Прорицатель (СИ) - Пушкарева Юлия Евгеньевна (читать книги без регистрации TXT) 📗
— Это похоже на историю Аавин, дочери Льер и Эакана. Она не могла решить, что ей ближе — вода или ветер, а в итоге сгорела в солнечных лучах. Вы украли нашу легенду.
— Не наоборот ли, человечек? — Гэрхо тихо засмеялся. — Впрочем, неважно. Старший думает, что тебе пора посетить Меи-Зеешни.
— Зеркальный дом? — Мей чуть не выронил труд Эннера. Он не надеялся, что его вообще когда-нибудь впустят туда. — Но зачем?
— Увидишь наконец-то, как можно использовать зеркала. Пошли.
Над входом в Зеркальный дом висели сосульки, пригретые солнцем, и капли, срываясь с них, мелодично позвякивали. Мама когда-то говорила им с Атти, что это зима плачет, уходя. «Где она сейчас — на работе, на рынке, дома?» — задумался Мей. Его кольнула тоска.
Зеркальный дом остался те же непроницаемо-чёрным, приземистым шестиугольным строением. Когда они вошли внутрь, там было пусто. Мей обвёл взглядом зеркала, покрывавшие стены. Они с Гэрхо отражались в них снова и снова — где-то в рост, где-то фрагментами, а где-то — искажёнными, искривлёнными, ненормально вытянутыми или растянутыми. Мею отчего-то стало нехорошо. Он не хотел шевелиться, чтобы сотни его подобий не пришли в движение.
Гэрхо тронул его за локоть.
— Нам не сюда. Пойдём в другой зал.
— Тут несколько залов? — спросил Мей и услышал эхо. Гэрхо молча двинулся вперёд.
Зеркала всё не заканчивались. Потолок тоже оказался зеркальным; но, когда Мей стал смотреть в пол, он и там увидел своё лицо. «Пол только что был дощатым...»
Он кашлянул.
— А Близнецы как-то связаны с Отражениями?
— Только в той же степени, в какой все мы связаны с Цитаделью Порядка, — Гэрхо пожал плечами. — Тебе не стоит брать в голову то, что они — близнецы. В некотором роде это одно, воплотившееся в двух... Мы на месте.
Перед ними вдруг выросла стена, а в ней дверь — не зеркальная, а красного дерева, с позолоченной ручкой. Мей вздохнул с облегчением. Оглядываться ему не хотелось.
Гэрхо повернул ручку.
За дверью находилась маленькая комната, и в ней стояло единственное зеркало — огромное, намного выше Мея и раза в три шире, в раме из местами почерневшего серебра. Комната выглядела довольно тёмной, но Мей смог разглядеть фигуры, украшавшие раму: отчеканенных птиц и зверей, людей с луками, щитами и странными инструментами. По краю всего этого вился искусный орнамент виноградными лозами.
— Здесь ты увидишь то, что приходило к тебе в видениях, — сказал Гэрхо, положив руку на зеркальную раму. — Прорицатели древности пользовались им для этого, а народ Долины иногда пользуется, чтобы воспроизвести событие прошлого и найти лучшее решение какого-то вопроса. Надо только приложить руку, сосредоточиться на том, что ты хочешь увидеть, и зеркало впустит тебя.
— Впустит меня?
— По крайней мере, я на это надеюсь, — Гэрхо отнял руку. — Хотя лучше оно реагирует на зеркальную кровь, но ты всё же прорицатель, и к тому же связан с Городом-на-Сини.
— Причём тут Город-на-Сини? — озадаченно спросил Мей, наблюдая, как Гэрхо постепенно отступает к двери.
— А какую, ты думаешь, воду когда-то применяли для изготовления наших зеркал?... Понятно, что не любую. В мире осталось не так много мест, подобных вашей Сини... В общем, просмотри своё последнее видение и постарайся получше запомнить. Ты обязан узнать Близнецов при встрече.
