На одинокой дороге (СИ) - Седов Константин (список книг TXT) 📗
Укутанный веревками Эрик зубами ухватился на висящий на поясе гвардейца кинжал, вскинув голову выхватил его из ножен, и на стремительном подъеме с колен, жестко мотнув головой, косым рывком перерезал гвардейцу горло.
Трое остальных замерли.
Из-под пальцев, схвативших горло, туго брызнуло алым. Лишь когда гвардеец рухнул на землю, остальные кинулись к Эрику, хватаясь за оружие.
Пират выплюнул кинжал, вновь повалился на землю, подбив в прыжке по ногам несущегося на него гвардейца. Сам упал на спину, сильно ударившись головой об дерево. Двое бежавших споткнулись об упавшего приятеля. Первый сразу же выпрямился, выхватил меч и попытался ударить Эрика по голове, Эрик увернулся, меч сухо стукнул рядом с ухом и застрял в дереве, Эрик связанными руками схватил согнутого гвардейца за шею и с силой ударил его головой об собственный застрявший меч.
Голова насадилась на клинок, труп так и застыл над деревом, в полусогнутой позе, только безвольно повисли руки.
Все произошло так быстро, что двое упавших еще поднимались, когда связанный Эрик навалился на одного из сверху и размашисто, высоко задирая голову, с силой, ударил его лбом в лицо.
Еще! И еще раз! И опять!!
Кровь брызгала во все стороны, гвардеец обмяк и затих.
Своей возней они мешали встать последнему, и сейчас, тот обалдело моргая, отплевываясь от песка, пытался подняться и уже стоял на одном колене. Эрик лежал на земле, и навалиться на противника не успевал, поэтому оттолкнувшись ногами от земли, сбил его плечом. По-идиотски получилось, но иначе не доставал. Гвардеец упал, кинжал вылетел из рук. Хозяин кинжала оказался на земле припертый к скале. Тяжело дыша, Эрик навалился на него спиной, уперся в дерево и крепко прижал к скале. Поясницей сильно надавил ему на лицо, пытаясь задушить. Руки гвардейца оставались свободными, он пытался дотянуться до горла пирата. Безуспешно, слишком высоко. Глухо мыча, он в отчаянии замолотил по торсу. Ирония, но толстенные веревки, которыми был обмотан Эрик, смягчали удары.
— Помо…
Черт, могут услышать! Страшно напрягаясь, Эрик усилил давление.
— Помог… — продолжал хрипеть гвардеец.
Давить его! Давить! Сильнее!!!
— Что у вас там?
Проклятие! Услышали!
Послышался хруст мелких камешков под сапогами. Кто-то поднимался.
Эрик изогнулся и вскочил. Тут же по инерции упал лицом вперед. Проклятые веревки! Снова вскочил. Придушенный гвардеец громко захрипел, начал вставать. Связанный Эрик из последних сил сумел подняться, его повело прямо на спуск, по которому уже кто-то поднимался. Не успел затормозить и нос к носу столкнулся с Хирургом.
Тот застыл, потянулся к поясу. Эрик шарахнулся назад, его опять повело, ноги не останавливались, пока земля под ними не исчезла, и он не полетел с обрыва в воду.
С громким всплеском упал, руки невольно попытались плыть, но связанный не смог ничего сделать. Вода накрыла Эрика и последнее, что он увидел это как ярко зеленые волны, накатывают на торчащие из моря ярко красные скалы.
Глава 9
— Куда?! — полицейский ухватил Курти за воротник. — От кого бежим?
Курти так растерялся, что не мог сообразить, что ответить. Да еще сбитое от бега дыхание. Так, что он просто тяжело дышал перед пятеркой полицейских.
— Нос, посмотри на площади — кто за ним гонится?
Нос?! Интересный полицейский участок в Елове. Зуб, Нос, этот, наверное, Рот, а те двое Уши. Занятно, кто из них правое, кто левое? Курти, несмотря на ситуацию, ухмыльнулся.
— Смешливый? Повторяю вопрос — от кого бежим? Ночью. Раздетый.
— Мне показалось, за мной гонятся. Я испугался и побежал.
— Кто за тобой гонится? Кому ты нужен?!
— Не знаю, не разглядел. Дяденька, отпустите, пожалуйста, меня мама ждет, волнуется, наверное.
Полицейский, наклонив голову, с неприятным прищуром посматривал на Курти. Затем, не отпуская его, второй рукой прошелся по его одежде.
