Наречённая ветра - Лински Литта (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Хорошо, хорошо, — он примирительно поднял руки ладонями вверх. — Как скажешь, моя принцесса. Ухожу.
— И если я почувствую хоть малейшее колыхание воздуха… — угрожающе начала она.
— Понял, понял, — рассмеялся Инослейв. — Я не стану оборачиваться ветром, чтоб взглянуть на тебя лишний раз. Говорю же, чего я там не видел?
Эви схватила подушку и с силой запустила в Инослейва. Он, разумеется, успел исчезнуть раньше, и подушка, не достигнув цели, шлепнулась на ковер, любезно прихваченный из королевской спальни. Не имея возможности проверить, сдержал ли ветер данное обещание, Эвинол постаралась переодеться как можно быстрее. Она выбрала коралловое платье, которое лежало на самом верху стопки.
— Чудесно, — одобрил Инослейв, благопристойно входя через дверь, когда Эви натягивала туфли. — Кстати, я захватил кое-что еще. Посмотри под платьями.
Эвинол послушно откинула ворох одежды, а под ним блеснула знакомым лаковым боком любимая скрипка. Рядом лежала флейта.
— Ох, Инослейв! — Эви прижала скрипку к сердцу. — Я не знаю, как тебя благодарить!
— Очень просто. Сыграй мне. Но сначала поешь. Если ты не против, можем поесть на улице.
— Ты тоже будешь есть? — удивилась она.
— Нет, но я составлю тебе компанию.
Не успела Эвинол высказаться на эту тему, как ветер подхватил ее и бесцеремонно вытащил сквозь широкое окно. Инослейв уже не в первый раз нес Эви, но сейчас радость полета охватила ее с невиданной силой. Ни на что не похожее чувство безумной свободы и единения со всем миром переполняло ее. Оставалось лишь пожалеть, что на этот раз ей пришлось побыть в воздухе совсем недолго. Ветер отнес ее на полянку чуть поодаль от башни. Не успела Эвинол устроиться на траве, расправив юбки, как он обернулся человеком и принялся раскладывать перед ней еду. В основном это были фрукты: груши, персики, гранаты. Кроме того, на бархатном покрывале, заменявшем скатерть, красовалась пара подсохших вафель и кувшин вина. Посуда, однако, была не под стать скромным кушаньям. Серебряные тарелки, кувшин и кубки, инкрустированные драгоценными камнями, — даже семья Эвинол редко ела из такой посуды, предпочитая фарфор и хрусталь.
— Ты заглянул еще и в королевскую сокровищницу? — поинтересовалась Эви, откусывая грушу.
— Да, только пару столетий назад. Иногда я прихватываю у людей вещи, которые мне нравятся, даже если понятия не имею, как их использовать. Впрочем, посуде вот нашлось применение. Как и вину, которому, если не ошибаюсь, лет сто. Как бы оно не оказалось для тебя чересчур крепким, принцесса.
— Почему ты все время зовешь меня принцессой? — она безуспешно пыталась разломить гранат. — Я ведь как-никак королева.
— Для меня ты всегда останешься принцессой. Пара месяцев — слишком мало, чтоб привыкнуть к твоему новому статусу. Дай-ка мне, — он забрал гранат, легким движением разломил на две половинки и вернул ей.
— Ты сыграешь мне, Эви? — напомнил ветер по окончании трапезы.
— Да, — она кивнула, чувствуя смущение.
Играть для слушателя из плоти и крови — не совсем то же самое, что для ветра. Она в задумчивости провела рукой по верхней деке, размышляя над выбором мелодии.
— И как я жил без тебя все эти годы, Эви? — Инослейв говорил так проникновенно, что у Эви защемило сердце. — Впрочем, я сам виноват. Если бы не моя ошибка, мы бы не разлучались.
— Какая ошибка? О чем ты? — не поняла Эвинол. — Ты тут ни при чем. Нашей дружбе пришел конец, когда отец объявил меня наследницей после гибели брата.
Какая-то неприятная мысль острой иголкой вонзилась в сознание. В связи с чем она недавно вспоминала смерть Фарна? Ах да, Шанари. Принц погиб схожим образом, только его убила не статуя, а рухнувшая мачта корабля во время морской прогулки. Внезапно страшная догадка оглушила Эвинол. Она резко вскочила и, пошатнувшись, выронила скрипку.
