Золотая свирель - Кузнецова Ярослава (книги без сокращений .txt) 📗
За Найгертом к причастию подошла Корвита, и она была хороша, однако без слепого пятна она была бы еще лучше. Ее нарядили в голубое платье с длинющим серебряным шлейфом, и то ли от этого, то ли стараниями матери, но свежесть и юность невесты впечатляли. Кажется, она оправилась после удара, нанесенного сестрой. По крайней мере, никаких следов душевных терзаний на ее лице я не заметила. Мда… Хорошо, что Мораг здесь нет. Она бы не отдала возлюбленного брата вороненку в клестиных перьях.
За Корвитой последовал Таэ Змеиный Князь, которому сейчас, дай Бог памяти, было не меньше семидесяти лет, хотя выглядел он от силы на сорок. Он помог опуститься на колени тощей полуслепой старухе, в которой я с некоторым содроганием узнала его леди-северянку. Ах и ах, все-таки не зря высокие лорды почти всегда берут в супруги дареную кровь. Не каждый, подобно принцу Таэ, согласиться держать под руку седую развалину.
За принцем и его женой к Святым Дарам подошел камерарий. Через плечо у него была перекинута золотая, расшитая гербовыми ромбами лента — Найгерт, сиротинушка наш, выбрал Вигена в посаженные отцы.
Потом мимо тяжело прошагал высокий пожилой человек в мехах. Грубоватое лицо в морщинах, сивые волосы, отступившие далеко ото лба, не вяжущаяся с угрюмым обликом сдержанная улыбка — Никар Клест, лорд Галабры, нынешний супруг Каланды.
И сама Каланда, чем-то больно напомнившая госпожу Райнару… может быть, красным платьем и высокой прической, а может быть, царственной осанкой. На Каланде не было слепого пятна — только краска и румяна, сделавшие ее старше, чем она выглядела при нашей последней встрече.
И следом, чередой, один за другим, двинулись гости и местная знать. Золотые Арвели, алые как пламя, Араньены, еще кто-то, поскромней окрасом, но явно из высоких. Несколько черно-белых Моранов, некоторых я узнала — Дьен, младший сын Вигена, и старший сын Змеиного Князя Касель, той же удивительной масти, что и его отец — полголовы белые, полголовы черные. Некто смуглый, черноглазый, с отчаянно-розовой шевелюрой; как я не старалась, не смогла вспомнить, кому из высоких домов принадлежит сия экзотика. И — толпа нобилей рангом пониже, не расписных, но не менее чванливых.
Было душно, от сладкого дыма кадильниц кружилась голова и свербило в носу. Не расчихаться бы…
— Слава Тебе, Спаситель, Упование наше, слава Тебе!
Хор завел славословие, пространство перед алтарным возвышением очистилось, жениха с невестой развели по храмовым притворам. Два диакона вынесли в украшенных цветами носилках здоровенную, длиной не меньше полутора ярдов, золоченую свечу. На мозаику пола перед алтарем служки постелили белую скатерть, на которую и встали Найгерт с Корвитой по обе стороны от большой свечи. В руках каждый из них держал по маленькой свечечке, охраняя огонек ладонью.
Кто-то тронул меня сзади за плечо.
— Что? — Я повернулась.
— Слушай внимательно, — шепнул Эльго.
Я пожала плечами. Тут не слушать, тут смотреть надо. Когда еще такое торжество увидишь!
— Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем Корвиты Клест, которую видишь здесь перед собою? — пророкотал его преосвященство.
— Имею, отец мой.
И пение, и колокольный звон смолкли, спокойный голос Найгерта внятно прозвучал в густой тишине.
— Не связан ли ты обещанием другой невесте?
— Нет, не связан.
Оборотившись к вороненку, епископ задал те же вопросы.
— Имею, отец мой, — звонко отвечала Корвита. — Нет, не связана.
— Если кому есть что сказать против, — громовым голосом возвестил его преосвященство, — пусть сделает это сейчас или замолкнет навсегда.
Эльго снова положил руку мне на плечо. Пальцы грима сжались:
— Пришла пора отдавать долг Полночи, Леста Омела. Иди и говори правду.
Сердце мое споткнулось, кровь превратилась в лед.
Долг.
Долг за правду, услышанную от мертвеца.
Все перед глазами сделалось четким-четким. Время остановилось.
Я перешагнула низкую ограду часовни.
— У меня есть… что сказать против.
Я шла, не касаясь пола. Взгляды толпы несли меня по воздуху, словно перекрещенные копья. Епископ хмурился, я четко видела мокрые седые завитки на его виске и капельки пота, текущие из-под тяжелой митры. На Герта и его невесту я не смотрела.
— Я заявляю, что венчание не может состояться, так как женщина, именующая себя Корвитой Клест, является Корвитой Моран, дочерью Каланды Моран, в девичестве Каланды Аракарны, и короля Леогерта Морао Морана.
Потрясенная тишина.
— Что? — еле выговорил его преосвященство. — Кто ты такая? Назовись!
— Это не правда! — взвизгнула Корвита. — Кто ее сюда пустил? Бродяжка, грязная нищенка!
— Ведьма! — гаркнули сзади. — Я узнал тебя! Ведьма андаланская!
Я обернулась — Таэ Моран вскочил, указывая длинным перстом на Каланду, стоявшую за спиной дочери. Но та смотрела не на него. Она смотрела на меня, прищурив глаза и кусая губы, и в глазах этих не было ничего кроме ненависти. Все, что нас связывало, все долгие годы, все поиски и откровения, потери и обретения разом провалились в небытие. Она меня убьет, поняла я. Как только сможет.
— Колдовство в святом храме! — рявкнул Таэ. — Я вижу! Невеста под заклятием! Вот она какая на самом деле! Глядите, вот она какая!
Толпа ахнула — невеста Найгерта побелела как первый снег. Под прозрачным покрывалом засветилась белая прядь. Ого, вот это силища у Змеиного Князя! Каландину макулу сьегу мановением руки развеять!
Я осторожно попятилась. Западный притвор у меня за спиной…
— Держите девчонку! — крикнул Найгерт. — Это она ведьма! Держите крепче, она уже от нас бегала!
Я рванулась в поперечный трансепт — спрятаться, куда-нибудь, хоть на мгновение исчезнуть с глаз! Из притвора выскочило несколько человек, оружия у них не было, но, растопырив руки, они резво начали меня окружать. Гости повскакали с мест, поднялся гвалт и ор. Пригнувшись, я метнулась в боковой неф, разгороженный многочисленными часовнями. Здесь не было скамей, но зевак обнаружилось предостаточно.
— Закройте двери! Не выпускайте ее!
Распяленные рты, растопыренные руки. Какой-то старик сунул мне под ноги палку. С головы содрали шаль.
