Игры богов - Воронина Тамара (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Нет. Я бы не пошел. И Март, мне кажется, тоже. То есть Март пошел бы за тобой, а не с Лумисом. И ты ведь это знаешь и даже не пытаешься его отговорить.
Март закатал рукав рубашки и сунул Берту под нос тускло сияющий браслет. Хоть заотговаривайся… Все равно он – с Ли.
– А почему бы ты не пошел, могу я узнать?
– Потому что смертному не стоит ввязываться в Игры богов.
Ну вот и произнесено. У Марта появилось впечатление, будто из него выкачали воздух. Стало очень холодно. Берт прав – Март не хотел бы ввязываться… не хотел. Одно дело мечтать о тех временах, когда боги спускались на землю, воображать себя великим героем, даже уже зная, что всякие войны сопровождаются не только кровью, но грязью, поносом, вшами и прочими прелестями походной жизни, лорд ли тебя в бой ведет, бог ли. Богу что – его блохи не кусают, живот от тухлой еды не скручивает больше, чем от сквозной раны, ему, наверное, даже не холодно на голой земле спать, да и не спят полководцы, лорды они или боги, на голой земле, не озабочены тем, чтоб ворону подстрелить и супец из нее сварганить… Помечтать-то можно. Можно ведь мечтать и о том, что в тебя принцесса влюбится, а то и королева… нет, королеву не надо, у королевы муж есть, проблемы возникнут, принцесса в самый раз.
Боги ушли так давно, что стали сказкой, а думать о сказках не грех даже для взрослых мужчин. Не мечтать же в самом деле только о жратве и о бабах…
Ли побарабанил пальцами по столу.
– Он странный, конечно, – согласился он неизвестно с кем. – Одного я никак не пойму: зачем ему спутники? Зачем ему охрана, если он вот так легко свернул за угол… и голову дам на отсечение, никто его за тем углом не видел.
– Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе его мотивы? – одними губами усмехнулся Берт. – Или хочешь, чтобы я тебе рассказал, почему пришел к такому выводу?
– Не хочу, – с сожалением вздохнул Ли. – Это и так очевидно. Одно его бормотание чего стоит… Он удивляется самым обыденным вещам и воспринимает противоестественное удивительно легко. Больше всего его удивляет самостоятельность нашего мира. Он просто шалеет, когда видит… недожаренный лук или женщину, штопающую одежду, сидя у окна. И равнодушно смотрит на разлагающиеся трупы с оружием в руках.
– Ли, – осторожно сказал Март, – но у нас ведь все равно нет выбора… особенно если мы правы. Разве его наше мнение заинтересует?
Ли досадливо дернул плечом.
– Я же не об этом! Они там настолько уже оторвались от жизни, что, похоже, уверены, что мы без них и вовсе жить не способны. А мы не только способны, мы не особенно на них и оглядываемся. Ну кто их чтит так уж особенно, искренне, а не по давней традиции? Мне странно это. Они вроде как должны знать все – и они ничего не знают?
– Разве у эльфов не другие боги?
Ли осекся, покачал головой и согласился:
– Хуже того – он у нас один. Тут хоть зоны ответственности поделены – и то вон что получается, а у нас один за все? Брр.
– Может, вас просто мало, – предположил Март, – вот и бог один.
Ли давно так не веселился. Хохотал и утирал слезы, и даже Берт слегка улыбнулся.
– Я не над тобой, Март! Гипотеза не хуже других! Мы-то считаем себя такими просвещенными и развитыми, а на самом деле все и правда может быть так просто: сколько там эльфов, им и одного бога хватит… Вот бы…
Почему Март решил, что Ли непременно сказал бы сейчас о принцессе Маэйр? Но он не сказал, посмеялся еще и решил:
– Ну и ладно. Раз выхода нет, пойдем пройдемся. В любом городе прежде всего открываются кабаки и бордели… Вот мы и сходим. Берт?
Тот покачал головой, и никто не стал его уговаривать. Марту тоже вид Сторши удовольствия не доставлял. Хотя внутри самого города он был недолго, но все ж видел его до войны. Сторша не была красивой, потому что больше была крепостью, чем городом, и все же… Все же неприятно было видеть руины, оставшиеся от храма Укрывателя – хороший был храм… Они с Ли пошатались немного по улицам, потом переглянулись и решительно направились на поиски борделя. Чем вспоминать войну, лучше радоваться жизни.
