Тень на обороте - Сергачева Юлия (читать книги полные txt) 📗
— Ты бы там не провоцировал никого, — посоветовал вдруг вполголоса Гергор. Фальшивую бодрость будто ветром слизнуло.
Я изумленно воззрился на мага:
— Это что? Проявление заботы?
— Считай, что это проявление эгоизма. Меньше всего мне хочется коротать здешние вечера в обществе очередной жертвы внутричерепной хирургии… — Гергор скрестил руки на груди. — Ты сам знаешь, как могут повернуться события. Ковену, в сущности, не нужно, чтобы ты был в здравом уме. Им вполне достаточно, если ты будешь просто жив и послушен. Так тобой проще управлять, имея беспрепятственный доступ к силе Оборотней.
Угу. Именно так они и делали вот уже несколько веков. До моего рождения и решения мага Мартана.
— Полноценного доступа к силе идиот им не предоставит.
— Ковен довольствовался и малым.
— Не выйдет, — возразил я холодно. — Прежние Оборотни ничего не умели. Я уже успел многому научиться. Неизвестно, как поведет себя сила Оборотней, если я лишусь здравого ума. Никто не знает, я управляю ею или она — мной.
— Ковен может и рискнуть. Превратит тебя в безынициативное растение, как всех, кто был прежде. То-то будет мне компания.
Я язвительно поморщился.
— Создадите себе парочку фантомок для нескучных вечеров. Вроде той, что в красном платье.
Надо же, а он покраснел и насупился, как подросток. Шрам на щеке и вовсе стал пунцовым.
— Я разберусь с Барьером и посмотрю, что там произошло в подземельях, — сухо пообещал Гергор.
— Поражен вашим мужеством, — безразлично ответил я. — Желаю удачи.
Из замка показалась процессия «замороженных» во главе с блондином Маличем. Тот торжественно, на вытянутых руках нес ларец с прозрачной крышкой. Под крышкой плавала мерцающая сфера, размером чуть больше кулака. Следующие за Маличем «замороженные» несли металлические чемоданчики, содержимое которых хоть и оставалось скрытым, но ни для кого из присутствующих не являлась секретом: там дремали хрустальные змеи — капсулы с кровью Оборотня. Очередная порция, готовая к отправке на императорские острова. Те самые «флаконы» за которые даже князья готовы были рвать друг другу глотки.
Казалось, что воздух вокруг процессии рябит и неприятно вздрагивает.
— А я-то думал, что мы вовсе не в гости к Императору летим.
— Пилоты забросят вас на Ожерелье, затем улетят в столицу, — верно расшифровал мое замечание Гергор.
— Немалый крюк.
— Все ж быстрее, чем на плоту. Завтра к вечеру доставят по назначению.
За процессией из замка выскользнул Аргра, самовольно вырвавшийся из вынужденного заточения. Я едва успел перехватить оскалившегося зверя, наметившего первую жертву. Здоровенному чудищу ничего не стоило, при желании, вырваться из хватки, однако Аргра затих, уселся у ног, глухо ворча.
— Ничего, зверь, — негромко сказал я ему. — Погодим еще. Может, в следующий раз.
Гергор покосился, приподняв бровь.
— Господин Юг, — повысив голос, позвал Гость, — прошу вас, подойдите ближе…
Я, за неимением лучшего, выдернул из штанов ремень и продел его через ошейник Аргры, передав импровизированный повод заметно забеспокоившемуся Гергору.
— Я его не удержу, — предупредил маг боязливо.
— Аргра, сиди здесь, — строго велел я. Зверь наклонил голову, со значением ухмыляясь во весть тройной ряд зубов. Но, во всяком случае, сразу за мной не последовал.
Металлические чемоданчики благополучно перекочевали в недра самолета, а вот ларец со светящейся сферой удостоился особого прощального ритуала.
