Бирит- нарим (СИ) - Медведникова Влада "Emy Olwen" (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Лабарту стоял на берегу, не в силах сделать ни шага.
Это... Лагаш? Мой Лагаш?
-- Тут рыбный рынок, -- сказал Кури. Он стоял рядом, заслоняясь от палящих лучей солнца. -- настоящий базар дальше, на площади.
-- Ты был здесь раньше? -- спросил Лабарту.
Он пытался удержать воспоминания, не дать им вырваться на свободу.Что толку вспоминать? Разве это мой город?
Но горячая земля под ногами, едва приметный ветер и высокие пальмы говорили:Да, это Лагаш.
-- Был, -- кивнул Кури. -- Две зимы назад. Вместе с прежним господином.
-- Ждите меня здесь, -- велел Лабарту. -- К закату я вернусь. Мне нужно...
Он запнулся, не договорив. Что нужно? Кровь? Вот трое рабов, готовых отдать свою кровь. Или нужна женщина? Так вот сидит на земле Нидинту -- в тонкой рубашке, без покрывала, смотрит снизу вверх, ждет. Стоит только поманить, позвать.
-- Ждите, -- повторил Лабарту и направился в город.
Он шел по широкой улице -- две повозки, запряженные ослами, смогли бы разъехаться тут -- и смотрел по сторонам, впитывал звуки и ощущения города. Люди спешили по своим делам, не обращая внимания на одинокого путника. Никто не уступал ему дорогу, никто не смотрел с почтением и страхом, никто не видел в нем демона. Двери были распахнуты, и лишь занавеси, колышущиеся от сквозняка, скрывали обитателей домов. Из внутренних дворов доносились запахи готовящейся еды, разговоры и смех.
Лабарту шел, не замедляя шага. Так много людей... Он чувствовал живое тепло, кровь, струящуюся в их телах. Город кипел от жизни, был горячим, словно котел на огне. И земля под ногами была теплой, утоптанная уличная глина, по которой так привычно ступать.
Земля стала холодной как лед... Город был пуст. И звездный свет сошел с небес.Ослепительная, белая смерть, не отвести взгляда...
Лабарту зажмурился, а когда открыл глаза, вокруг вновь был жаркий осенний вечер. Где тот Лагаш, по которому две тысячи лет назад промчался колдовской огонь? И следа от него не осталось. Так что же...
Но это Лагаш. Город, где я вырос. Город, принадлежавший мне.
Боль заколола изнутри и в горле пересохло, словно одни только мысли о прошлом вызывали жажду. Лабарту невольно пошел быстрее. Он пытался не смотреть на прохожих, но вспыхивающая под кожей кровь притягивала взгляд. Солнце уже опустилось за крыши домов, и лучи его не могли помочь.
Это мой город...
И, словно в ответ на неотступную мысль, в голове зазвучали слова из воспоминаний.
"Когда придешь в чужой город, найди хозяинаи тогда проси..."
Голос такой знакомый и близкий, что на глаза навернулись слезы.
-- Да, Тирид. -- Лабарту сам не заметил, что говорит вслух. -- Я знаю, теперь у Лагаша другой хозяин. Я знаю...
Он чувствовал звон чужой силы -- сияющей и ровной. Да, здесь жил экимму, уверенный, сильный, и город принадлежал ему по праву. И, словно следуя за солнечным лучом, Лабарту свернул за угол, прошел по узкой улице, а потом переулками -- и вышел на площадь.
Шум слышен был издалека, но теперь накатил, словно морской прибой.
Здешние и чужеземные торговцы, мастерские под открытым небом, мелькание простых и богатых одежд, гул голосов, крики ослов и блеянье овец... Лабарту уже не мог различить лиц в толпе, не понимал, где мужчины, где женщины, где дети, -- он видел лишь ток крови, завораживающий, сводящий с ума. И над площадью -- закатное небо.
Из-под ног с мяуканьем метнулась серая кошка, и Лабарту вынырнул из забытья, обернулся и увидел женщину.
Она стояла поодаль, смотрела на него изучающе, ждала. Тонкое полотно одежд струилось по телу, на запястьях и предплечьях сияли браслеты, длинные серьги касались плеч. Она была смуглой и черноглазой, красивой и зрелой. Лишь одно портило ее лицо -- старый шрам на левой щеке, белый след на темной коже.