Ночью Март спал плохо, даром что на мягком тюфяке и настоящей пуховой подушке. Снилось черт те что. То есть последняя битва. Да так, будто Март снова в ней участвовал, даже самая последняя схватка… Он вздрагивал, просыпался, прислушивался к тихому дыханию Ли, снова засыпал, а под утро – хоть отрежь голову, ни капли сна не осталось. Вот он и думал… и все так же о той битве, чтобы не думать об Играх богов, в которые они ввязались против собственной воли… Да и когда богов интересовало мнение людей?
Ли тогда крепко досталось, его в тюрьме еще долго головные боли мучили. Когда Март его с поля боя тащил, даже шлем не снимал – боялся, на привале попробовал – не получилось с первого раза, настолько металл смялся. Кое-как стянул, и то только потому, что Ли терпеливым был. Шишка больше головы, кровоподтек такой, что смотреть страшно – на пол-лица, да вытекло крови изрядно, Март потом на каждом привале, когда пить давали, по полкружки воды тратил, чтоб кровь эту с лица Ли отмыть, волосы оттереть и до самой раны добраться. Страшно было, да не за себя – боялся, что Ли умрет, а одному оставаться – хуже нет, лучше уж рядом с ним помереть.
И второй день Берт просидел в гостинице, все тосковал, а может, думал, приставать к нему не хотелось. Ли тоже считал, что хартинги его семью в заложниках держат. Март и Ли хоть за себя и друг за друга боялись, так они мужики взрослые, самостоятельные, да и профессия у них такая, что накладывает отпечаток: не каменщики или столяры – охранники, считай, постоянно жизнью рискуют, привыкли. А там дети беспомощные, жена любимая… Паршиво.
Лумис появился точно после обеда, когда они, развалясь на солнышке, переваривали утку с кашей. Ох и вкусная утка была, забытый уже вкус, сказать бы домашний, так дома такого не бывало. С ранешних времен, довоенных. Дохартинговых. Даже Берт кивнул: вкусно, мол, и хозяину монету лишнюю дал. Богатый, однако, не очень-то деньги считает. Март бы тоже дал, да только медную, незачем серебром бросаться, ведь вкусно кормить постояльцев – долг хозяйский… к тому ж недешевый обед был. Лумис над ними посмеялся беззлобно, велел собираться в дорогу. Зачем они в Сторшу заезжали, так непонятно и осталось. Дальше дорога пошла по тем местам, где бои шли. И сдавалось Марту, что Лумис нарочно решил их там провести, посмотреть, как они себя поведут. А что? Март и узнавал-то только по особым приметам, какие уцелели. Вот, например, от каменного столба, что возле из лагеря торчал из земли, только пенек какой-то остался, а был ведь в три человеческих роста. То ли люди когда поставили, то ли природа постаралась, но мощный был столб, даже красиво – и его война не пощадила. Сколько народу полегло – земля высохнуть должна была с горя, а ничего, трава вовсю зеленеет, цветочки-бабочки.
– Жизнь побеждает, – сообщил Ли с загадочным видом. Ага, понятно, маска эльфа-философа. Сказано не для Марта и не для Лумиса. Для Берта. На того и смотреть-то было страшно. – Могу ли я узнать, сударь, куда мы дальше?
– К Ведьминым болотам, – бодро сообщил Лумис. – А по дороге еще в одно местечко завернем… Там трудновато будет, однако завернуть придется. Вы, главное, постарайтесь выжить, хорошо? За меня бояться не надо.
– Я помню, – меланхолично кивнул Ли, – режим бога. Зачем только нас за собой таскать? Чтоб не скучно было?
– Вовсе нет. Вы видели, боец я… ну…
– Никакой, – непочтительно перебил Ли, – видели. И что?
– И то, что один я месяц бы через те скелеты прорубался. Вы прокладываете мне дорогу, понимаете?
– Не очень. Можно было взять десяток солдат.
– Нет. Солдат нельзя. Они соображают плохо. А мне нужны были люди, способные самостоятельно мыслить.
Ли сдержался и не покосился на Марта, хотя все время попрекал его как раз неумением мыслить самостоятельно. «Ну что ты мне в рот смотришь? Своих мозгов нет?» – это еще ласково было.
– Лумис, – спросил Март, – а теперь рощи чистые?