— Если я с ними встречусь, будет безразлично, узнаю я их или нет, — заметил Мей. — Вы уходите?
— Да, — Гэрхо уже стоял в дверном проёме. — Подожду тебя снаружи. Это всё же нечто личное для тебя... И отдай мне эту книгу, кстати.
«Откуда такая тактичность?»
Когда Гэрхо ушёл, Мей дотронулся до рамы и представил своё последнее видение так, как помнил; а точнее — так, как было написано в его записной книжке.
Он честно пытался думать о Близнецах, но, закрывая глаза, видел только Анну — и тогда его охватывала знакомая тревожная истома. «Что за чушь?» — с сердитой досадой спросил у себя Мей и прогнал её образ — зыбкий, как дым над костром.
— Близнецы, — проговорил он вслух. Рама нагрелась под его рукой и легонько запульсировала, точно живая плоть; он открыл глаза. Из зеркала на него смотрели они — двое как одно. Они стояли рядом — неподвижные, словно каменные истуканы — и их губы беззвучно шевелились. Если бы Мей не знал, что они не люди, он бы принял их за южан — тёмно-золотистая кожа, иссиня-чёрные волосы и миндалевидные глаза. Тела тонкие и гибкие — такие, наверное, бывают у хищников.
Мей смотрел на них некоторое время, а потом решил убрать руку и прекратить это — он всё равно не разбирал ни слова из того, что они бормотали в унисон. Но его ладонь намертво приросла к раме, и он, сколько ни дёргал, не мог сдвинуть её с места. В горле у него пересохло. Продолжая тащить руку, Мей пару раз позвал Гэрхо, но стояла тишина.
Он понял, что ещё немножко завораживающих взглядов и речей Близнецов прямо нос к носу — и он сойдёт с ума. Может, это замысел Отражений — оставить его здесь приваренным к этому зеркалу, чтобы он лишился рассудка или умер от жажды и голода?... Нет, Отражения защищают его. Он должен этому верить.
— Меидир, сын Кейлы, — прозвенел невдалеке детский голосок. В тот же миг рука Мея легко отошла от рамы, и Близнецы стёрлись со стеклянной глади. Обернувшись, Мей увидел Ридиема — тот стоял, покачиваясь из стороны в сторону и улыбаясь от уха до уха.
— Спасибо, — растерянно сказал Мей. Ридием рассмеялся, поманил его за собой и понёсся по коридору, весело подпрыгивая. Мей побрёл следом. Выход очень просто найти — он хорошо помнил, где он.
Однако зеркала тянулись и тянулись, а мальчишка всё скакал впереди, напевая что-то нечленораздельное. С Гэрхо они явно шли меньше, да и поворотов столько не насчитывалось...
— Куда ты меня ведёшь?
Ридием никак не отреагировал.
— Ридием, постой! Мне нужно к выходу.
Опять никакого ответа. Разозлившись, Мей остановился.
— Я не пойду дальше, пока ты не объяснишь, чего тебе надо.
Ридием медленно развернулся, отражаясь сразу во всех зеркалах. И у Мея перехватило дыхание, потому что его лицо было теперь лицом одного из Близнецов.
— Твою жизнь, — глухо сказало то, что казалось Ридиемом, и неспешно двинулось к нему.
Бежать от семилетнего ребёнка — смешно. Но Мей покрылся мурашками. Оно приближалось медленно и неумолимо — и он знал, что не скроется среди бесконечных зеркал, знал, что ни кулаки, ни Дар тут не помогут.
И тут где-то сбоку мелькнула вспышка бледно-зелёного света и качнулись ветви на седой голове.
— Деос, — успел удивиться Мей, а после его окутала темнота.
ГЛАВА XXI
«403 год от падения Королевств Обетованного, месяц ручьёв, 16 день.
Айрегу всё хуже. Будь моя воля, я бы назвал день приезда Меакара днём, когда Город умер. Надеюсь, летописцы примут это к сведению.
