Изгой. Пенталогия (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗
Никогда не думал, что стану одним из этих проклятых Создателем… выбора нет… ради своего любимого сына… готов отправиться прямиком в клокочущий ад…
…с каждым днем я понимаю все больше… купил все необходимое… Парящий должен доставить несколько горной слезы…
…жена начала волноваться, пытается узнать, почему я запираюсь в северной башне… отмалчиваюсь…
Парящий доставил все необходимое для продолжения работы. Образцы хрусталя идеальны… семнадцать каторжников прибыло на Гангрис… заплатил за них не скупясь, прося только самых здоровых и полных сил… моему мальчику должно хватить… выжать досуха каждого из них…
…бледный управляющий ворвался в мои личные покои… Парящий привез плохие известия… вспыхнувший мятеж в западных провинциях… Тарис во главе бунтующих… император слишком долго закрывал глаза и поплатился…
…дни пролетают быстро… впервые за долгие годы я верю в успех, верю в исцеление Рассиуса…
…провел все точно по описанию… в подземелье северной башни смертный холод… четверо каторжников… сморщенные тела… велел закопать в фундамент строящегося…
…прибыли „послы“ от нового „императора“ Тариса… заносчивый мальчишка решил показать зубы… отослал их обратно и повелел сказать принцу, что я верен лишь Мезерану… иногда я рад, что остров настолько изолирован от внешних проблем…
Два месяца упорной работы. Забываю о еде и питье. Вилла перестала со мной разговаривать, но меня это не тревожит. Ведь у меня получилось! В кристалле появилось отчетливое сияние! Сияние, несущее избавление моему мальчику. Он снова сможет подняться на ноги и жить полноценной жизнью! Да, его придется скрывать ото всех, но это того стоит. Не понимаю, почему Искусство под таким строгим запретом… давно не посещал церковь, запретил допускать ко мне священника, боюсь, что он почувствует… может, стоит избавиться от чересчур пытливого святоши?
…через два дня я наконец сделаю…
…в порту бросила якорь шхуна… нуждаются в пополнении запасов питьевой воды и починке мачт и такелажа… похоже, шхуна побывала в бою… более чем странный отряд… трое священников, несколько магов… я сказался больным, но велел управляющему ни в чем не отказывать… моих людей не пускают на борт шхуны, просят лишь материалы для починки, все сделают сами. Чтото скрывают? Предводитель отряда не расстается с оружием… не по мою ли душу? Нет, сомневаюсь. Похоже, я стал слишком подозрительным…
…отложил осуществление своей мечты до отбытия шхуны… лучше не рисковать… не покидаю пределов северной…
…управляющий… ремонт шхуны закончен… отбытие с рассветом… сильно торопятся? Тем лучше для меня и Рассиуса. Я уже обещал ему скорое избавление. Мой мальчик плачет, но на этот раз плачет от радости…
В порту звенит набат! Я слышу крики людей в замке. Проклятье… придется выйти, несмотря на мой страх перед священниками… куда запропастился управляющий?!»
На этом записи кончились.
Были еще клочки с непонятными словосочетаниями и обрывочными словами, но я намеренно проигнорировал их. Там чтото говорилось о «потоках энергии», «тщательной огранке и шлифовке» и множество упоминаний о «страшном горе», «черных дымах», «смерти в мучениях» и о «моей клятве мести». Но все слишком рвано. Никак не уцепиться, не развить мысль до конца.
Захлопнув книгу, я поднялся на ноги и, тяжело ступая, направился к ведущей во двор лестнице. Надо отвлечься и дать голове самостоятельно переварить полученные сведения. В том углу двора, где я провел бессонную ночь, началось движение. Рикар собрал мастеров, чтобы наметить контуры будущего ледника. Что ж, пойду, поучаствую в создании плана своей собственной ледяной тюрьмы…
* * *
– Уверены, что ее не сдует к чертям? – недоверчиво осведомился я, с трудом удерживая в руках бьющийся на ветру пергамент. Здесь, на вершине Подковы, всегда было ветрено. Разительный контраст по сравнению с едва заметной поземкой внизу, под защитой стен. – Может, пониже сделать?
