Падение Света (ЛП) - Эриксон Стивен (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗

Annotation

Разгар зимы не остановил терзающую Куральд Галайн гражданскую войну, легион Урусандера готовится выступить на столицу. Силы его противников рассеяны после того, как вождь Аномандер отправился на поиски брата Андариста. Последний из братьев, Сильхас Руин, правит вместо Аномандера, пытаясь сплотить войска благородных фамилий и восстановить на юге Легион Хастов, но время его быстро истекает. Офицеры под предводительством Хунна Раала желают, чтобы консорт Драконус был изгнан и заблудившийся в мечтах о справедливости Вета Урусандер занял место на престоле рядом с живой богиней. Но такой союз окажется не простой политикой, ибо враги Матери Тьмы заявили претензию на собственную магическую силу — изгнанная из Харкенаса жрица Синтара создает в ответ детям Тьмы культ Света. На западе собралась другая армия, ища сражения против бесформенного врага в месте, которого никому не дано найти. Призыв обезумевшего от горя Худа услышан, давно заброшенный город Омтозе Феллак стал домом разношерстного сборища. С юга явились Бегущие-за-Псами и охотники-Джелеки. Выбросив корабли на западное побережье, синекожие чужаки прибыли, чтобы предложить Худу свои мечи. А с севера, из горных твердынь и далеких долин, днем и ночью приходят Тоблакаи, решившиеся посвятить себя невозможной войне Худа. Скоро заблестит оружие, и врагом станет сама Смерть. Под хаосом событий, захватывая королевство и другие, сокрытые за завесами миры, течет магия. Бесконтрольная, загадочная и дикая сила крови К'рула струится вольно и горячо. На ее запах, ища уязвимые места и источники магии, собираются силы древние и новые. И все жаждут крови. Понимая ужасный риск своего дара, ослабший, умирающий К'рул уходит, найдя себе единственного стража, на поиски способа внести порядок в новорожденное волшебство — увы, он выбирает сомнительных союзников. Во имя порядка К'рул ищет помощи его заклятых врагов.

Стивен Эриксон

КНИГА ПЕРВАЯ. ИСКУШЕНИЕ ТРАГЕДИЕЙ

ОДИН

ДВА

ТРИ

ЧЕТЫРЕ

ПЯТЬ

ШЕСТЬ

СЕМЬ

ВОСЕМЬ

КНИГА ВТОРАЯ. ОДНИМ ЛЕГКИМ ДЫХАНИЕМ

ДЕВЯТЬ

ДЕСЯТЬ

ОДИННАДЦАТЬ

ДВЕНАДЦАТЬ

ТРИНАДЦАТЬ

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

ПЯТНАДЦАТЬ

ШЕСТНАДЦАТЬ

КНИГА ТРЕТЬЯ. БЛАГОДАРНОСТЬ ЦЕПЕЙ

СЕМНАДЦАТЬ

ВОСЕМНАДЦАТЬ

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

ДВАДЦАТЬ

ДВАДЦАТЬ ОДИН

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. ДОСТОЙНЕЙШИЙ ИЗ МУЖЕЙ

ДВАДЦАТЬ ДВА

ДВАДЦАТЬ ТРИ

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ

ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ

Стивен Эриксон

Падение Света

КНИГА ПЕРВАЯ. ИСКУШЕНИЕ ТРАГЕДИЕЙ

И да, они жаждут крови. Поэтам знаком ее вкус, но некоторым — особенно. Весьма немногие ею поперхнулись. Так стой на расстоянии и превращай насилие в танец. Славна его музыка, славно побоище, славны суровые взгляды, как будто некая неприятная работа исполняется с едва перебарываемым отвращением. Зрители вопят от радостного наслаждения: изящно вскинутый меч, точный выпад. Холодные лица профессионалов, равнодушные глаза. Так стой с гордым видом, находя очарование в мрачной груде павших мужчин и женщин…

Павших? Говоришь, слишком многие вообще их не замечают? О боги.

Тогда предложить им вонь мочи и дерьма? Крики, коих не услышат любимые, оставшиеся далеко позади? Безнадежную мечту об объятиях матерей, что усмирят боль и ужас, благословят постепенно замирающие сердца? Судорогу страха, накатывающее отчаяние, панику, приходящую с выплеском крови? Запавшие щеки, выпученные глаза? Но к чему это всё, когда чувствовать означает — обнажать хрупкость души, а таковую хрупкость надлежит скрывать на публике; надлежит надменно надуваться, чтобы тебя не сочли потерявшими хватку.

