Падение Света (ЛП) - Эриксон Стивен (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
— О чем вы?
Он не оборачивался. — Если в течение жизни мы обнаруживаем себя на одном месте, снова и снова… какой урок извлечем? Что добровольный идиотизм торжествует, избегая усилий самопознания, размышления и созерцания? Как случилось, верховная, что жизнь мужчины или женщины горестно походит на историю целого народа?
После долгого мгновения она подошла и встала рядом.
— Драконус, — сказал Херат, — уже делал это. Видите пелену мрака, носимую им словно плащ — или крылья? Видите женщину рядом? Кем была она, вот интересно? Какие забытые предки принимали его дары, только чтобы исчезнуть из памяти поколений?
— Всего лишь пятно. Ваше воображение…
— Не справляется с истиной, — бросил он резко. — Ослепите себя, если угодно. Но я наконец-то начал понимать…
— Что? Что вы поняли, историк? Мы сделали то, что требовалось.
— Нет, думаю, нам не удалось.
— О чем вы?
— Я видел Драконуса в сопровождении Келлараса. Они спешили в долину Тарн.
— Да, чтобы Драконус вернул своих дом-клинков.
— Так не будет, — пояснил Херат. — Не с ним. Это его битва. Это его война с самого начала. Мы просто не понимали.
— Несете чушь, — взвилась Ланир. — Виноваты Лиосан. И Легион, и Хунн Раал…
— У неудачи множество зеркальных граней, Верховная Жрица, и каждая подобна ловушке. Каждая внушает, что настоящий момент уникален. Вы сосредотачиваетесь на деталях, забывая о факте неудачи. Так, — закончил он, — неудачи нарастают незаметно и невозбранно, и мы даже не узнаем…
— Чего?
Он пожал плечами: — Собственного отражения. — Дыхание женщины прервалось, но он безжалостно сказал: — Невеликое откровение, Верховная Жрица. Мы не одиноки в… ошибочных суждениях. Драконус и пути любви… думаю, всякий раз пути любви ведут его на путь войны. Назовите его дураком — это легко. Но и тогда, Эмрал, уделите этому мужу мгновение жалости.
— Он должен был быть единственной нашей жертвой, Херат. Мы послали Сильхаса, мы делали лишь необходимое. — Она равнодушно махнула рукой, глядя на гобелен. — Это ничто. Паучья сеть для вашего страха и воображения. Оставляю вас сражаться с нитями ткани. Я же продолжу готовиться к прибытию сообщницы из Лиосан.
Не видя смысла отвечать, он слушал затихающие шаги.
«Ах, Драконус. Бедный, заблудший мужчина. Вся власть, все годы — сколько тысячелетий? А ты так и бредешь впотьмах, руги нагружены дарами, слова лишены жизни и жалки.
Вероятно, вас, Азатенаев, слишком мало. Скорее разобщенная семья, нежели чудотворные чужаки. Вероятно, вы знаете друг друга слишком хорошо. Или, Драконус, твоя ошибка — лишь твоя, личная, глубоко вписанная в кровь и кости, в сердце слишком щедрое, слишком увлеченное, раздувшееся от намерения дарить, не получая ничего в ответ. Ты превратил дар в оружие… ах, ничего, ничего ты не понимаешь, не правда ли?
Подумай о друзьях, славный сир, их так мало, они так уклончивы. Мало кому удалось сравняться с тобой в широте души. Лишь Аномандер может стоять наравне, но разве назовешь это равенством — ему неведом твой секрет. Что, если он подозревает…»
Херат почти видел их, там, на гребне у низины Тарн. Как, гадал он, прошел судьбоносный разговор? Напряженно и кратко, на манер мужчин, для которых дела и жесты важнее слов. Встреча взоров, догадки о намерениях, потом, наконец, простой кивок, выражающий всю трагичность грядущего.
«Описать ли их встречу? Не историк ли я, запертый в клетку свидетель, дрожащий пред безумным миром вовне?
