Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Затем Билла что-то ударило.
За мгновение до этого у него возникло какое-то смутное предчувствие, правда, он не успел полностью его осознать. Но именно оно заставило его пригнуться и чуть развернуться — наконечник копья, нацеленный ему прямо в шею, сильно оцарапал голову и вошел в плечо. Редмид ощутил резкую вспышку боли, но сам удар не был настолько мощным, чтобы остановить опытного воина. Он схватился за древко. Его разум еще не до конца проснулся, однако Билл, крепко сжав копье, резко крутанул его, вырвав из рук нападавшего существа, и с силой обрушил на него. Тварь с диким воем отлетела куда-то в сторону. Папоротники под ногами просто кишели ими...
— Боглины! — крикнул он.
Тайлер, почувствовавший неладное чуть раньше, уже успел обнажить свой клинок. Редмид увидел, как лезвие промелькнуло настолько близко от его щеки, что, если бы не темнота, он мог бы увидеть в нем свое отражение. Затем до него донесся чавкающий глухой удар, и брызнул теплый ихор.
Билл принялся яростно орудовать копьем. Темнота тоже была его врагом, но Редмид никогда не сдавался. Вогнав каменный наконечник в двух или трех чудовищ, он почувствовал острую боль в лодыжке, говорившую о том...
...Тайлер оказался рядом, рубя направо и налево. Он отбросил боглинов от Редмида, и друзья прижались спинами к стволу гигантского дерева.
Противники исчезли.
— Я ранен, Нэт. — Еще никогда в жизни Билл не был настолько испуган. Он чувствовал, как кровоточит его лодыжка, и видел, как шевелятся папоротники вокруг.
Тайлер сплюнул.
— Вот тебе и союзнички, — сказал он.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ЛЮТЕС — КОРОЛЬ ГАЛЛЕ
— Жан де Вральи? — переспросил король, резко и пискляво. — Он сейчас в Новой Земле? Замечательная новость. Для нас всех.
Придворные захихикали. Некоторые нахмурились.
Сенешаль д’Абблемон рассмеялся:
— Он прислал письмо, ваше величество.
Монарх закатил глаза.
— Я даже не знал, обучен ли он грамоте, — заявил он, а дамы прыснули со смеху. — Что ж, читай.
От благородного рыцаря Жана де Вральи его царственному сеньору и господину, сильнейшему и могущественному повелителю Пенсейских гор, защитнику...
— Абблемон, пощади. — Писклявый голос короля резал слух, словно острый нож.
— Понял, ваше величество.
Приветствую Вас. Странствуя по миру, дабы доказать, что я действительно достоин титула «Лучший рыцарь в мире», коим меня наградили многие благородные люди...
— Ваше величество, тут так и написано.
Сенешаль скорее походил на разодетую в шелка гориллу, нежели на человека. На его лице было чересчур много растительности. Вьющаяся борода, выдающиеся вперед челюсти, испещренный морщинами лоб, нависший над почти плоским носом, и пара огромных ноздрей довершали картину. Придворные острословы спорили, на кого он больше похож — на свинью или на собаку, но почему-то к нему прилипло прозвище Жеребец.
Несмотря на столь уродливую наружность, он долгое время оставался фаворитом короля. А может быть, как раз благодаря ей, поскольку на его фоне правитель выглядел красавцем, что придавало ему уверенности в себе. Поговаривали, будто из-за других фаворитов, матери и особенно жены и королевы он то и дело ее терял.
Жеребец глянул на монарха, едва заметно усмехнулся, прочистил горло и продолжил:
Снискав расположение короля Альбы и всех рыцарей при его дворе, я отправился с ним на войну в северной части его королевства, где столкнулся с великим множеством серьезных противников, а именно демонами, вивернами, похожими на небольших драконов, ирками и новым видом чудовищ, которых альбанцы называют боглинами. Сами по себе эти мелкие создания ничтожны, но представляют серьезную опасность, когда их много. Там я сражался с таким бесстрашием и свирепостью, что одержал великую победу над силами зла...
Король зевнул.
— Неужели он в самом деле ожидает, что мы поверим в эти красивые сказки?
Архиепископ Лютеса нахмурился.