Сегодня утром он проснулся и не смог встать. Болезнь совсем разбила его.
«Смерть — это неизбежность, Мезор», — сказал он мне, такой же спокойный, как всегда. Даже Меакар был бы лучшим правителем, чем я.
Я каждый миг умоляю смерть не забирать его, но понимаю, да и все мы понимаем, что это бесполезно. Каждый миг приближает к концу.
Айрег, Айрег, повремени уходить в чертоги богов, в которых ты не веришь. Городу-на-Сини не выжить без тебя, а о себе я молчу. Все, кто был мне дорог, уже и так там.
... , 18 день.
Пейрик, его лучший лекарь, даже не посчитал нужным поговорить со мной и стал теперь мрачнее тучи. Айрег иронизирует, но его явно тяготит моё общество — едва ли не больше, чем присутствие врачей.
Я смотрю — и вижу его молодым и сильным. Вижу наши уроки с учителями из Города-под-Соснами и Академии [4], его успехи и мою тугодумность, свадьбу с Клариссой, вижу конные бега, заседания Совета, обнародование законов... Вижу всё что угодно, и то, о чём больно и стыдно вспоминать, и то, о чём радостно. Только не того немощного старика, который существует сейчас. Он всегда был лучшим.
Интересно, что я должен думать о том, что, видимо, стану последним из Декаров — тех, кто почти два века правил Городом? Не знаю. Я не создан для власти, я давно привык понимать это. Иногда мне кажется, что я создан лишь для того, чтобы оттенять совершенство Айрега... И ещё кажется, что я лет с четырнадцати повторяю здесь эту мысль. Безумие.
... , 19 день.
Для чего я пишу всё это? В который раз спрашиваю и не получаю ответа. Айрег всегда посмеивался над этим обыкновением. Сегодня, когда выдалась передышка (он уснул) просмотрел первые записи — ещё совсем детские каракули. Сколько мне было — одиннадцать?
Сколько времени прошло. И как незаметно. Это пугает.
Дни тянутся медленно и вязко, а я барахтаюсь в них, как муха в смоле. Все желают мне крепиться — будто я юная дева, жених которой уходит на войну. Неужели у меня и правда такой жалкий вид? Смешно. В конце концов, я был смешон всегда, так что же сейчас должно измениться...
... , 21 день.
Сиделка Айрега доложила, что во сне он повторял одно имя — Меидир, Мей. Я не сразу сообразил, кто это, но потом вспомнил — мальчишка с Улицы Кожевников. Не знаю даже, жив ли он ещё.
Отчего-то не отпускает его эта история. Да и меня тоже, признаться. Особенно эта девушка, дочь Кейлы, — вот только имени её не помню... Такая смелая. Куда ушла моя молодость? Наверное, к таким, как она.
«Народ завоёвывают страхом», — всегда говорил Айрег. Но она не боится меня — и правильно. К чему бояться обрюзгшего, больного старика, разряженного в шелка? Даже у дочери моей судомойки больше власти над своей жизнью, чем у меня. Странно это осознавать.
И она проведёт меньше времени с братом.
До чего же грязный случай всё-таки. Как ты допустил его, Айрег? Ты всегда был умён — наверняка сумел бы придумать и что-то против Цитадели Порядка.
Просто это не в твоих правилах, я знаю. Ты бы и меня легко отдал Близнецам, будь это необходимо для Города.
... , 22 день.
Стыжусь этой вчерашней записи. Я не должен ни думать так, ни говорить.
Лицо Айрега совсем посерело, и он сильно осунулся. Голос слабеет, кашель всё чаще. Теперь, после слов Меакара, я даже рад, что не нажил детей — вряд ли вынес бы такое.
Я бы простил племяннику всё — даже эту девку из Города-у-Красной-реки. Но Айрег... Я просто не в силах.
Да помогут нам боги».
