Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Кто-то ткнул ее в бок чем-то твёрдым и тупым и она, недовольная прерыванием своих посмертных рассуждений, сердито приподнялась.
– Что там?
Оказалось, это была голова Агафона. Его премудрие, кряхтя и пыхтя, выбирался из-под кучи неидентифицируемых обломков – помятый, подпалённый, но в остальном практически как новый.
– Это что еще за чешуя? – хмуро присоединился он к ее медитации со своими подозрениями.
– Это не чешуя, это шерсть, – прозвучал голос, такой же мягкий, как свет.
– Ч-чего?.. – с умным видом уточнила царевна.
Сияние дрогнуло, потёкло – и они снова оказались в вернувшейся на старое место мастерской Извечного. А рядом с ними встало, грациозно отряхиваясь и сияя коротким серебристым мехом, чудо невиданное, диво неслыханное.
– Я – Лун. Лунный дракон.
– Ты – дракон?.. – свела брови Сенька, вспоминая попадавшиеся ей изображения местных представителей этого вида. Где длинное тело с гребнем по хребту, аллигаторское рыло, короткие лапки? Чешуя, наконец? У этого зверя, размером не меньше Змиулании, имелась короткая морда, выпуклый лоб, украшенный парой витых обсидиановых рогов, похожее на кошачье тело с длинными когтистыми лапами гигантского сокола, огромные птичьи крылья, раздвоенный пушистый хвост с пучками розоватых перьев на концах – и малиновые глаза, смотревшие на них с мудростью и лукавством.
– Лунный.
Но едва Серафима собралась поделиться с собеседником ценными соображениями из области сравнительной криптозоологии, как из провала в стене выскочило четверо грязных оборванных демонят. Двое из них кинулись к ней с истошными воплями:
– Мама!!!
– Мамочка!!!
– Лёрик!.. – только и успела выговорить Сенька, как орущие, размахивающие руками и подпрыгивающие Ивановичи налетели на нее, сшибли, повалили на пол и заключили в объятья.
– Мамочка! Ты живая!
– Я знала!
– Мы знали!
– Мы вас ждали!!!
– Ты не плачь, мамочка, мы тоже живые!
– А то Ярка сейчас разревётся!
– Чья бы корова мычала!
– Мамочка…
Через несколько минут, когда объятья и слёзы немного утихли и царевна смогла поднять голову, она увидела скромно скучившихся поодаль Иванушку, Агафона, двух неизвестных – или известных? – детей и Луна.
– Мам, познакомься! – Ярик вскочил, схватил ее за руку и потянул вставать. – Это наши друзья! Шино Синиока…
– …и Мажору! – перебила его княжна. – Они брат и сестра!
– Они помогали нам!
– Если бы не они…
– Радость от нашего знакомства озарила наш день, – учтиво поклонился, сложив перед грудью руки лодочкой, демонёнок повыше.
– Да пребудет с вами ясноликая Мимасита! – скопировал его позу маленький демонёнок.
– А это – Тихон! На треть! – Лёлька гордо ткнула пальцем в дракона. – Он – амулет! Он сначала лягушкой был…
– …а потом шариком стал – когда на Гром напал! – радостно перебил сестру Ярик, внося, с его точки зрения, дополнительную ясность в вопрос.
– А Гром они достали из сундука!
– А сундук был в пещере!
– А пещера в горе!
– А гора в саду!
– А сад…
– В яйце? – осторожно предположила царевна со слегка остановившимся взглядом.
– Во дворце!
– То есть в городе!
– Это он вас с дядей Агафоном вылечил!
– Вылечил?!..
Последние события нахлынули во всех подробностях – медицинских и прочих.
– А где таракан… то есть Таракану?!
Лун, наблюдавший за воссоединением семьи, чуть склонив голову, виновато потупился:
– Это моя вина. Когда я возродился, то не заметил… и наступил. Но от него на память осталось… вот!
Передняя лапа поднялась, и все увидели, как на кончике когтя что-то блеснуло.
– Это не от него на память, – усмехнулась царевна, бережно сняла золотое кольцо с прозрачным сиреневым камушком, окружённым теперь ободком из одних только белых эмалевых треугольничков, и надела на палец.
– Но это был, насколько я успел рассмотреть, довольно большой таракан, – задумчиво покачал головой Иван.
