Не время для героев (СИ) - Зыков Николай (читать книги TXT) 📗
— Кстати, насчёт неё, — вспомнил Саня, — я же обещал показать тебе досье на жизнь Тамплиера.
— Давай. Будет интересно почитать.
— Оно в машине, подожди минуту. Сейчас вернусь. Хотя там нет ничего интересного, — крикнул Саня из коридора, завязывая шнурки на кроссовках. — Никаких цитат, точных данных. Всё размыто. Оно составлялось по рассказам видящих. Те, в свою очередь, строят их на том, что узнали от тебя.
— От меня?
— Да. Не знаю как. Точно так же как они не знают, как мы помним прошлые жизни, — Саня вышел из квартиры, а я подумал, что они вполне могут знать больше нас, даже о таких, как мы, о помнящих. Я потерял желание сталкиваться с пресекающими лицом к лицу. Они наверняка превосходили нас. Они были лучше нас. Могли стирать память людей, накладывать на вещи магию, видеть прошлые жизни помнящих. Что ещё? Страшно даже подумать. Только вот о своих предыдущих жизнях они не знали и за это не любили нас.
Часть 2. Становление
Глава 1
1942 год, июль. Германия.
В небольшом лесу, раскинувшемся на берегу реки, затаились три человека. Они наблюдали за небольшой деревянной постройкой в сотне метров от них. На лавочке, возле её двери, восседал солдат фашистской Германии. Этого ни с кем не перепутаешь. Он курил, неспешно затягиваясь и посматривая куда-то в небо.
— Считают, что в безопасности, — проговорил один из наблюдателей, передавая бинокль следующему.
— Меня больше интересует, — прошептал другой, покусывая травинку, — что в этом домике. Он далековато от ближайших поселений находится. Может, склад какой? Как-никак прямо возле железной дороги.
— Всё может быть. Народу там — человек шесть. Вечером подберёмся ближе и выясним что к чему.
— Это верно, Санька, — кивнул солдат, опуская бинокль от глаз. — Выясним, что там, и после на подрыв моста. Шуму мы здесь всё равно наделаем, так хоть любопытство утолим.
— А может, и лишим этих гадов важной стратегической точки, — ехидно улыбнулся тот, кого назвали Саней.
— Ты варежку не разевай. Смотри, как охраняется! Вряд ли там что-то серьёзное.
— Для постройки чуть больше сарая подобный гарнизон — роскошь. А то, что расположение не самое лучшее, так кто его знает, для каких целей оно используется. Сам подумай, на фотографиях, что разведчики выдали, этот сарай вообще неприметен, он с землёй сливается. Чую я, не зря, ох, не зря он здесь стоит.
— Вечером узнаем, а пока отойдём подальше. Давайте за мной! — скомандовал старший.
Двое подчинённых отползли в глубь леса вслед за командиром.
Вечером, когда солнце стало уходить за горизонт, трое солдат советской армии стали подбираться к постройке. За последнее наблюдение никто оттуда не вышел. Равно как и движение в окнах прекратилось. Командир, чуя неладное, приказал разведать, что там происходит. Пленных брать лишь в том случае, если будет подобная возможность без риска для ранения одного из членов группы. В остальном же убивать каждого, не разбираясь, солдаты там или женщины с детьми. Всё одно — фашисты. Здесь война, а не вечер солидарности.
Просто забыть о постройке было нельзя — она находилась слишком близко к мосту. Когда оказались возле дома, заняли оговорённые места. Двое возле входа, один рядом с окном.
За стеной было тихо. Никаких шагов или голосов.
Солдат резко распахнул дверь и замер у входа. Внутри не было никого живого. Совсем никого. Но от того, что он там увидел, стало дурно. На полу в неестественных позах, изрезанные лезвиями, лежали фашисты. Пол был залит кровью, ковёр лежавший в центре, пропитался ею до последней ниточки.
— Иисус Христос! Что здесь произошло! — воскликнул командир, входя в помещение.
Внутри не было почти ничего. Столы, стулья, шкафы с продовольствием. Ничего важного, из-за чего стоило бы строить хибарку возле железной дороги.
— Не знаю, кто это сделал, — проговорил Саня, — но не сомневаюсь, кто бы это ни был — он наш союзник.
