Зов Уршада - Сертаков Виталий (читаем книги .txt) 📗
Зорана уложили на кровать с колесиками и покатили по коридору.
— Я пойду с ним, — взвился Рахмани, как только Зорана попытались от него оторвать.
— Хорошо, хорошо, не возражаю… — рассеянно проворчал Ромашка, светя Ивачичу в глаза фонариком. — Он диабетом не страдает? Такое впечатление, что парень давно без сахара. Настенька, давайте во второй блок. Но учтите… — Ромашка повернулся к Ловцу. — Если не по нашей части, мы держать не сможем…
— У него внутри — уршад. Мне говорили, что ваши лекари способны заглянуть человеку внутрь, не разрезая его ножом, — на бегу соврал Рахмани.
— Именно этим мы сейчас и займемся, — невозмутимо ответил хирург. — Аркаша, давай перевернем… Ах, черт, он же у вас завшивел! Леночка, тащи сюда все антисептики, всю дезинфекцию, что найдешь.
— Поняла! — упорхнула Леночка.
Зоран Ивачич спал неровным, болезненным сном на железном столе. Когда над распростертым другом вспыхнули огненные болотные глаза, Рахмани попятился, столь жутко выглядела серая, раздувшаяся кожа Зорана. Помощницы лекаря принялись неловко раздевать героя. Первым желанием Саади было остановить это неслыханное оскорбление, но под выразительным взглядом Ромашки он смирился.
Очевидно, знахари северной твердыни позволяют посторонним незамужним женщинам касаться чужих мужей.
— Мы возьмем все анализы, какие сможем. Под вашу ответственность… — Ромашка горько вздохнул. — Если придется, взломаем рентгеновский кабинет. Однако до девяти утра лаборатория закрыта, так что… никаких результатов, понимаете? Я ничего не могу сказать. Все, что я могу сделать, — сбить ему температуру и поставить капельницу с… полезным раствором. Кажется, у него сильное обезвоживание.
— Нет, ему не нужен полезный раствор, — как можно более мягко возразил Ловец. — Если вы не можете найти уршадов, спрятавшихся в нем, признайтесь честно. Мы заберем его и уйдем.
— И куда… куда вы его понесете?
— Никуда. Мы его разрежем, вытащим последышей и сожжем.
— О боже! — схватилась за рот тоненькая Лена.
Но Ромашка отреагировал спокойнее:
— А что будет, если?..
— Если последыши родятся, они растворят его тело и сбегут. В следующих трех поколениях они убьют всех в этом городе. И погибнут сами. Так происходит всегда.
— Но… если они погибнут, откуда же возьмутся новые?
— Этого никто не знает. Новые не живут сами по себе. Они проявляются сразу или в скотине, или в человеке.
После этих слов стало слышно, как далеко в подвале скулит запертый пес Аркадия.
— Вы знали это и принесли эту гадость к нам на Землю? — отважилась Настя.
— Мы не позволим уршаду родиться, — заверил Ловец. — Послушайте… меня воспитали Слепые старцы. Вероятно, это самые мудрые люди на Хибре. Слепые старцы прочли на серой паутине, что знахари четвертой тверди избавят наш мир от убийц-уршадов.
— А здесь, стало быть, четвертая твердь? — притопнул ногой Аркадий. — Вот так номер. А три другие, это что — Венера, Марс и?..
— Вы поймите, мы — дежурная бригада… — Анатолий нервно взъерошил волосы. — Мы даже анализ крови толком взять не можем… Настя, давай-ка начнем с ванны, так работать невозможно.
— Уже готовлю!
— Молодец. Аркадий, посадим его. Голову держите. Вы нам можете немного помочь? — Взмокший хирург повернулся к Ловцу. — Кстати, меня зовут Толик.
— Рахмани. — Саади с чувством пожал протянутую руку.
Зорана избавили от одежды, окунули в воду, оттерли грязь. Показались гниющие царапины. Следы дубинок и кнутов. Рахмани сидел как на иголках, каждую песчинку ожидая, что сахарные личинки проснутся в теле друга. Но, убаюканный грязным воздухом или по какой-то иной причине, уршад спал.
— Я ничего не понимаю, — заявил Ромашка, выдернув из ушей черные трубочки. — По всем признакам, этот человек в коме. Склеры… кожные покровы… состояние слизистой…
Саади молился, прикрыв глаза. Под потолком медленно вращались лопасти, как у ветряной мельницы. Стеклянные шкафы со снадобьями позвякивали по углам. Нервно сопел водомер.