Она стояла у порога, а позади дверная занавесь чуть приметно колыхалась от сквозняка. Косяки и стены были расписаны знаками Инанны, и из курильницы на уличном алтаре поднимался благовонный дым.
Лабарту подошел и поклонился. Это к ней вел солнечный луч, это ей принадлежала кровь Лагаша.
-- Похоже, жажда взяла тебя в плен, -- проговорила женщина, не переставая улыбаться.
Ждали ли она нападения? Сочла ли чужака врагом? Лабарту не мог сказать. Глаза ее были слишком темны -- если и мелькнула там тень настороженности, как разглядеть? А голос звучал спокойно, без вызова и насмешки.
-- Я Лабарту, хозяин Аккаде, -- сказал он. -- Я сегодня приплыл, а завтра утром покину Лагаш.
Женщина подняла руку, отвела волосы с лица, и браслеты со звоном скатились к локтю.
-- Я Инанна-Атума. -- Теперь ее взгляд словно бы стал легче, а голос -- глубже. -- Хозяйка этого города.
Хозяйка этого города.
За спиной шумела площадь. Жажда острыми песчинками царапала горло.
-- Прошу, разреши мне пить кровь на своей земле, -- проговорил Лабарту, не отводя взгляда.
Инанна-Атума вдруг улыбнулась, широко, обнажив клыки. А потом подалась вперед и взяла Лабарту за руку, потянула к себе.
-- Только ли крови ты хочешь? -- спросила она, и в словах ее звенел смех.
Руки ее были уверенными и нежными, полные губы манили.
Лабарту улыбнулся в ответ.
-- Мужчины не могут скрыть от меня своих желаний, -- продолжала хозяйка Лагаша. -- Если оставишь подношение на алтаре Богини, я одарю тебя ее милостью.
-- У меня есть золото, -- кивнул Лабарту и на миг закрыл глаза. Ее волосы пахли благовонными травами и сладким маслом. -- Есть серебро и лазурит... Но сперва мне нужна кровь.
Инанна-Атума засмеялась, звонко, запрокинув голову.
-- У меня есть жертва для тебя! -- воскликнула она, и, не дав ответить ни слова, потянула за собой в дом.
Они миновали внутренний двор, где уже царили сумерки, и оказались в малом святилище. Огонь трепетал в медных и каменных плошках, по углам дрожали тени. У дальней стены стояла статуя богини -- украшенная тканями и драгоценностями она казалась почти живой в неверном свете. Лабарту положил перед ней свое подношение.
-- Сейчас ты утолишь свою жажду, -- пообещала Инанна-Атума. -- Подожди.
Потом повернулась и скользнула к двери. И походка ее была такой стремительной и легкой, а браслеты на запястьях и щиколотках звенели так напевно... Лабарту не сумел удержать слова, они вырвались сами собой:
-- Ты танцуешь?
Инанна-Атума оглянулась, застыв на пороге.
-- Все жрицы Инанны танцуют, разве ты не знаешь? -- проговорила она. -- Подожди, я сейчас вернусь.
Лабарту кивнул и опустился на циновку. Закрыл глаза, пытаясь не замечать иссушающий холод жажды.
Она танцует.
Это Лагаш.
И, против воли, воспоминания потекли одно за другим, и остановить их не было сил.
2.
Он увидел ее в полнолуние, в праздник. Она танцевала на вершине лестницы перед храмом, под музыку флейт, барабанов и гонгов. Украшения сияли, развевались полы вышитой одежды. Шубад, жрица Нанше. Она была на восемь лет старше Лабарту и казалась ему тогда самой прекрасной женщиной в мире.
Он думал:"Я демон Лагаша, никто не посмеет отказать мне", но сердце билось часто-часто.
На следующее утро Лабарту отыскал ее. Знал, что каждый день возлагают на алтарь Нанше свежие цветы, и собирать их -- работа храмовых женщин. Потому дождался, когда Шубад выйдет из храма, и остановил ее в безлюдном переулке.
Шубад сменила платье -- вместо праздничного наряда оделась в простую льняную рубаху. Украшений на ней почти не было и волосы, вчера волнами взлетавшие под звуки музыки, сегодня были свернуты в узел и заколоты на затылке.
Но Лабарту не перепутал бы ее ни с кем, она казалась ему прекрасней всех женщин Лагаша.
