сэра Джона.

– Ты полна сюрпризов, любовь моя, – герцогиня посмотрела ей в глаза, – ты будешь сидеть в кресле Софии и исполнять обязанности аббатисы? Боже мой, такая власть… я бы отказалась от брака ради нее. Да и кому нужны мужчины? – Она рассмеялась, проглотила кусочек трюфеля и откинулась назад. Отпила вина. – Есть только одна вещь, которую они делают хорошо.

– Война?

– Отлично замечено. Война и плотские утехи. – Гауз улыбнулась. – Я всего лишь неотесанная старуха.

– Это вы так говорите.

Гауз подняла руку, и подошла одна из служанок.

– Позови мне хозяина, – велела Гауз. – Получается, ты собираешься отвергнуть притязания моего сына ради того, чтобы стать самой могущественной женщиной севера?

Амиция поняла, что начинает ладить с Гауз.

– И вовсе нет.

Трактирщик появился из-за занавеса и глубоко поклонился.

– Хозяин, еда чудесна. Я очень довольна. – Герцогиня протянула руку, и хозяин поцеловал ее. Почти неслыханная честь. – А эти клецки… что это?

– В Этруссии мы зовем их «ньокки».

– С трюфелями, – уточнила герцогиня.

– Ваша милость разузнала все мои секреты, – галантно ответил трактирщик, – это моя жена готовила.

Гауз кивнула. Глаза ее улыбались.

– Кажется, эти клецки угрожают моим бедрам, но, ради Христа Распятого, я готова есть их целыми днями.

Хозяин поклонился, пораженный. Она отпустила его взмахом руки.

– Я расскажу всем, что мне у тебя понравилось. Можешь демонстрировать мой герб у себя в окне.

Хозяин снова поклонился и исчез. Его дела определенно менялись к лучшему. Амиция углядела леди Хелевайз, свою хорошую подругу, и они успели обменяться взглядами, пока занавес не закрылся.

– Значит, ты не передумаешь? – бросила Гауз Амиции, как будто их беседу никто не прерывал.

Амиции вдруг захотелось исповедаться этой ужасной женщине, но она сдержалась.

– Нет, ваша милость.

– Ну тебя к черту в этом случае. Ты бы родила мне красивых, наглых, длинноногих внуков, обладающих силой. Если он не нужен лично тебе, помоги мне найти ему подругу.

Амиция вскрикнула.

– Просто предложение. – Гауз угрюмо усмехнулась.

– Разумеется, помогу, – сказала Амиция. Ее удивило, что она отреагировала так резко и сильно. У нее был год, чтобы приспособиться. Она сама отвечала за свою судьбу.

– Ты очень храбрая, – улыбнулась Гауз, – это хорошо. Предлагаю продолжить путь вместе, ведь женщины в этом мире должны держаться друг друга.

Через пару часов герцогиня, ее слуги, двадцать солдат, их оруженосцы и пажи, сокольничие и два егеря, привезшие в телеге двух мертвых зубров, напились и наелись. Сотне лошадей тоже задали корма и воды. Все люди в деревне участвовали в этом так или иначе – начиная от тех, кто готовил колбасу прошлой осенью, и заканчивая теми, кого умолили выступить в роли конюха или служанки.

Сэр Анри кинул трактирщику кошелек. Огромная птица в клобучке уехала со двора в своей зелено-золотой тележке.

– Я никогда не забуду это место. Приношу вам свою благодарность и благодарность от имени всех моих рыцарей.

Он тронул ногой огромного боевого коня – все рыцари перед въездом в Альбинкирк пересели на боевых лошадей – и выехал наружу.

Усталый трактирщик вернулся в общий зал, где чуть ли не вся деревня угощалась пинтами эля. Высыпал половину годовой прибыли на стойку перед женой, и та подгребла монеты к себе.

– Золото или эль? – спросил он у Хелевайз.

Она улыбнулась:

– Это была всего лишь дружеская услуга.

Она выпила пинту эля, забрала дочерей и вместе с ними отправилась домой по топким полям, мимо замерзших борозд.

Въезд герцогини Западной стены в Альбинкирк можно назвать каким угодно, но только не незаметным. Ее солдаты сверкали. Дорожную грязь смыли еще в трактире, и колонна вошла в город, словно атакующая армия. Все солдаты были одеты в зеленое с золотом, повозки выкрашены в зеленое с золотом, и даже огромная птица, ее ручное чудовище, носила зеленое с золотом, как и сама герцогиня, блиставшая изумрудами. Весь Альбинкирк высыпал на улицы. Капитан Анри щедро раздавал милостыню, вынимая монеты из седельной сумки.

Герцогиня ехала посередине колонны. У залитых солнцем ворот ее встретил сэр Джон и провел по узким кривым улицам к цитадели, где должны были разместиться она сама и ее приближенные.

И вот она стояла в огромном зале под высоким балочным потолком и улыбалась сэру Джону, который чувствовал идущую от нее силу нюхом, как жеребец чует кобылу, и епископу – тот обращался с ней примерно так же, как с еретическим текстом. Вся его душевная теплота досталась сестре Амиции, которую он целомудренно обнял.

– И где же мои сыновья? – спросила герцогиня.

– Сэр Габриэль и сэр Гэвин на ристалище, – поклонился сэр Джон.

– Пришлите их ко мне, когда они будут в приличном виде, – велела Гауз и протянула руку капитану Альбинкирка. Через плечо бросила сэру Анри: – Отведите сэра Анеаса к братьям.

Продела руку под локоть Амиции и велела:

– Пойдем.

Амиция понимала, что ее используют. Но выбора у нее не было, и она охотно пошла с герцогиней.

Четверо егерей внесли птицу.

После сырого и печального утра день выдался сухим и при этом столь же тяжелым для тела, сколь утро было тяжело для духа. Капитан, по-видимому, вознамерился спешить каждого из своих солдат и раз за разом поднимал своего огромного Ателия в бой. Сэра Джона он перекинул через круп раньше всех, поскольку тому предстояло встречать ужасную мать Красного Рыцаря. Капитан Альбинкирка чувствовал, что боль ниже спины не пройдет еще несколько дней. Когда герцогиня с царственным видом удалилась в свои покои, сэр Джон вывел ее рыцарей обратно во двор, сел в седло и вместе с ними поехал на ристалище под южной стеной.