Феечка. Еще один разговор о любви (СИ) - Польская Мари У. (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Сын? Я тебе больше не сын. Ты поступил подло, и я вызываю тебя на суд Богинь!
Ритуальная фраза была произнесена. Хотел ли этого Фрей? Скорее всего, нет. Позже он жалел о сказанных в порыве ревности и горя словах, но изменить уже ничего не мог. В Светлом Лесу редко случались непримиримые споры между родственниками и одноплеменниками. Слишком неторопливой и размеренной была жизнь, слишком немногочисленными семьи. Да и к чему конфликты, если время всех рассудит и все расставит по местам. Благо, оно в запасе у эльфов имелось.
Но если уж случались такие скандалы, судьей на спор приглашались Богини. И эти слова не были просто красивым оборотом речи. После произнесения ритуального вызова, и тому, кто его кинул, и тому, кто его принял, давалось время до восхода солнца. Его же они должны были встретить в Храме Богинь. Те, кто видел происходящее со стороны, говорят, что когда враги заходят в Храм, его окутывает алое марево. Оно висит около получаса, а потом из Храма выходит только один. Тот, кто прав. Второй бесследно исчезает.
Фрей мучился сожалениями. Он понимал, что наговорил лишнего, но вернуть свои слова не мог. Он и шел в храм с твердым намерением просить Богинь простить отца, и забрать его, Фрея. Он и твердил это, когда их со старым лордом окутал красный туман. Но Богини решили иначе. Последнее, что слышал Фрей, было «Прости». А когда пелена спала, он оказался единственным, кто стоял перед алтарем.
С тех пор прошло почти сто лет, но ни о какой женитьбе новый Хранитель восточных границ даже не помышлял. А вот наследник ему действительно был нужен.
— Неужели ты хочешь обречь ее на смерть? — Алий даже засомневался, а знает ли он хозяина настолько хорошо, как ему представлялось. Фрей мог быть жестким, находчивым, хитрым, но никогда не был жестоким.
— Помнишь тот свиток моего деда, где он рассказывал о Самиэль? — Алий молча кивнул. — Так вот, девушка появилась вдруг на границе! И Алиса тоже! И Раечка!
— Неужели ты думаешь…
— Думаю! Правда, не знаю точно. Но есть надежда, что если одна фея наложила проклятие, то другая сможет его снять. А активнее всего она будет думать и действовать, если ей самой станет угрожать смерть!
— Ты еще более жесток, чем твой отец! — Алий внимательно разглядывал Фрей.
— Наверное, ты прав, — вздохнул Фрей. — Но у меня нет иного выхода. Раньше я не понимал отца, когда он говорил о продолжении рода, а теперь сам иду на низость ради этого. И отступать я не намерен!
Во взглядах, которые бросали не меня две девушки, притащившие ворох нарядов, в напряженном молчании сурового эльфа, доставившего гору изящных вазочек и тарелочек с чем-то очень вкусно пахнущим, проскальзывали жалость, смешанная с обреченностью. В какой-то момент захотелось даже нарушить свой обет молчания и умолять объяснить мне, что происходит. Но за действиями прислуги молча и холодно наблюдал Фрей.
Он появился, бросив презрительный взгляд, и застыл у самого порога комнаты прямо напротив меня. Я же старалась не смотреть в его сторону, усиленно изучая красоты эльфийской земли, раскинувшейся за огромным зарешеченным окном. Как только вереница слуг исчезла, он отмер и вплотную подошел ко мне. Его движения были резкими и опасными. В тот момент, когда он поднял руку, мне даже показалось, что он меня ударит. Но эльф только поднес руку к моей щеке и провел, очерчивая пальцами контур лица и подбородок. Я вздрогнула и попыталась отвернуться.
— Ты боишься меня, киска? — его губы изогнулись в презрительной улыбке.
— Прошу вас, лорд Фрей, отпустите, — кажется, зря я пытаюсь его разжалобить. Вон как поморщился, слово зубная боль замучила.
— Нет! — зло выплюнул он единственное слово. — Советую вам, милочка, привести себя в порядок и хорошо отдохнуть. Завтра я намерен повести вас к алтарю, а потом… Поверьте, вам будет не до сна.
Я застыла, не в силах вообще поверить в то, что он говорит. Моих скудных воспоминаний хватило на то, чтобы понять его гнусный, сопровождавшийся откровенным раздевающим взглядом, намек. Только почему-то я совершенно иначе представляла себе и замужество, и… Мне даже думать об этом было стыдно.