— Тоны сердца… нитевидный пульс… мышечный тонус… Лена, кати сюда ЭКГ… Аркаша, мы можем сейчас выдернуть узиста?.. Печень увеличена… интоксикация… однако желудок пустой… Обезвоживание… зрачки не реагируют… Настенька, приготовь противошоковое…
Откуда-то сверху прибежала заспанная женщина в белом комбинезоне и круглых стеклах на глазах. Стекла обрамляли золотые дужки. Сначала женщина принялась ругаться на коллег, но очень скоро любопытство в ней возобладало.
— Смотри, дом Саади, это серое стекло! — возбужденно выдохнул водомер, когда под руками у грозной колдуньи засверкал голубой глаз страшного зверя. — Смотри, дом Саади, живое серое стекло! Почти такое же, как ты находил во льдах!
Женщина намазала голый живот Ивачича какой-то клейкой дрянью и принялась тыкать его розовым валиком. Хирурги послушно замерли рядом.
Неожиданно Зоран застонал. Лекари яростно заспорили, указывая друг другу в голубой глаз. Там клубилось и мохнатилось нечто, похожее на грозовые облака.
— Сдается мне, дом Саади, что пора нам его выручать. — Два Мизинца готов был удариться в панику.
— Нет. Я верю этому… Толику. — Рахмани подумал, что потерять веру в лекаря Ромашку означает потерять веру навсегда. В таком случае следует самому зарезать Ивачича.
— Вы с ума сошли! — громко произнесла строгая ведьма, поблескивая стеклами. Светящийся глаз на ее гудящей машине погас.
— Тем не менее, — ровно ответил ей Ромашка.
— Но не закись азота… — обрывочно сопротивлялась женщина.
— Трахеостома… попрошу Лизавету… — отбивался Ромашка.
— Как вам угодно, — фыркнула женщина. — Я в этом безобразии принимать участия не желаю!
— Вы были правы, — Ромашка подошел к Ловцу, — там действительно что-то есть. Что-то похожее на личинок с раздвоенными хвостами.
— Это они… Сколько их?
— Мы видели двух. Но… вы поймите, мы встречаем такое впервые. Где они еще могут прятаться, кроме брюшной полости?.. Э-э-э, кроме живота?
— Где угодно. В ноге, в голове. Уршад выпускает яд, убивающий боль.
— Черт побери… — Аркадий чуть не оторвал себе бороду. — Толик, что делать? Опять узи? Или просветим его на рентгене?
— Да фиг с ним, ломай замок. Под мою ответственность! Леночка, сбегай к соседям, спроси анестезиолога. Может, Лизавета нам не откажет?..
— Поняла. Я — мигом! — Маленькая сестра упорхнула.
В рентгеновском кабинете явно происходило что-то страшное, потому что у Рахмани периодически кололо в спине, в затылке, а пальцы вздрагивали. Наконец оттуда выбежал взъерошенный лекарь.
— Ты чуешь, дом Саади? — задрожал водомер. — Это черная магия, будь я проклят!
— Оперировать в таком состоянии опасно, — заявил Ромашка. — Но если не оперировать, он погибнет. Я верно понимаю? Мы нашли еще одного… этого, уршада. В бедре. Это немыслимо, таких тварей на нашей планете нет. Он проделал ход из брюшной полости, чудом не зацепив печень и кишечник… Если вы не возражаете, мы начнем прямо сейчас. Аркадий будет мне ассистировать. К счастью, Елизавета согласилась помочь, она прекрасный анестезиолог. Шансов очень мало, скажу вам честно…
— Чего мало? — не понял Снорри.
— Я не верю, что мы его спасем, — признался Ромашка. — Выбирать вам. Но если не предпринять попытку сейчас… короче, эта штука в нем движется…
— Зато я верю. — Рахмани стукнул ладонью по подлокотнику кресла. — Но вы забыли о последышах…
— Аркадий не забудет. Смотрите… — Толик показал высокий прозрачный сосуд с плотно притертой резиновой крышкой. — Это стекло разбить невозможно. Аркадий пересадит личинок туда, а после мы вместе подумаем, что с ними делать.
Рахмани с сомнением покачал головой:
— Толик, уршадов невозможно изучать. Все, кто пытался изучать их, погибли. Я должен находиться рядом, я сам их уничтожу…
— А вот это невозможно, — выпятил узкую грудь Ромашка. — Извините, но от вас разит, будто вы из канавы вылезли. В операционную я вас не пущу! Кроме того… Я ведь еще должен заняться вашим раненым товарищем, который лучше, чем человек?
