Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
— Я могу достать их отсюда, — заметил Тайлер.
— Вижу, тебе лучше, приятель. Оставь. Мы никогда не убивали своих.
Он посмотрел на спины двух парней, украдкой удалявшихся от лагеря.
— Так начнем, если нужно, — фыркнул Нэт, но вернул приготовленную стрелу в колчан, тщательно затянув завязки, чтобы туда не попала влага. Его взгляд был прикован к Бесс, которая шагала с высоко поднятой головой и расправив плечи. — Ночью лихорадка отпустила, — пробормотал он. — И я наслушался много всякой дряни.
Редмид наблюдал за моросящим дождем.
— Станет только хуже.
Тем вечером дождь усилился, и Билл отправил три группы охотников. В одну из них вошли недавно вернувшиеся беглецы и Тайлер в качестве их наставника. Все трое вовсе не горели желанием куда-то идти. Более того, рассерженные на командиров, замерзшие, промокшие и голодные парни не слишком-то хотели учиться, как правильно передвигаться по лесу.
— Ни один чертов олень не будет тут расхаживать в такую погоду, — сетовал Нэт.
— Ну так убейте их во сне, — съязвил Редмид.
— Будь это мои леса, я бы знал, где они спят, — заявил Тайлер. — Но черт бы меня побрал, даже тогда я бы носа не высунул в такой ливень.
— Зато он смывает запах. Нам нужно мясо. Против рожна не попрешь.
— Сам придумал, а, Билл? — поинтересовался Нэт, выдавив слабую усмешку. — Тогда я пошел.
Они разбили лагерь перед самой темнотой, если протекающий навес из кленовых листьев можно назвать таковым. Промокло абсолютно все: земля, люди, одежда, одеяла, плащи.
Было слишком темно, чтобы собирать хворост, но Редмид занялся этим сам, а Бесс решила ему помочь. До того как небо над их головами стало черным, как сажа, им удалось натаскать гору валежника высотой с человека. Все больше и больше изнуренных людей поднимались с мест, куда они рухнули в изнеможении, едва объявили привал, и принимались помогать. Но Билл Редмид видел, что они ходят, словно больные; их безжизненные лица и резкие движения напугали его больше, чем открытое неповиновение.
Бесс обнаружила ценную находку — выдолбленный в стволе яблони тайник, до отказа забитый сухой берестой. Редмид достал огниво и принялся за работу, но у него ничего не получалось из-за ветра и дождя, да и нависшие над ним люди только мешали. Небо было черно, словно сердце аристократа, когда уголек наконец засветился красным, рассыпая искры вокруг.
Дальше последовали три неудачные попытки поджечь трут, отсыревший, несмотря на то что хранился под одеждой, прямо у тела, в добротной жестянке. Билл выругался.
— Хорош ныть, — вмешалась Бесс. — Я знаю один фокус.
Она взяла три куска бересты, один принялась растирать между ладонями, измельчая все сильнее и сильнее, а другие женщины держали свои котты над ее головой, закрывая от дождя. Наконец превратившаяся почти в порошок береста поймала искру от обуглившейся ткани, вспыхнув, ожила и подожгла скрученный в клубок второй кусок, который тут же засиял во тьме, словно волшебное пламя. Все мужчины и женщины в темном и промозглом лагере заметно повеселели, поприветствовав огонь радостными вздохами и громкими возгласами. Через минуту занялся заранее брошенный в костер третий кусок, а через десять — вспыхнула огромная куча хвороста. Пламя с ревом взмывало на двадцать футов вверх, настолько высоко, что казалось, даже дождь отступил перед его мощью.
Теперь, когда им наконец удалось разжечь огонь, повстанцы решили собрать больше хвороста, даже несмотря на то что разыскивать его приходилось в кромешной темноте на ощупь. Они тащили из леса целые охапки отсыревшей, полусгнившей древесины, но к тому времени пламя полыхало насколько сильно, что ему было уже все равно. От его жара за несколько секунд могла высохнуть мужская рубашка и даже вскипеть в жилах кровь. Больные и совсем уставшие отважились лечь рядом с костром, ногами к огню, образовав круг. Им было настолько уютно, насколько мог чувствовать себя человек в землях Диких.
Нэт Тайлер вернулся около полуночи. Костер все еще полыхал, напоминая маяк, и люди по очереди приносили хворост, с шумом углубляясь на сотню или даже больше футов в окружающую тьму.
