Радужная Сфера - Гралева Алина (читать онлайн полную книгу txt) 📗
— Я говорил тебе, что я не колдун, — яростно блеснул на меня глазами этот чудак.
— Ладно, фей. Просто звучит это как-то странновато, — миролюбиво поправилась я.
— Как? — вызверился парень, но потом решил сбавить тон: — не умею я, — признался он уныло.
— Странно. С улицей у тебя получилось очень даже не плохо. А тут какой-то жалкий коврик вызывает у тебя приступ паники.
— А ведь и правда… Я совсем забыл. Сейчас нарисую подушку.
— А ты попробуй просто представить. Так же, как тогда, когда изменял свое тело, — надеюсь, результаты не будут столь же впечатляющими.
Глаза фея заблестели от предвкушения. Пускай развеется. Отдохнет от монотонной нудной работы, да и в магии потренируется. Глядишь, если будет тренироваться почаще, комплексовать начнет поменьше. А там и вообще человеком, а не затурканным феем станет.
Задумчиво глядя куда-то в потолок, он сосредоточился и вдруг ахнул. Вместо коврика или подушки под ним бугрилась мягкими боками роскошная перина. Да, парень явно склонен к преувеличениям! Но, совсем неплохо.
— Отлично! — словно не заметив столь "мелкого" промаха, похвалила я зардевшегося от удовольствия Айлери. — Надеюсь, теперь ты можешь продолжить. В комфорте, на мягком, в окружении золота — ну чем не султан, — и, не позволив встрять с вопросом, развивающим захватывающую тему "кто такой султан", поинтересовалась: — А каким способом ты определяешь, артефакт это или просто безделушка?
— А то ты не знаешь, — недоверчиво протянул фей.
— Не-а, — я честно помотала головой.
— Надо сосредоточиться на предмете, пытаясь по формуле вычислить резонанс ее ауры. Если он более тридцати процентов отличается от резонанса составляющих этого предмета в отдельности, значит, в нем есть магическая составляющая. А потом надо сопоставить это изделия с аналогичными артефактами. Желательно, конечно, чтобы под рукой был образец, похожий по своим свойствам. Тогда можно с большой достоверностью определить предназначение этой вещи, — боюсь, за время его монолога, мое лицо приобретало все более глупое выражение. Смилостивившись надо мной, парень решил пояснить подробнее: — Смотри, — протянул он мне отобранное кольцо, — это украшение сделано из золота, составляющего не менее двух третей объема этой вещи, и камня. Так как природу камня мы можем определить как рубин, то можем, в общем, выставить индекс не магической ауры. Ее определяют по таблицам, но золото и многие драгоценные камни каждый студент должен знать наизусть. Они составляют… Да ты меня совсем не слушаешь, — менторский тон, явно позаимствованный у преподавателей, сменился возмущенным воплем. Каюсь, китайская грамота, которую монотонно, словно зазубренный, но так и не понятый урок, талдычил мне Айлери, навевала жуткую скуку.
— Ну, прости, — покаялась я. — А попроще никак нельзя?
— Если бы можно было, я бы уже половину этого барахла перебрал, — он небрежно кивнул в сторону совершенно не уменьшившейся кучи.
Вот такое непочтительное отношение к золоту меня весьма порадовало, и я решила поделиться с ним своими наблюдениями. Пока он рассказывал о, безусловно, очень научных и важных, но уж слишком занудных теориях определения магической сущности предмета, я заметила, что внутри всех отобранных им артефактов кружатся будто собранные в плотный клубок волшебные нити. И в ответ на мысленный вопрос, что же делает кольцо, которое Айлери выбрал в качестве примера, увидела дорожку, уходящую от украшения за пределы пещеры.
— Не обижайся, но, слушая тебя, я вспоминаю собственные уроки математики. Я ненавидела этот предмет всеми фибрами неокрепшей юношеской души до тех пор, пока не появился новый учитель. Я перестала с внутренней дрожью тупо зазубривать формулы, увидев красоту того, что прячется за ними: великолепие домов, уходящих ввысь и ажурных невесомых мостов, выдерживающих невероятные нагрузки. Только что ты пользовался магией, включив лишь свое воображение. Это универсальная формула любой науки. Вглядись в эти вещи и просто задай им вопрос: "Что вы можете?", и я уверенна, они не устоят перед твоим обаянием.