– Я спросонья всегда такой рассеянный… такой рассеянный… – убито вздохнул Лун.
– Таракану – тараканья смерть! – сурово насупилась Лёлька, готовая защищать дракона от нападок – но не пришлось. Других мнений в компании не обнаружилось. Зато началось время вопросов.
– Может, мне тут кто-нибудь объяснит про амулет, про дракона, про что всё-таки случилось, когда нас припёрли к стенке во всех смыслах этого выражения, и про куда подевался наш рукокрылый компаньон? – спросил его премудрие. – Ну и про будут нас сейчас бить или величать. Я, как лицо, которому грозит непосредственное вовлечение в процесс…
Не понимая, о чём он, Сенька обернулась ко входу и увидела, что у свободного недавно провала начала собираться толпа. Некоторые из ее наиболее воинственных представителей держали наготове обнаженные мечи. Некоторые – руки с поблёскивавшими на кончиках пальцев заклятьями.
– Это самураи и домашние маги тэнно и отца! И их придворные! – воскликнул Мажору и шепотом протараторил: – Я сейчас всё улажу, не переживайте!
Серафима округлила глаза, но промолчала.
– Он уладит! – важно подтвердила Лёлька.
Мальчик отряхнул свой халатик, который в Лукоморье не всякая поломойка согласилась бы применить в своём ремесле, пригладил вихры, стоявшие от пыли и грязи как иглы ежа, и сделал шаг вперёд.
– Почтенные даймё и учёные мужи! Это я, Шино Мажору! Призываю вас не волноваться! Всё хорошо!
Довольный собой, он гордо оглядел собравшихся по обеим сторонам провала. Но если свои выражали ему всем видом одобрение и поддержку, то публика с другой стороны рукоплескать не спешила.
– Чего хорошего, о старший наследник нашего уважаемого тайсёгуна? – уточнил старый самурай из первых рядов. – Поведай нам!
Физиономия Мажору вытянулась. Это был уже вопрос на тридцать два коку риса, и без подсказки зала ответить на него не представлялось возможным.
– Пожары в городе погасли! – выкрикнула Синиока.
– Совет Вечных, затеявший измену, рассеян! – перехватил инициативу Мажору.
– Извечный сумасшедший… то есть сумасшедший Извечный Ода Таракану повержен! – подсказала ему княжна.
– А Извечный Нерояма? – долетел из толпы сиплый голос.
– Погиб еще раньше… – понурился мальчик.
– А где наш светоносный тэнно Маяхата? – вопросил один из домашних магов.
– Погиб… еще раньше…
– А победоносный Шино-сан?
– Погиб…
– Ну так что хорошего ты нам хотел сказать, Мажору-тян? – не опуская меча, двинулся к нему старый самурай. – Пожары прекратились, потому что сгорело всё, что могло гореть! Император мёртв! Тайсёгун мёртв! Совет мёртв – до единого человека! А вместо них в сердце Запретного города толкутся и плетут ковы какие-то гайдзины и белый ёкай! Что хорошего в том, что даймё южных провинций Самасадо Курити, услышав, что Солнечный престол опустел, вспомнит про свою каплю крови Маяхат и пойдёт со своими самураями и мононофу его занимать? Что хорошего в том, что даймё восточных провинций Кудата Нитудато вспомнит про свою каплю, соберёт васарари и русуйгуми и тоже двинется на столицу?
Толпа за его спиной тревожно загудела.
– А мы еще забыли про дайсё Косуче Криво, Руки Отгрызуки, Токатока Ватаку и Томаку Токусаку. А еще имеется чокнутый гунси Нифигаси Небояси, которого лишили чина первого военного советника – но не земель и тюро! Междоусобная война, по сравнению с которой отделение Вамаяси покажется детской потасовкой в песочнице…
– Погодите, дорогой человек.
Никто не понял, как именно Лун оказался между понурившимся мальчиком и обитателями Запретного города, но старый самурай, внезапно увидев перед собой вместо нескольких метров раскуроченной мастерской огромного серебристого зверя, невольно прикусил язык.
– Я, наверное, что-то упустил в цепочке умозаключений людей… Честно говоря, я всегда плохо понимал, как они приходят к своим выводам… – озадаченно проговорил дракон, сдвигая белые пушистые брови, – но некоторые лица из поименованных вами как покинувшие Белый Свет таковыми не являются. И некоторые из непоименованных – тоже.