— Ирки и демоны всегда были слугами врага рода человеческого, ваше величество.
— Кто-то видел хоть одного из них живьем в этом столетии? — язвительно заметил правитель и обратился к Абблемону: — Там что, всё в том же духе?
Сенешаль пожал плечами.
— И да, и нет, ваше величество. — Он оторвался от пергамента. — Я ему верю.
Король подался вперед, опершись на подлокотники трона.
— Неужели? — В его голосе прозвучали восторженные нотки.
Абблемон снова пожал плечами.
— Во-первых, святая церковь требует, чтобы я верил — это ведь один из ее основных догматов, и поверить в него гораздо проще, чем в ту же троицу.
От его изощренного богохульства присутствовавшие дамы покраснели.
— Во-вторых, де Вральи — безрассудный и опасный глупец, но не хвастун. Вернее, он хвастун, но ему не хватит воображения, чтобы придумать подобное. Более того, ваше величество, если вы учтете доклад заморского сенешаля, представленный вам не далее как сегодня утром...
Король отшатнулся, будто его ударили.
— Замолчи, Жеребец, — приказал он.
Придворные притихли. Дамы больше не улыбались, не говоря уже о смешках или хихиканье. Мужчины стерли ухмылки, лица их застыли. Все ждали, когда наконец упадет топор.
Трудно сказать, был король стар или молод. Одежду он предпочитал из черного бархата с вкраплениями золота: сережки, рукоять меча, кольцо с ониксом на пальце, пряжки на туфлях, стоившие по небольшой деревне каждая, — все было отлито из этого драгоценного металла. На его плечах лежало золотое ожерелье из соединенных между собой солнц. Кожа монарха отличалась белизной, а волосы — таким же невероятно золотистым цветом, как у де Вральи, что вполне логично, поскольку они приходились друг другу кузенами. Однако на этом их сходство заканчивалось. Среди присутствовавших в зале мужчин король не выделялся высоким ростом, скорее наоборот. Лишь немногие женщины, собравшиеся подле сосредоточения власти, были ниже его. Хорошо сложенный, он не особо утруждал себя тренировками с оружием, а худобой был больше обязан аскетической набожности, нежели времени, проведенному на ристалище. Правитель обладал привлекательной наружностью — трубадуры пели о нем как о красивейшем рыцаре королевства.
Как-то герцогиня де Савиньи сказала, что он красив, особенно если вы любите детей, но после этих слов больше при дворе не появлялась.
Король недолго насвистывал, затем повел плечами.
— Что ж, может, эти невероятные чудовища и существуют, — заметил он, посмотрел на Абблемона и, хихикнув, добавил: — А может, еще и ведьмы, творящие заклинания?
Жеребец едва заметно кивнул:
— Может быть, и существуют, как скажете.
Беседа возобновилась.
— Продолжай, — приказал король.
Сенешаль засмеялся.
— Нет, я не стану зачитывать его послание слово в слово. Скажу только, что состоялась великая битва, где они убили тысячи этих чудовищ, и теперь де Вральи называют первым воином короля Альбы.
Монарх потянул себя за бороду.
— Еще он утверждает, что королева Альбы — одна из прекраснейших женщин в мире, — продолжил Абблемон, пробежав взглядом по странице.
— Мог бы упомянуть об этом с самого начала, — оживился правитель. — Он прислал ее портрет?
— Они с королем счастливы в браке и являют собой пример для подражания. — Сенешаль посмотрел на своего господина, сжавшего кулак. — Будущей весной, после Великого поста, они устраивают грандиозный турнир в честь его победы...
— Ты глянь, каков бахвал! А она, полагаю, красива, как шлюха с сифилисом, и такая же верная. — Король посмотрел сверху вниз на Жеребца, уткнувшегося в бумаги едва ли не носом.
— Де Вральи заканчивает письмо заверениями в непоколебимой верности вашему величеству и в открытую заявляет о своем намерении захватить королевство для себя. И для вашей короны. — Сенешаль поднял голову, встретился взглядом с монархом и увидел, как его глаза вспыхнули едва ли не красным, будто освещенные неким внутренним светом. Обдумав последние слова, Абблемон осознал, что допустил ошибку. — Простите, ваше величество.