— Фарн! — лицо ветра расплывалось перед глазами. — Это ты его убил!
Глава 16
На краю
Она падала невообразимо медленно. Даже смычок, выпавший из ее руки, летел до земли, казалось, целую вечность. Инослейв подхватил Эви, теряющую сознание, и опустился с ней на траву. Он не пытался привести девушку в чувство, малодушно радуясь отсрочке.
Пока Эвинол в обмороке, можно придумать какое-нибудь объяснение смерти ее брата, соврать, наконец. Вот только девочка вряд ли поверит. Все знают, что на море в день гибели принца была буря, а мачту сломало ветром. В детстве наивная Эви не проследила связи, зато теперь эта связь слишком очевидна. А все потому, что ему хватило ума — вернее, глупости — признаться в убийстве Шанари. Теперь только дурак не заметил бы сходства между этими смертями. Что ему стоило промолчать о своем участии в кончине канцлера, а еще лучше — свалить на короля?
Ветра редко прибегают ко лжи, она им ни к чему. Люди лгут из жажды выгоды или из страха наказания. Инослейв ничего не боялся и ничего не хотел от людей… до тех пор, пока не появилась Эви. Впервые за бесконечно долгую жизнь ему было не все равно, что думает и чувствует человек. Но неужели для того, чтоб завоевать доверие Эвинол, нужно унижать себя враньем? Не станет он этого делать. Между ним и Эви никогда не будет лжи.
Девушка открыла глаза. Инослейв ждал потока обвинений, но она просто молча смотрела на него. И это безмолвное обвинение было сильнее тысячи гневных слов.
— Эви, не молчи, — не выдержал он. — Скажи, что ненавидишь меня.
— Ненавижу, — в ее голосе был лед. — Ты убил моего брата и сломал мне жизнь.
— Ты никогда не любила Фарна, а он не любил тебя. Я помню, как ты порой жаловалась на него. Он и братом-то тебе был лишь наполовину.
— Это ничего не меняет. Мы дети одного отца. Убив Фарна, ты разбил отцу сердце, а меня обрек на безрадостную участь наследницы. Скажи, это убийство было частью твоего плана — принести меня в жертву?
— Нет. Но я убил его из-за тебя.
— О нет! — простонала она.
— Между тобой и Фарном не было ничего общего. Вас разделяли не просто двенадцать лет разницы в возрасте, но нечто гораздо большее. Ты была маленькой светлой мечтательницей, а Фарн — бесчувственным прагматиком. Если уж говорить о жертвоприношениях, то он первый решил принести тебя в жертву. Ведь не кто иной, как принц Фарн, устроил брак своей маленькой сестренки с наследником Найенны. Он же настаивал на твоем отъезде в Найенну сразу же после помолвки, чтоб ты росла и воспитывалась в традициях страны своего будущего мужа. Король Хидвир был против этого плана. Отец любил тебя и, даже признавая выгодность устроенного брака, не желал расставаться с любимой дочерью раньше времени.
— Но при чем здесь ты? — перебила его Эвинол дрожащим от гнева голосом. — Какое тебе дело до моих отца и брата?
— До них — никакого. Зато мне было дело до тебя, Эви. Я не хотел тебя терять. Рано или поздно принц уломал бы отца и тебя отправили бы в Найенну. В тех землях я не властен, я не смог бы общаться с тобой.
— И ради этого ты совершил убийство?!
— Я совершил множество убийств по куда менее значимым причинам, а чаще всего — вообще без причин.
— Ты, похоже, гордишься этим? — прищуренные синие глаза сверлили его ненавидящим взглядом.
— Не горжусь и не стыжусь. Мне все равно. Принц и канцлер были чуть ли не единственными, кого я убил действительно за дело. Один продал тебя, другой хотел убить. И тот, и другой руководствовались лишь политическими выгодами.
— То есть ты ни капли не раскаиваешься?
— Раскаиваюсь, и еще как. Но не в том, что покусился на бесценную человеческую жизнь, а лишь в том, что смерть Фарна не спасла меня от разлуки с тобой — напротив, ускорила ее. Как я и ожидал, лишившись сына, король Хидвир не спешил расстаться с дочерью. Но вот чего я не мог предвидеть, так это того, что отец объявит тебя наследницей престола. В итоге нашей дружбе все равно пришел конец, хоть и по другой причине. Так что — да, я раскаиваюсь в том, что убил Фарна.