Да, мне кажется, сами доспехи шепчут о слабости. Развяжи ремень шлема, пусть холодный воздух погладит твою шевелюру. Раздевайся донага, и поглядим, как ты будешь надменно надуваться.

Иные поэты прославились повествованиями о битвах, умело превращая сражения в ритуалы. Они бережно лелеют сады слов, пожиная богатый урожай славы, долга, мужества и чести. Но любое из сочных, волнующих слов сорвано с одной лозы и, увы, лоза эта ядовита. Назовем ее необходимостью. Смотри, как она наращивает побеги, жесткие и пронырливые.

Необходимость. Солдаты атакуют, но атакуют, чтобы что-то защитить. Их противник стоит твердо, тоже обороняя нечто свое. Враги воюют ради самозащиты. Прошу, обдумай это. Обдумывай серьезно и долго. Выбери прохладный сумрак вечера, когда воздух недвижен и роса ложится на землю. Отойди от друзей и останься один, следя, как умирает солнце, как ночное небо просыпается над головой, посылая мысли о необходимости.

Ее знает охотник. Знает жертва. Но на поле брани, когда жизнь повисает на волоске, там, где далекое детство и дни юности вдруг исчезают, и остается лишь один день, безумный и невозможный… Эта битва. Этот проклятый клочок земли, на котором убивают и умирают. Ради этого дня отец и мать мечтали о тебе, зачинали тебя? Это и было причиной, чтобы тебя растить, защищать, кормить и любить?

Что, во имя богов неба и земли, ты здесь делаешь?

Необходимость, о коей твердят на форумах мирских дерзаний, чаще оказывается ложью. Требующие у тебя жизнь используют ее себе во благо, а тебя и близко не подпускают. Не дают тебе времени подумать или, того хуже, понять. Едва ты осознаешь лживость их притязаний, все будет кончено. Необходимость: ложь за спиной истинных добродетелей, смелости и чести — тебя опьяняют словами до тех пор, пока не придет пора истекать кровью за чужое дело.

Поэт воинской славы — плетельщик лжи. Поэт, наслаждающийся нутряными подробностями, чтобы питать жажду крови, глубиной своей подобен луже мочи в песке.

Ох, ну и хватит о них.

ОДИН

Выйдя из шатра, Ренарр оказалась на ярком утреннем свету, но даже не моргнула. Позади, за брезентовой стенкой, мужчины и женщины выползали из-под мехов, горько жалуясь на сырость и стужу, толкая детей, чтобы те поскорее принесли горячего вина с пряностями. В шатре воздух казался густым от запаха любовных сношений, от кислого пота ушедших солдат; масло для заточки оружия и пропитки кожаных доспехов отдавало металлом, можно было уловить также вонь перегара и едва заметные оттенки рвоты. Но снаружи запах быстро развеялся, в голове прояснилось.

Она брала деньги, как другие шлюхи, хотя не нуждалась в деньгах. Фальшиво стонала и возилась под тяжестью мужчин или женщин, одинаково нетерпеливых и почти одинаково слабеющих после краткого выброса энергии. И тогда она ласкала их, словно детей. Да, всё как у всех. Но ее сторонились, не подпускали в свое тесное общество. Она ведь приемная дочь лорда Урусандера, командующего Легионом и неохотно носящего титул Отца Света; о такой привилегии другие не могут и мечтать, и потому если вслед ей бросают лепестки роз, то лишь цвета крови. У нее нет подруг. Нет сторонников. На нее глядят холодно, как на дохлую ворону.

Трава под ногами была схвачена первым инеем, почва промерзла. Дым почти не поднимался над кострами, окутав готовящихся к походу солдат, словно туман смущения.

Она смогла понять по оживленным жестам, по нервозности, выдаваемой неровно застегнутыми пуговицами и пряжками, по грубым тонам голосов: многие верят, что сегодня тот самый день. Грядет битва, означающая начало гражданской войны. Если обернуться налево и прорезать взором холм, пробить темные груды валунов, земли и корней и снова вынырнуть на утренний свет — она увидит лагерь Хранителей, лагерь похожий на этот, если не учитывать белую как снег кожу и золотистые волосы. И в середине лагеря на знамени, что у командного шатра, она увидит герб лорда Илгаста Ренда.