— Ты будто подаешь знак, — заявил Тайлер, обессиленно скорчившись рядом с Редмидом.
— Добыли что-нибудь? — спросил Билл.
— Олениху с двумя оленятами, — ухмыльнулся Нэт. — Не слишком много, но хоть что-то. Забавно, когда мы ее выслеживали, видели твой костер так же четко, как пальцы на руках, но стоило спуститься с холма, и потеряли вас из виду, даже реку на время потеряли. — Он покачал головой. — Черт побери, заблудиться в кромешной темноте — словно угодить в ад на земле, дружище.
— Они все еще там? — уточнил Редмид, хоть и не особо желал услышать ответ. Ему было тепло и сухо, как два дня назад, и совсем не хотелось куда-то идти.
— Я велел парням сидеть тихо и не рыпаться, и тогда я вернусь за ними, — ответил Тайлер. — Пойду приведу их.
— Лучше пошли вместе, — предложил предводитель повстанцев, надеясь, что Нэт не услышал негодования в его голосе.
Тайлер тяжело вздохнул.
— Жаль, я не могу сказать тебе «сиди и отдыхай», — посетовал он. А после продолжительного молчания добавил: — Но, боюсь, я не смогу вернуться туда в одиночку. Я заснул под каким-то деревом, не знаю на сколько. На минуту? На три? На двадцать? — Он поднялся. — В лесах кто-то есть.
— Кто-то из Диких? — спросил Редмид. — Теперь мы союзники.
Разведчик нахмурился.
— Неужели ты в это веришь, Билл Редмид? Это же чертовы Дикие. Я знаю их, как облупленных. Они даже друг другу никакие не союзники, черт их побери. Это мир крови и когтей, а мы сейчас — легкая добыча.
Предводитель повстанцев поежился. Он наполовину извлек свой фальшион [14] из ножен, но тот застрял — на лезвии виднелась ржавчина, исчезавшая в глубине футляра. Клинок был самым ценным его имуществом, поэтому Редмид рассердился и одновременно опечалился. Проверив кинжал, он покачал головой над луком и колчаном, затем повесил колчан на ель, прислонил огромный лук к стволу между густых высохших веток и растянул на них плащ, прикрыв оружие.
— Пошли, — бросил Билл.
Его решимость испарилась через десять шагов. Потом он осознал всю тщетность блужданий в кромешной тьме, и пронизывающий холод затяжного дождя обрушился на него, словно ушат ледяной воды на голову.
Тайлер что-то бормотал сам себе, и Редмид заволновался, не началась ли у него снова лихорадка. Они с шумом продирались сквозь кусты, то и дело натыкаясь на поросль ольхи и елей. Затем Билл серьезно оступился и съехал с берега, угодив ногой в шерстяном чулке прямо в ледяные воды Кохоктона. Обернувшись, он увидел костер, пылающий, будто огненная глыба, всего на расстоянии полета стрелы у них за спиной. Его сердце упало.
— Я бы ни за что не вернулся назад в этой треклятой темноте, если бы не ты, Билл, — признался Тайлер. — Господи Иисусе, надеюсь, я смогу отыскать этих парней. Они перепугались до усрачки и больше мешали, чем помогали. Надо было оставить их с тобой.
— Надо же им когда-то учиться, — не задумываясь, возразил Редмид.
Всегда ставить одну ногу впереди другой — вот что занимало все его мысли в подобные моменты. К тому же основную работу выполнял Тайлер. Он выискивал следы, гадая, где спрятались беглецы. Биллу лишь оставалось следовать за ним и морально поддерживать.
Они шли и шли, пока все мысли не улетучились из головы Редмида. Ему стало казаться, что он шагает во сне. И все же Билл упорно продолжал брести в бесконечном океане дождя. Ливень заглушал все звуки, тьма была хоть глаз выколи, поэтому он следовал за блеском насквозь промокшей котты своего товарища, за тусклым мерцанием кожаного ремня и подвешенной к нему кожаной же фляжки, за очертаниями головы Тайлера на фоне стены дождя. Они переходили от дерева к дереву, поскольку было слишком темно, чтобы идти прямо. Друзья давно сошли с тропы, поэтому постоянно натыкались на низкие ветки — это сильно изматывало и, казалось, никогда не закончится.