— Союзник? Он мясник какой-то! Тебя так порубают!
— Я — не они. Меня не за что, — огрызнулся Саня.
— А их за что? — спросил диверсант.
— Они в чужие государства вторгаются. Они нападают на других, а не мы.
— Но не так же! — разглядывал солдат изрезанные тела.
— Кровь стекает куда-то, — задумчиво поглядел на пол командир, — слишком мало её здесь для таких ранений.
Саня откинул коврик. Под ним оказался деревянный люк.
— Спуститесь, посмотрите что там. Только аккуратно, — отдал приказ командир.
На младшего сержанта стало больно смотреть. Он скис, побледнел. Не сказать, что был трус. Приказы никогда не обсуждал, но сейчас очень хотелось. Одно дело умереть, защищая Родину, и совершенно другое, вот так, изрезанным, в невзрачном домике.
Саня, не задумываясь ни на секунду, открыл крышку люка и спустился по железной лесенке вниз. Младший сержант последовал за ним.
Снизу раздался довольный присвист.
— Что там? — окликнул командир подчинённых, готовый спуститься вслед.
— Склад, — ответил Саня. — Не знаю, для чего он здесь, но боеприпасов целые ящики.
На территории Германии в последнее время взрывы гремели один за другим. Война. По-другому не могло быть.
Два грома, разрывающих перепонки, раздались в одном месте, уничтожив железнодорожный мост и склад боеприпасов. Лишь трое наблюдали за этим неимоверно красивым зрелищем. Когда обломки, вылетающие из огня, падают в реку. Обломки, символизирующие ещё один небольшой шаг к Великой Победе. Никто не знал, наступит ли она, но чем больше сделать шажков, тем ближе будет эта желанная Победа. Чем больше вера, чем больше отдача, тем ближе оно — поражение врага.
Война — это страшно, но когда тебя вынуждают взять в руки оружие, ты получаешь удовольствие от успеха. От неудачи противника. Потому что он пришёл к тебе, а не ты к нему. Потому что ты знаешь — правда за тобой.
Саня смотрел, как пепел и труха разносятся по воздуху, как пламя держится возле места взрыва, а мысли уносили в будущее. Он ждал время, когда сможет нанести очередной удар по врагу, когда вновь пустит клинки и навыки ассасина в бой. Он рождён в этой стране. Обязан и должен защищать её от всякого, кто посмеет ступить на её землю с оружием в руках.
1943 год, август. Германия.
Звуки выстрелов. Каменная крошка, сыплющаяся со стен, и ощущение безысходности. Младший сержант Тихомиров и его командир сидели возле стены, прижимая к груди автоматы. Патроны закончились. Боевой товарищ убит. Немцы вот-вот войдут в здание и возьмут в плен. Или убьют. Непонятно, что лучше.
Они были одеты в форму немецкой армии. Двое суток жили в городе, разведывая обстановку перед решающим ударом. Перед убийством одной из фигур на шахматной доске в партии, начавшейся в 41 году.
Где-то на первом этаже раздались шаги. Они сидели на пятом. Сначала хотели бежать, но командир понял, что занятие это бесполезное. Снаружи несколько десятков немцев. Они — советские солдаты — в их городе. Они не успели на встречу. Им не уйти из города живыми. Да что там… Даже из этого дома не уйти.
— Дмитрий Васильевич, — положил руку на плечо Саня, — нужно уходить…
Командир усмехнулся. Сколько всего они вместе прошли? Сколько проблем фрицам устроили? Уже не подчинённый. Друг.
Немцы преодолели первый этаж. Выстрелы прекратились. Теперь шорох шагов слышался отчётливо. Осторожно поднимаются. Не верят, гады, что нет больше патронов!
— Дмитрий Васильевич, — Саша сжал плечо рукой, с огнём в глазах нашёптывая слова — времени нет, я потом всё объясню. Спрячьтесь там, — указал солдат на соседнюю комнату, вам нельзя возле лестницы.
— Ты их голыми руками собираешься?
— Не важно. Я сомневался — и потерял друга, — он перевёл взгляд на мертвого сержанта, — больше сомневаться нельзя. Я позже объясню. Просто спрячьтесь и приготовитесь исполнять мои команды. Постараюсь вывести нас отсюда.