Айлери выслушал мою проникновенную проповедь с явным недоверием. Но под моим укоризненным взглядом поднес перстень к глазам, то ли понял, что все равно я не отвяжусь, то ли решил доказать мою неправоту: по себе знаю: отбросить предубеждения — занятие весьма травмирующие психику.
— Вижу, — тихо прошептал парень. — Вижу! Представляешь, я вижу дорогу! Это же кольцо перемещения.
— Вот и я о том же. А что оно делает? — фокус удался, хотя скептицизм фея не внушал веры в положительный результат. Он мог чисто из вредности ничего не увидеть.
— Кто — оно?
— Кольцо, дубина. Что делает это кольцо, и куда ведет эта дорога?
— Кольцо перемещения — перемещает, — логично. — А дорога ведет к тому чародею, который эту вещицу заколдовал.
— Так это же здорово! У нас появился шанс — вдруг этот чародей нам поможет.
— Я бы не слишком на это надеялся. Кольцо очень старое, даже можно сказать — древнее. Этот волшебник вероятнее всего уже мертв. А общаться с душами умерших, тем более магов при жизни — дело не из приятных: у них, видишь ли, сильно портится характер. Не знаю, то ли скучно без дела, то ли климат на том свете слишком суровый, но они так и норовят остаться в мире живых. Знаешь, мне кажется, приставучий полтергейст тебе не слишком понравиться. А то и вообще, можно забрести по этой дорожке в мир мертвых, да и остаться там, — Айлери зябко передернулся и поднял на меня умоляющий взгляд.
— И не уговаривай, не будем мы шляться по всяким злачным местам типа того света, — радостно подхватила я. Парень несколько секунд глупо хлопал глазами, но потом сообразил, что я шучу, и счастливо улыбнулся. Бр-р, опять эти зубы. Надо, пожалуй, завязывать с шутками. Иначе, я все же заработаю сердечный приступ. — Только объясни мне вот что: я читала, что со смертью волшебника исчезает и его магия. Расколдовываются люди, исчезают вещи, которые он сотворил…
— Ты все перепутала, — фей рассмеялся, словно я удачно пошутила. — Человек, зачарованный злым колдуном, после его смерти действительно станет самим собой, но все вещи будут нести наложенную магию, пока существуют.
— А почему только злым колдуном? Если колдовал фей — так и ходить бедняге зачарованным до конца своих дней? — странная дискриминация.
— Основной фактор — чье желание исполнял маг, — важно пояснил Айлери, но, сообразив, что требуются дополнительные объяснения, продолжил: — Понимаешь, злой колдун, накладывая заклятие на человека, вовсе не интересуется, желает ли этот человек быть заколдованным. Он делает только то, что выгодно ему самому. И естественно, что после его смерти желать зла несчастной жертве волшебства больше некому, и все возвращается на круги своя. А феи всегда выполняют желание ближнего. И до тех пор, пока жив хоть один заказчик, магия остается в силе.
— А если колдун выполнял чье-то поручение?
— Это невозможно. Кто же будет желать зла людям, кроме злых колдунов! — возмутился фей. Ну-ну. Я, конечно, давно поняла, что парень отличается наивностью, но не до такой же степени.
— С людьми разобрались, — я решила не дразнить Айлери и напомнила основную тему разговора.
— С вещами то же, что и с людьми. Какой смысл наделять магией неживой предмет, если это никому кроме тебя не нужно. Вот это кольцо, например. Не будет же по этой дорожке ходить сам чародей? Значит, оно делалось для кого-то другого.
— Но, ты же сам говорил, что этот волшебник давно умер. Значит, вряд ли остался в живых хоть один из его клиентов. Почему же дорожка до сих пор не пропала?
— Тогда со смертью одного волшебника должна была пропасть магия во всех кольцах перемещения, понимаешь? До тех пор, пока хоть один человек в мире знает, для чего нужны зачарованные вещи, они действуют, живы их создатели, или уже давно умерли.
— Прямо живое подтверждение теории Вернадского, — буркнула я тихонько — объяснять любопытному фею гипотезы земных ученых не было ни желания, ни основательности знаний.