Вижу косой ливень с мрачного неба, тусклый зимний вечер, но буря еще не пришла, лишь первые намеки… Вижу, лорд Аномандер оборачивается после усердного изучения далеких вражеских порядков… или оборачивается после гибельной магической волны, лик искажен печалью…
Нет, давайте повиснем над плотью битвы, прежде чем она остынет. Будем качаться и вращаться, глядя туда и сюда. Увидим Драконуса, сходящего со взмыленного коня. За ним капитан Келларас, столь бледный, что почти не выделяется на фоне. Единственный свидетель, марионетка. Зрителей мало. Ни один не отважен настолько, чтобы подойти и подслушать мужской разговор. Лишь капитан, лицо на ткани, выцветшей за протекшие века. Имя его будет забыто, дел его не упомянет никто.
Как и готовые сойтись армии, он лишь пометка, пара строчек ритмической декламации в сказании о битве, о лихорадящем времени, о падающих на колени и пропадающих вдали.
Что ж, он смотрит, как двое приветствуют друг друга. Они друзья, да, и каждый думает о многом, видя друга. Будущие века ничего не поймут. Битва за страсть женщины, да, вполне простое толкование — к чему вообще мотивы? Имеют значение лишь дела. С одной стороны любовник, с другой приемный сын.
И все же их разговор вовсе не об этом. Да, я знаю достаточно, чтобы заявить: такие мысли не пришли им в голову. Ни тогда, ни потом.
— Консорт.
— Лорд Аномандер, — отвечает Драконус, почтительно склоняя голову. Минимальное движение, но брови Аномандера взлетают. Прежде взаимное их уважение не требовало никаких жестов. Аномандер равнодушен к чистоте своей благородной крови. Драконус знает: это не высокомерие избранного Первенца Тьмы. Но Аномандер и не пренебрегает привилегиями. Попросту отвергает всю шараду. Потому эти двое и стали друзьями.
Но теперь, там нечто изменилось.
— Вижу, милорд, — продолжает Драконус, — мои домовые клинки поставлены на вашем восточном фланге. Вижу, Айвис уже готов, он в боевой маске.
Однако Аномандеру ничего не известно о возвращении консорта в мир, о договоренностях с Сильхасом. — Да, Драконус. Они — самый мощный кулак, и Легион Урусандера вскоре это поймет. А промежуток между ними и Легионом Хастов держат Сильхас Руин и мои дом-клинки.
Тут Драконус обращает взгляд к западному флангу, где кипит суета, где мятутся знатные вожди. Лицо его напряжено, но через миг разглаживается. Он смотрит на Аномандера. — Милорд, ваш брат приходил ко мне как главнокомандующий.
Теперь лицо Аномандера выражает острое внимание. — Я извлек меч, — провозглашает он. — Занял место, которое мое по праву.
— Значит, милорд, я должен занять свое.
Повисает молчание меж двумя мужчинами.
Вот так? Так просто? Консорт скачет принимать командование над своими клинками, далеко на восточном фланге. Собрание знати взрывается притворным гневом. Разозленный дерзостью консорта, западный фланг рассыпается. Роты поворачиваются, отходят, высоко неся знамена обид. И тотчас же исход битвы становится ясен любому».
Райз отвернулся от гобелена. Поднял голову, как тонущий выныривает на поверхность, и огляделся. Его окружали статуи из бронзы и мрамора, контрастные, резкие цвета. Великие вожди, героические солдаты, имеется даже горстка ученых и государственных деятелей. Не было порядка в этой толчее, и Райз Херат изучал их — а слышал шум нарастающей битвы. В тусклых тенях комнаты воображение пробуждало к жизни все статуи, оружие взлетело. Началась резня.
Он резко вздохнул, утихомиривая сумятицу, замораживая фигуры на постаментах.
«Но потом было высвобождено колдовство. И подавлено, сделавшись бесполезным в схватке Света и Тьмы. При любом ином исходе все сводится к одному зловещему мгновению. Аномандер, Драконус, Келларас, все уничтожены адской магией. И Хунн Раал шагает по полю, превращенному в пепелище. Даже легион победителей молчит, устрашенный побоищем.
Нет. Давайте отставим магию. Любой меч встретит меч или щит. Страх и отвага, неудачи и триумфы… какой жалкий танец. И он еще не начался. Вернемся к Драконусу с Аномандером. Жрецы ответили Хунну Раалу. Ничего не изменилось.
— Презираю колдовство, — говорит Первый Сын тихо и напряженно. — Вот что нас ждет? Хунн Раал и ему подобные устроят пародию на битву?
Лорд Драконус глядит на Келлараса, лицо его непроницаемо. Подходит к Аномандеру, и Келларас тоже приближается к ним.