— Ничего. А я, грешным делом, подумал, что кошелек найду. Вот увидел тебя и сразу такая мысль в голову пришла. Не знаешь, почему?
В этот момент Курти поблагодарил бога, что спрятал кошелек в подвале, между бочками.
— Нет. Какой кошелек?! О чем вы говорите? Я маленький еще кошельки носить.
— Я таких вот маленьких около порта навидался. И кошельки у них были часто. Вот только не свои.
Вернулся Нос.
— Нет там никого. Площадь пустая. Да и не видно ничего — темно.
Слава богу — мелькнуло в голове у Курти. Бен и Бородач заплутали в улочках.
— Хорошо, что нет, я все же боялся, что за мной кто-то бежит. Страшно ночью… так я пойду?
— Мама ждет, говоришь. А кто твои родители?
— Папа в порту грузчиком работает, мама дома — хлеб печет.
Заговорил про хлеб и непроизвольно сглотнул. Полицейский все с тем же прищуром смотрел на него. Затем медленно протянул:
— Ну-у, ладно.
Его хватка уже стала слабнуть, когда он вдруг покачал головой.
— Нет, парень, никуда я тебя не отпущу. Что-то не нравишься ты мне. Темнишь. И почему раздетый совсем?
— Да ничего я не темню, мне домой надо. Я бы уже давно там был, да испугался, когда за мной кто-то погнался. Плащ бежать мешал, вот и скинул.
— Тем более с нами пойдешь. А то поймает тебя этот «кто-то», а так ты с нами, в безопасности, а так еще и замерзнешь. Давай-давай, не упирайся…
И не слушая возражений, держа за шкирку, повел его с собой.
Обнесли один угол вмурованными в пол и потолок железными прутами — вот тебе и камера. На удивление просторная, но ничего похожего на скамью. Та же солома на полу, что и на чердаке у Курти, и даже теплее, чем там. Неудивительно, мерзнуть полицейские не хотели, и у стены стояла огромная печь-камин. Горела она жарко, а открытый огонь сносно освещал комнату. Огонь горел буйно и по стенам и потолку плясали жуткого вида тени. В противоположном углу стояла кушетка с наваленным на нее тряпьем.
Соседом Курти по камере оказался лохматый тип неопределенного возраста, пьяным взглядом посматривающий на паренька. Курти на всякий случай отодвинулся от него в другой угол.
Когда его только ввели в участок, или точнее будет сказать — втащили, сидящий за единственным столом, необъятных размеров полицейский заинтересовано спросил:
— Привет Сигмунд. Это у тебя кто? Воробей? Кошельки таскает?
— Непонятно. Кошелька при нем нет, но он мне не нравится.
— Может скинул, когда вас увидел?
— Нет. Он на нас налетел. Говорит, гнался за ним кто-то. Но мы никого не видели.
— Ясно, давай в камеру, утром разберемся, а сейчас собирайтесь и за мной все.
Полицейский впихнул Курти в камеру и запирая за ним дверь, удивлено обернулся:
— Да мы только с дозора, там же холод собачий!!!
— Зубу объяснишь. Он всех в «Свинью с кувшином» зовет. И кажись не праздновать. Что-то там случилось.
— Что? Матросня опять подралась? Если кого прирезали, то это до утра подождать может?! Куда они денутся из города-то?! Ночью корабль никто не выпустит.
— Я сам не понял, что случилось, но что-то серьезное. Посыльным Прыщ был, а он мало того, что тупой, так еще и косноязычный. Я ни хрена не понял. Что-то украли у кого-то из клиентов. Что-то важное.
— Ишь ты! Важное! У клиента. А нам-то что?! Сам лох, сам пусть и разбирается.
— Говорю же — не знаю!!! Может награду обещал клиент? Пошли короче!
— Дай хоть…
— Не дам, сказано — пошли!!! Зуб и так на слюну исходит.
— Да знаем мы, на что он исходит — пробурчал один из стражников. — Этих кто охранять будет?! — он ткнул рукой в сторону Курти с соседом.
— Брюхана оставь.
— Брюхан!!!
— А! — То, что Курти принял за груду тряпок, оказалось человеком. От окрика он поднялся и сонно хлопая глазами смотрел на окружающих.
— Мы уходим. За этими присматривай.
— Хорошо — ответил Брюхан и лег на другой бок.
— Брюхан!!!
— Ладно, встаю. Куда они денутся?!
