Слишком много колдунов (СИ) - Жигмытов Цокто (книги серии онлайн TXT) 📗
— Ты меня поражаешь, независимый куратор, — произнёс Аслан. — Уж не ревность ли это?
— Я защищаю её честь и достоинство, — сказал Жак. — В отличие от вас.
— Сделаю тебе пропуск на конференцию, — пообещал Питер. — Будешь охранять её на месте.
— Мне тоже сделай пропуск, — потребовал Аслан. — Я тоже буду её охранять. От вас обоих.
— Так о чём твой доклад? — повторил Жак сварливо.
2
…Питер закончил, закрыл папку с докладом, полюбовался на доску, увешанную графиками и исписанную мелом.
— Ну, примерно вот так и расскажу.
Жак и Аслан молчали. Через полминуты Питер обеспокоенно спросил:
— Эй, вы чего?
— Они были сумасшедшие, — проговорил Аслан. Глаза у него были расширенные, он смотрел в одну точку куда-то мимо доски. — Напрочь.
— Гении, — поправил Жак. — Титаны.
— Мне не верится, если честно, — голосом кающегося грешника сказал эвакуатор. — Там, вообще, всё правильно? — Хотя выкладки с формулами и графиками были у него перед глазами. Питер вытер руки от мела тряпкой, поправил свой парадный галстук и, прокашлявшись, ответил:
— Да. Всё правильно.
— КПД сто двадцать процентов, ты про это? — спросил Жак, крутя в пальцах карандаш. — Ну да, я прикинул тут. Если хотя бы на пять процентов ниже — то двигатель получается нерентабельным.
— Ну ещё бы. Стоимость топлива…
— Стоимость топлива я взял из работ Виннэ и Пеллье, — солидно и совершенно некстати пояснил Питер.
— О-о, — Жак кивнул. — Авторитетно.
— Ты читал Виннэ и Пеллье?
— Нет, — сразу ответил Жак. — Я верю твоей придыхающей интонации, когда ты произносишь эти фамилии.
— А такое вообще бывает — КПД больше ста процентов? — спросил Аслан. — Что нам говорит господин Лавуазье и его закон сохранения?
— Если считать как у него, то теоретически — да, бывает. Сравнительная формула.
— А теперь — и практически, значит, — сказал лейтенант эвакуации. Он все еще пребывал в некоем остолбенении.
— Исторически, а не практически, — сказал Жак. — Рабочего экземпляра двигателя у нас нету. И скорее всего, не будет.
Они помолчали. Затем Жак, который был наиболее практичным, сказал:
— Значит, после этого, — он кивнул на формулы, — эти деревянные лбы из министерства сидят с разинутыми ртами…
— Как мы сейчас, — вставил Аслан.
— …как мы сейчас. А ты, не спеша, скромно опустив глазки, говоришь… Что ты говоришь? — спросил он у Питера.
Тот снова прокашлялся.
— Дамы, господа, — начал он негромко, но очень торжественно, — это еще не конец моего доклада. Позвольте представить вашему вниманию, — здесь его голос ликующе зазвенел, — живую свидетельницу эпохи великих, эпохи гениев, эпохи титанов!
— …и полных психов, — пробормотал Аслан. Жак сделал ему страшные глаза.
— Нони Горовиц! — провозгласил Питер и начал хлопать ладонью о папку с докладом.
— Как в цирке, — пробурчал Жак, не удержавшись. — «Нони Горовиц и вопросы из зала».
Аслан, в свою очередь, показал ему кулак.
— Who’s calling me? — раздался голос сверху. Женский голос со странным мягким выговором, который вызывал у Питера смутные воспоминания о другом голосе; о тепле; о веселье; о беззаботной радости. Все трое подняли головы. У дверей большой комнаты на втором этаже, опершись на перила, стояла свидетельница эпохи титанов, древняя, но очень молодая девушка, проспавшая в саркофаге без малого триста лет, но, похоже, сохранившая свежесть облика и восприятия... Опять она мне снится, думал Питер, за что же мне это, почему. И опять ранит моё сердце, думал Жак, снова и снова, и знаете что? — а пусть так будет всегда. Аслан же просто смотрел и ни о чем не думал, ни мыслишки не было в его смуглой голове, лишь на лице у него проступало странное выражение, как будто он только что вспомнил нечто очень важное.
— Спроси её, как ей моя комната, — сказал Жак.
— Твоя? — удивился Аслан.
— Кто там живёт, того и комната, — ответил свободный финансист.