– Не сдует! – в один голос ответили Древин с Койном, и их обоюдная уверенность меня более чем порадовала. Значит, провели над чертежом сторожевой башни не один час, выверяя и перепроверяя каждую деталь.
Безмолвно кивнув в знак того, что услышал и принял их слова к сведению, я вновь сосредоточил внимание на тщательно прорисованных линиях каменной башни, пока еще существующей лишь на пергаменте и в наших головах.
Квадратная в сечении и довольно тонкая в поперечнике – именно поэтому я уточнил, устоит ли столь хрупкая на вид конструкция под напором здешних ветров. На самом верху небольшая площадка, окруженная каменным бордюром по грудь взрослому человеку и увенчанная островерхой деревянной крышей, держащейся на пяти столбах, – гранитная опорная колонна в центре и четыре деревянных по краям. На площадку можно попасть по крутой деревянной лестнице, идущей по стенам.
– Всего четыре человека стражей, – пояснил Койн, тыча узловатым пальцем в чертеж. – Двое наверху стражу несут, еще двое внизу отогреваются. Это зимой. Летом можно и меньшим количеством обойтись.
– А почему сразу двое на посту? – поскреб я заросший инеем подбородок. – Там и один страж все углядит, если, конечно, на посту спать не будет.
– Углядит, – согласился прислонившийся к скалистому выросту Рикар, чтобы хоть немного защититься от пронзительных порывов завывающего ветра. – Это я так решил, господин. Строго по старому имперскому закону по порядку несения стражи в дальних пограничных форпостах и прочих укреплений в военное время.
– От оно как, – хмыкнул я. – Причина?
– С одним человеком все может случиться, господин, – пояснил Рикар. – Сердечко прихватит внезапно, сон сморит, живот скрутит, али просто отвлечется куда. Одним человеком только в мирное время обходятся – и то если башня внутри основного укрепления, например в замке, там, или в крепости. А в тех, что подальше стоят – на дальних подступах, – так там бывает до десятка стражников с капитаном во главе. И ночуют там же. Сменяют их раз в две недели. Но нам такое без нужды. В зимнее время четыре стража – чтобы почаще сменяться могли на такойто холодине, а в летнее время парой человек обойдемся.
– Или парой гномов! – ревниво встрял Койн, и стоящий у подъемника его сородич довольно ухмыльнулся в бороду.
– Или гномов, – кивнул Рикар. – В общем, план дельный, и, учитывая, где будет стоять башня, мы во многом выигрываем. О той же обороне башни думать не приходится – кто сюда доберется, на такую высотуто? Потому и дверь простенькая, деревянная, лишь бы от ветра и холода защищала. Площадка открытая – бойницы, опять же, не требуются, а обзор все лучше.
– А такая высокая, чтобы второй изгиб ущелья был как на ладони, – поспешил вставить словечко Древин, опасаясь, что здоровяк все расскажет без вмешательства мастеров. – Так что скажете, господин? По сердцу пришлось или недовольны чем?
– По сердцу пришлось, – рассмеялся я, аккуратно складывая пергамент и возвращая Койну. – Три башни возводить будете, правильно?
– Да, друг Корис, – закивал гном, бережно пряча чертеж за пояс. – Пока второй стены нет, трех башен хватит за глаза. По одной по обеим сторонам ущелья и одну башню – на вершине тыльной скалы, там же вырубим в камне площадку для метателя.
– Метатель? Тот, что притащили с собой шурды? – переспросил я. – Тогда я не подумал, что он может нам пригодиться. Его не сожгли?
– Сжечь метатель? Да вы что, господин, – фыркнул здоровяк. – Я бы, скорее, себе руку по локоть отрезал!
– Разобрали, перенесли во двор и положили под навес, – просветил меня Древин. – Некоторые детали порядком износились, но заменить их труда не составит.
– Великолепно! Когда собираетесь вырубать площадку под него?
– Когда сойдет снег, – опустил меня с небес на землю Древин. – Сейчас толком и не разберешь ничего. Да еще и трещины повсюду.
– Да, – задумчиво протянул я и покосился на напрягшегося здоровяка. – Некоторые уже убедились в этом на собственном примере.
Здоровяк закашлялся, а я продолжил мысль до конца:
