Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён (лучшие книги txt) 📗
В Империи же последние годы набирала силу совсем противоположная тенденция: у кого деньги, у того и власть. Пусть не врут математики, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Ещё как меняется.
Нынешний Старший Караванщик Представительства отзывался на имя Акбар, происходил с самого юго‑востока Султаната (почти из Хинда) и наедине с собой был не чужд философии. Видимо, эти игры действующей Императрицы в новомодную демократию, с делегированием части властных полномочий порой даже простолюдинам, на дееспособности самого государства плохо сказываются (ещё и в военное время).
Акбару в Империи нравилось. Всё, что касалось его прямых обязанностей, он выполнял превосходно (из‑за чего и был на особом счету у начальства, ожидая вскоре перевода в Столицу, во Дворец). В отличие от местных, он не пил хмельного, не предавался излишествам с женщинами, и оттого как будто всегда был при деньгах, ссужая местных дворян‑«друзей» звонкой монетой и не требуя её возврата.
То, что многие из местных принимали его за чудаковатого дурачка‑иностранца, не мешало ему радушно ухмыляться в бороду, выдавая очередную сумму очередному «гостю», то ли проигравшемуся в игорном доме, то ли проспорившему пари. Глупым гяурам было невдомёк, что их дружеская беседа с караванщиком за пиалой чая или чашкой кофе и есть та самая оплата, о которой вслух вроде как никто и не заикался.
Естественно, выходцы из респектабельных семей и кругов, принимая на регулярной основе немалые деньги из рук инородца, пытались хотя бы перед собой соблюсти приличия. Оттого, радушно и дружелюбно соглашались на беседу, отвечая на все его вопросы.
И не зная, что с ними, помимо Акбара, в данный момент «беседует» ещё и профессиональный менталист (это направление в Империи, волей Её лично, числилось в упадке, как богопротивное и не душеспасительное. Дурачки, что с них взять…).
_________
Само Представительство представляло собой огороженный капитальным забором квадрат на границе городских районов, на пустыре, возле судоходной реки. Огромное количество комаров летом компенсировалось близостью и удобством транспортных артерий.
Акбар как раз закончил переписку с начальством, выпил чаю, с удовольствием и оттягом потянулся, затем вышел на двор и пошёл по периметру. По давно заведённой привычке, контролировать происходящее вокруг себя он любил лично (надо сказать, его эта привычка никогда не подводила).
У входных ворот, шагов с пятнадцати, Старший Караванщик обнаружил невзрачного роста бабу, тарабанящую молоточком в ворота. С непокрытыми волосами, как водится у местных гяуров.
Охранник, как и полагалось по инструкции, уже подал сигнал внутрь и теперь ждал прибытия старшего (на самом деле, начальника караула): при подробном разглядывании, баба оказалась местами симпатичной девушкой из мест, лежащих ещё дальше страны Хань (это Акбар видел в силу опыта), да ещё и обряженной в форму курьера местной таможни.
– Что случилось, красавица?! – изменил обычной невозмутимости Акбар, улыбаясь и подходя ближе.
Обычно он не позволял себе ни малейшей фривольности либо отхода от канонов своей религии, но тут почему‑то, что называется, «понесло».
– У меня для вас бумага, надо отдать старшему. Времени ждать нет. Ваш горилла почему‑то не пускает внутрь. Мне ещё в шесть таких мест надо успеть только до обеда, потом успеть вернуться в Управление. – На одном дыхании хмуро выдала девка через решётку.
– Ну считай, что тебе повезло, – подмигнул ей одним глазом Акбар. – Я и есть старший. Давай приму всё тут, чтоб тебе зря времени не тратить.
Старший Караванщик пока не мог сформулировать точно, но что‑то в девке его насторожило.
– Да без проблем, – посетительница полезла в болтающийся на боку планшет. – Только курьеру б могли и открыть дверь… варвары.
– Мы бы и открыли, если бы это был обычный курьер, – неожиданно для самого себя, откровенно ответил Акбар. – Но у охраны инструкция: до получения подтверждения о смене курьера, вызывать старшего.
