Первый горн (ЛП) - Швартц Ричард (книги регистрация онлайн .TXT) 📗

— Уже замечали, что в ясную ночь холод становится сильнее?

Он медленно кивнул. Как Янош, так и Штернхайм с восхищением смотрели на меня.

— Пока шторм не сдвинется с места, холод будет только усиливаться. Шторм вытягивает тепло и влагу из центра. Центр подпитывает его. Будет становиться всё холоднее и холоднее, может быть так холодно, что замёрзнет сам воздух.

— А такое возможно? — на моё удивление вопрос задал Янош.

— Спросите Маэстру. Я не знаю. Мне известно только одно: за все мои годы, пока живу, я ещё никогда не видел такого шторма, — Я обратился к предводителю разбойников и стражнику. — Он сдвинулся с места с тех пор, как вы начали копать.

Они обменялись взглядами, посмотрели в сторону серой стены, потом снова на меня и покачали головой.

Я поднял руку и дохнул на неё, увидел, как мелкая изморозь оседает на моей коже. Я снова сжал ладонь в кулак, рука уже становилась одеревенелой. Не дуло даже слабого ветерка, царило абсолютное затишье. И вообще, было непривычно тихо, даже животные в конюшни не издавали звуков.

— Мы ещё узнаем, зачем Сольтару подготавливать для самых ужасных убийц и предателей преисподнюю изо льда, — сказал я, и бросил взгляд в сторону Яноша.

Тот невозмутимо посмотрел на меня.

— Откуда вам это знать? — в конце концов спросил Штернхайм.

— Некоторые вещи уже когда-то происходили, поэтому можно узнать наперёд, что тебя убьёт в последствии.

— Никакой шторм меня не убьёт, — прошипел Янош.

Его глаза вызывающе блестели под заледенелыми бровями.

— Я тоже не намерен умирать, — я не знал, зачем говорю ему это. — Но никогда не знаешь, что может случиться.

После этих слов я вернулся по канаве в конюшню. Прежде конюшня казалась мне прохладной, теперь же она была словно открытый камин, к которому я приблизился. Кожа на лице и руках начала чесаться и покалывать.

Ригвард поднял руку, чтобы стрясти с волос изморось, но я остановил его.

— Подождите. Если вы проведёте рукой по волосам, может случиться так, что они сломаются.

— Я так не думаю, — сказал он, провёл и оказался прав.

— Значит вы всё-таки знаете не всё.

— А я этого никогда и не утверждал. Я только слышал, что такое может случиться. Попробуйте сделать это ещё раз завтра. Утром станет намного холоднее.

Внезапно меня охватил приступ кашля, холодный воздух навредил также моему горлу. Но горло показалось мне самой моей незначительной проблемой, потому что, когда я закашлял, прикрыв рот рукой, было такое ощущение, будто меня пронзает тысяча пылающих копей. Хорошо, что поблизости оказался столб, за который я удержался, в противном случае я, скорее всего, рухнул бы на пол.

Я поднял ладонь и посмотрел на неё; на ней были красные капли.

Я снова её опустил, в надежде, что этого больше никто не заметил, и прислонился к столбу, как будто о чём-то задумался, скрестив руки на груди.

В жизни можно услышать много разного. В том числе и о том, что ребро, если неудачно сломается, может проткнуть лёгкое. Тогда — так я слышал — кровь наполняет лёгкое, и несчастный тонет в собственной крови.

Лечения не существует.

Значит я умру вот таким непримечательным образом. Никакого боя, во всяком случае такого, который можно было бы принять в расчёт. Никакого последнего, героического поступка, великого подвига. Всего лишь падение, какое могло случиться с каждым. Я поднял взгляд к потолку конюшни. Кто сказал, что у богов нет чувства иронии? Сколько ещё осталось?

Несколько часов? Следующая ночь? Утро? Здесь и сейчас?

И что мне делать, лечь или продолжать стоять? Попытаться добраться до моей комнаты?

Какой была смерть, когда постепенно утопаешь в своей собственной крови? Испытываешь ли при этом боль или это тихая смерть? Когда я услышал, что такое может случиться, я забыл спросить.

— Что такое? — тихо спросила Лия.

Она подошла и обеспокоенно за мной наблюдала. Видимо, я не так хорошо в актёрском мастерстве, как полагал.