Кажется, весь калейдоскоп моих чувств живо отразился на лице. Фрей захохотал так, что я не выдержала и влепила ему пощечину. Стало так легко и приятно, когда его смех захлебнулся, зато так больно, когда он одним движением перехватил мое запястье и вывернул руку за спину.
— А вот это ты зря сделала, киска, — он просто шипел мне на ухо, не обращая внимания на причиняемую боль. — Будешь себя так неосмотрительно вести, боль станет твоим постоянным спутником. Так что, лучше смирись.
— Зачем я вам, — я уже просто плакала.
— А вот об этом мы поговорим тогда, когда… — он вдруг втянул ноздрями мой запах и, кажется, застонал. Потом резко оттолкнул меня в сторону кровати так, что я просто повалилась на нее, взглянул сверху вниз и решительно вышел из комнаты.
Я же больше не сдерживала рыданий. Жутко болела рука, но еще больше — душа. Меня просто разрывало на части чувство несправедливости, неправильности того, что происходит. Хуже всего было то, что я не понимала, как мне действовать, как развеять туман вокруг, как понять, кто я, зачем, для чего… Так я и уснула, свернувшись клубком на широкой кровати.
…— Эй, леди… — сквозь дрему я не могла понять снится мне этот голос или и впрямь меня кто-то зовет. — Вы спите?
Я открыла глаза. Вокруг — ни единого огонька.
— Не бойтесь, леди, — снова позвал голос.
— Кто это? — я села и попятилась по кровати к самой спинке.
— Я — Петтиан Лерд. Советник лорда Фрейдалиона, — ответил голос из тьмы.
— Что вам здесь надо? — я никак не могла справиться с дрожью.
— Я хочу помочь вам, леди… — голос говорившего дрогнул. — В память о моей дочери… Вам нужно срочно бежать, иначе вы умрете!
— Но как? — ответила я с готовностью, даже не помыслив, что это может быть ловушкой. Хотя, что значит ловушка после того капкана, который вот-вот захлопнется.
— Идемте, пока никто не поднял тревоги, я выведу вас из замка.
Я подскочила, нащупала сумку с моим платьем, которую Фрей любезно оставил при мне.
— А где вы? — я испуганно озиралась, не зная, куда идти.
— Простите, леди, я не подумал… Вы ведь не эльфийка!
— Да, а…
— Еще раз простите, — он в один миг оказался рядом со мной и взял меня за руку. — Идемте. Мы хорошо видим во тьме, вот я и не подумал о лампе.
Мой невидимый собеседник будто оправдывался.
В коридоре было чуть светлее. Здесь тьму разгоняли чадившие фонари, расставленные шагах в десяти друг от друга. Теперь я могла рассмотреть своего спасителя — высокого эльфа, с седыми длинными волосами, собранными сзади в хвост. Лицо его было изрезано морщинами. Со столь престарелыми представителями этого народа я еще не встречалась. Он сосредоточенно вел меня вперед по лабиринтам лестниц и переходов, внимательно прислушиваясь ко всему, что происходит вокруг. Вопросов к моему спасителю было много, но я не решалась нарушить ночную тишину замка.
Наконец он облегченно вздохнул и завел меня в какую-то комнату. Здесь горели лампы, так что я смогла осмотреться. Ничего выдающегося здесь не было: стол, видимо, рабочий, стулья вокруг него и стеллажи с огромным количеством книг.
— Это мой кабинет, — он развел руками. — Присаживайтесь, где вам будет удобно.
Я нерешительно подошла к одному из стульев, отодвинула его и села так, чтобы видеть своего спасителя.
— Почему вы помогаете мне?
Эльф печально на меня посмотрел:
— Это проклятие, — наконец произнес он. — Я о нем знаю давно, еще с тех пор, как умерла моя девочка.
Мне стало жутко интересно. Именно так: и жутко, и интересно. Мой спаситель долго меня не мучил и рассказал эту странную старую историю.
— Но я ведь его не люблю, — прошептала я, когда он смолк. — Значит, мне ничего не грозит.
— Увы, — он обреченно покачал головой. — Фрейдалиону и не нужно, чтобы вы его любили, напротив, чем сильнее вы его будете ненавидеть, тем больше шансов, что выносите и родите наследника. Но и в этом случае вы можете остаться в живых, если будете равнодушны к своему дитя.