— В данный момент там живёт мисс Нони, — учтиво, но твёрдо заметил Питер. И спросил по-английски: — Жак спрашивает, как вы расположились.
— Не очень, если честно, — ответила Нони. — У вас тут многого не хватает.
— Что она говорит? — озабоченно спросил Жак. — Что-то не так?
— Не говорите ему, — попросила девушка Питера. — И Аслану тоже не говорите.
— Хорошо, — сказал Питер. — А чего вам не хватает? Мы можем купить.
Нони серьёзно посмотрела на него.
— Питер, я не могу вам этого сказать. Это сугубо женские вещи.
— Что она говорит? — потребовали уже Аслан и Жак вместе. — Пит! Почему ты красный?
— Нам нужна горничная, — сказал Питер хмуро. — Или камеристка, не знаю точно. В общем, сугубо женская прислуга.
— Нам? — снова поразился Аслан. — Хотя…
Не договорил и задумался.
Жак встал.
— Я скоро. — И вышел.
— Where did hego? — встревоженно спросила Нони. — Is anything wrong?
— Да всё в порядке, мадемуазель, — ответил Аслан. — Он пошёл искать вам горничную.
— Ты что, понимаешь её? — удивился Питер.
— Да было бы что тут понимать. «Хи» — это «он». А про «всё в порядке» можно определить по лицу и голосу.
— Ты способный, я смотрю.
— Я французский изучил примерно также. И тоже быстро.
— Он пошёл искать для вас горничную, — сказал Питер по-английски. Нони кивнула и сказала:
— Спасибо. Передайте ему, что он очень милый. И вы тоже очень хороший, и вы, — последнее адресовалось лейтенанту эвакуации. Аслан очень элегантно поклонился. Девушка рассмеялась и сделала книксен. — Но мне всё равно нужна новая квартира, поближе к театру.
3
Конференция была на следующее утро, в десять часов. Вечером Питер, не зная чем заняться, поскольку у него было всё готово и отрепетировано, начал менять свой парадный галстук, ежеминутно консультируясь с каждым, кто попадался ему на глаза, поэтому в результате все, включая и добросердечную Нони, попрятались по своим комнатам; Жаку было проще всего — он временно жил в мобиле. Монологи Питера у зеркала прекратились около полуночи, когда Аслан как мог вежливо предложил ему повязать все три галстука сразу и успокоиться. На шум прибежали Нони и Жак, Питер устыдился и лёг спать. Галстук он решил выбрать утром, методом жребия спросонья.
Что касается свободного финансиста, то горничную для Нони он не нашёл и весь вечер ходил чернее тучи. Сочувственные комментарии друзей, главным образом Аслана, его не задевали, и эвакуатор удалился, видимо придумывать ещё более ехидные обороты. Зато, как выяснилось утром, Жак заказал для них роскошный кабриолет, запряжённый против обычая аж тремя лошадьми вместо одной, только почему-то на три часа раньше, чем требовалось, при этом сам ещё, разумеется, спал. Питер, стуча зубами от рассветного холода, кое-как добился у заносчивого разодетого кучера, кто его прислал и зачем, после чего взял кочергу и пошёл будить Жака, но внешний куратор королевской службы поставок и снабжения, как известно, отличался крайней предусмотрительностью и мобиль, в котором он ночевал, был заперт изнутри. Стучать же кочергой по мобилю Питер не решился.
Ситуацию исправила Нони, которая, оказывается, уже проснулась. Она сообщила Питеру, что если ей дадут проводника, то она не против съездить в пару лавок и галантерей на предмет закупить недостающие детали гардероба. Через две секунды после того, как это желание было озвучено, появились совершенно бодрые и одетые Жак и Аслан. Питер не понял как, но в итоге, после довольно бессвязного обсуждения на трёх языках — французском, английском и языке жестов — он остался дома готовить завтрак, а два его товарища взяли на себя тяжкую долю сопровождения их гостьи в галантерейном походе.
— Мне не нужна камеристка, — шипел сквозь зубы Питер, растапливая печь и ставя воду. — И горничная не нужна. Мне нужны плеть, дыба и освобождение от уголовного преследования.
К половине десятого они не вернулись. Предавшись светлой горечи о подлости людской и бессилии дружбы перед женскими чарами, он в одиночестве позавтракал, мстительно запер дом и, одетый, надушенный, с докладом, графиками и диаграммами под мышкой здоровой руки, вид имея безумный и устремлённый, отправился на извозчике на конференцию.