– Так это только в пятницу будет, когда вы к нам придёте на сверку! – возмутилась таможенница. – До пятницы ваш обычный курьер, может быть, уже на ноги поднимется!
Звоночки в голове по поводу странностей запели вполне себе осязаемую мелодию: девка или была новенькой, или что‑то было нечисто.
Так‑то, конечно, откуда подменному курьеру вникать в детали работы АЛЕМА. Если она действительно на замене, да на пару дней, она может и не знать: пятница – выходной. По крайней мере, для правоверных. И на сверку в их Управление сам Акбар лично ходит по воскресеньям – в первый рабочий день с о б с т в е н н о й рабочей недели, не местной.
Местные службы отдыхали в субботу и воскресенье.
АЛЕМ, по правилам Султаната, отдыхал в пятницу и субботу. Потому лично для Акбара по воскресеньям в Управлении дежурил персонально за ним закреплённый фискал.
Впрочем, мелкую сошку – подменного курьера – об этом, конечно, никто мог и не известить…
– Ну, давай сюда свои бумаги! – принял решение Акбар, протягивая руку сквозь решётку забора. – Отмени вызов старшего. Я сам всё тут приму. – Добавил он на государственном языке Султаната охраннику, который тут же покладисто кивнул и колокольчиком отменил вызов начальника караула.
– Как я могу убедиться, что вы – тот, за кого себя выдаёте? – придирчиво свела брови девка, извлекая из планшета ворох бумаг.
– Во‑первых, вскрой внешний конверт, красавица, – лучезарно улыбнулся Акбар. – А я тебе скажу кодовое слово, оно на внутренней стороне клапана. Во‑вторых, я поставлю отпечаток пальца в твоей ведомости, он сойдётся с образцом. У тебя же есть с собой тушь или чернильница?
Странно. Она что, действительно первый день на службе?
_________
Кхиеу терпеть не могла ни работы в спешке, ни действий без подготовки. Джемадар Пун, похоже, был принципиально иного мнения и часто мыслил не категориями вдумчивой доразведки, а исключительно неожиданного налёта.
В этот раз всё сложилось как нельзя плохо. Во‑первых, открыть ворота для своих не получалось. Во‑вторых, тип, к которому теоретически предстояло нести бумаги через весь караванный дом (что давало фору для входа остальных в объект), за каким‑то рожном гулял по территории, и решил вообще принять всё сквозь решётку.
Хорошо что Кхиеу лично предусмотрела и такой вариант развития событий. Она оговоренным жестом отсемафорила своим команду готовности, прокрутила в голове новые варианты (из‑за изменившихся вводных) и уже уверенно сунула руку между прутьями решётки:
– Вот ваши бумаги, не надо кодового слова… Палец вначале сюда, пожалуйста.
_________
Девка, видимо, решила в итоге взяться за ум и конверт рвать не стала. Сунув в руки Акбару пакет, она извлекла небольшую чернильницу‑непроливайку:
– Палец вначале сюда, пожалуйста.
Как будто, Акбар мог сунуть руку куда‑то ещё!
Эта мысль настолько рассмешила Старшего караванщика, что он, не смотря на все предыдущие мысли, сделал первую и единственную ошибку: приняв пакет, он просунул руку между прутьями решётки.
Так, что его ладонь оказалась снаружи.
Девка молниеносно дёрнула его ладонь на себя, одновременно наваливаясь на его руку до хруста кости и локтевого сустава.
Вместо крика боли, у Акбара вырвался только сдавленный хрип: ломая ему руку, девка одновременно впечатала костяшки пальцев караванщику в кадык.
На задворках, позади вспышек боли, мелькнула мысль, что он ведь с самого начала что‑то заподозрил.
В следующий момент сознание покинуло Акбара, поскольку одетая в форму таможни девчонка положила ладонь ему на шею и изо всех сил два раза подряд бахнула его лбом в кованый набалдашник ограды. Второй раз, кстати, был уже лишним.