Я быстро подумал и решил быть честным.

— Когда упал, я сломал ребро. Видимо оно проткнуло мне лёгкое. Внутри я истекаю кровью.

— О.

Я смотрел на неё сверху вниз. Совсем немного, она была всего на два пальца ниже меня, высокая женщина, Лиандра.

— Позаботьтесь о себе, хорошо?

— Может быть вы всё-таки ошибаетесь, — сказала она с надеждой в голосе.

Я без слов поднял руку и показал ей кровь.

— Я уже часто видела нечто подобное. Может быть вы просто больны…

Да, правильно. Все болезни, о которых я слышал и при которых кашляешь кровью, были не менее смертельными, особенно зимой. Но нет, болен я не был. Я уже долго не болел. Очень долго.

— Нет, это ребро. Я его чувствую, — я положил руку на бок. — Вот здесь.

— И какая это боль?

— Всего лишь лёгкое жжение. Само ребро болит больше.

Она склонила голову на бок, разглядывая меня своими фиолетовыми глазами. Снова я не смог понять выражения её лица.

— Вы принимаете это довольно спокойно. Ещё недавно вы хотели жить, — наконец сказала она.

Я пожал плечами, что оказалось ошибкой, как сообщил мне мой бок. Я подождал, пока снова смогу дышать.

— Видимо это судьба. Я уже видел однажды, как человек умирает подобным образом. Думаю, я останусь стоять здесь и подожду, пока холод не заберёт меня с собой. Это более приятная смерть, чем умереть от кашля и удушья. Говорят, что смерть от переохлаждения — это как будто засыпаешь.

— Я думала, что вы готовы бороться. Вы просто хотите сдаться? Встать здесь и ждать смерти? Вы всё ещё можете ошибаться.

— Да, — сказал я.

В каком-то смысле я испытал облегчение. Таким образом судьба всё-таки не оставила мне выбора. Если бы я не испытывал такой боли, то посмеялся бы.

— Не сдавайтесь так просто.

Она подошла ближе, так близко, что наши губы почти встретились. Я чувствовал её дыхание на своём лице.

— Я бы с удовольствием оказал вам эту услугу, сэра. Только скажите, что мне делать.

— Может ребро можно вправить, вытащить…

Я недоверчиво на неё уставился.

— Я не знаю, можно ли зашить дыру в лёгком. Я также точно не знаю, как выглядит лёгкое. Думаю, как губка, которая втягивает в себя кровь…

— Может кровь можно как-то выпустить, — сказала она, но в её голосе прозвучало сомнение.

— Как из бочки? Вы хотите вставить в меня втулочный кран?

— О чём вы говорите? — спросил Ригвард, торговец.

Лиандра объяснила ему короткими фразами и таким тоном, который заставил того побледнеть. Было очевидно, кого она за это винит.

— О, — выслушав её, сказал он.

Я услышал это теперь уже во второй раз. Я умирал, а другие только и могли, что сказать: «О». По какой-то причине меня это забавляло. Как будто моя собственная смерть скрывала в себе шутку, которая была знакома только мне. В определённом смысле так и было. Он убил меня и всё, что смог произнести, это «О». Если бы я не знал, что это навредит мне, я бы действительно громко рассмеялся.

— Как вы можете просто стоять и говорить нечто подобное? Как будто разговариваете о еде! — произнесла Лиандра, в тоне её голоса слышался гнев.

«Прекратите», — подумал я. «В противном случае я действительно не выдержу и взорвусь от смеха.» Раньше я тоже падал, но тогда мои кости были ещё не такими хрупкими.

— А что мне ещё делать, Маэстра? У вас есть какое-нибудь предложение, тогда я с удовольствием последую ему.

— Это и ко мне относится? — спросила Зокора.

— Конечно.

Я бы поклонился, но не стал этого делать. У меня появилась странная идея, что если наклоню голову, то протеку, как старый, помятый чайник.

— Не знаю, как делают это белые сёстры, но как слуга Соланте спрашиваю тебя, владеешь ли ты чем-нибудь, что можешь дать моей богине. Что-то, что тебе дорого, чтобы я могла исцелить тебя.

— Исцелить? — спросила Лиандра. — При помощи магии?

Зокора бросила на неё сочувственный взгляд.

— Нет. Рукой моей богини.

— Вы способны исцелить такое? — спросил я.