Раньше этот ларец находился в крошечной комнатке над холлом Черноскала. Я не заглядывал туда. Прикоснуться к сфере я не мог по определению (на нее наложили заклятие лучшие маги Ковена), уничтожить — тоже, а любоваться на светящийся шар особого желания не возникало. Сам по себе он не представлял из себя ничего особенного. Главное его значение — символ. Точка Ноль, от которой начинался отсчет дозволенного мне пространства. Центр окружности.
Ее перемещали по необходимости, а сейчас как раз настало время изменить точку отсчета.
Я сотни раз проходил через это. Зато Гость — впервые, и потому путался и сбивался. А может, его нервировала высота или простуда. Он пыхтел, морщил лоб и тер подбородок, вспоминая протокол. Платок, поминутно нырял в карман и тут же возвращался обратно, то смахивая пот с лысины, то протирая слезящиеся глаза.
Маги из свиты Гостя замкнули изолирующее кольцо вокруг нас. Зазвенел воздух. Стало скучно. Я разглядывал ларец и наблюдал за облаками. Гость искал сухое место на своем платке и выуживал из памяти слова. А хмурый Малич подступил ближе и сверлил дыру взглядом чуть выше моего уха.
— Стой! — вдруг заголосил Гергор возмущенно.
Только «замороженные» не вздрогнули от неожиданности.
Рутинная процедура разлетелась вдребезги. Видимо, Аргра решил, что разлука с другом слишком затянулась. Гергор обреченно тащился следом, неубедительно тормозя пятками.
— Да стой же!
Ремень лопнул. Внутрь магического круга, созданного «замороженными», ворвался счастливый Аргра в фонтане белых и голубых колючих искр. А что зверюге высшая магия? Он родился в Черноскале…
— У вас очень жизнерадостное животное, — просипел гнусаво Гость, отшатываясь от ощерившего клыки Аргры и спешно закрывая рот и нос мятым платком.
И, непрерывно чихая, он скороговоркой пробормотал положенные заклятия и спешно всучил ларец в руки Блондина.
Потом снова поднялась суматоха, когда Гергор утаскивал негодующего Аргру. Изможденный посланец Ковена отдавал последние распоряжения, мечтая убраться из этого кошмара побыстрее. А растревоженный происходящим самолет стал угрожающе задирать остроклювый нос и нервно поводить крылами, норовя снести всех присутствующих.
В общем, милая прощальная суета. Которую даже можно выдать за нормальное расставание… А то все больше постные лица, да дежурные реплики.
В салоне было тепло, звуки приглушены, а кресла удобны. Это был самолет среднего размера, но посадочных мест всего восемь, так что места хватало и каждое из кресел оборудовали максимально комфортно. Откинув спинку, я закрыл глаза, вытянул ноги и разом отключился от происходящего.
* * *
«… — Просыпайся! Да просыпайся же!.. — меня немилосердно трясли за плечи и вполголоса, шипели в ухо. — Ну вставай!..
— Что? Что? — я ошалело уставился в лицо склонившегося Арина.
Глаза Арина сияли в зыбком полумраке. Вот ни у кого глаза в темноте не светятся, а у него мерцают, будто у кота. На девушек производит неизгладимое впечатление. На непугливых девушек.
— Пойдем! Она уже здесь!
— Да кто?
— Да она!
Весьма бессодержательный диалог, который, однако все расставил по своим местам.
— Отстань, у меня экзамен сегодня… — я попытался заползти обратно под одеяло, но тщетно.
— Сдашь ты свой экзамен! Тебе важнее друг или какая-то там астрономия?
Известный еще с доисторических времен прием. Безотказный, как каменный топор.
Вслед за приятелем, я вываливаюсь из окна спальни в окутанный туманной дымкой парк. Сыро, стыло и тихо. Здание университетского общежития плывет в молоке гигантским чудовищем, по ребру которого карабкается наверх задержавшаяся на ночной охоте горгулья. В клюве горгульи обмякший кролик.
Разом озябнув, я завернулся в наскоро захваченную куртку и, босиком скользя по губчатой прошлогодней листве, поспешил за Арином. Челюсти сводило от зевоты.
— Вон она, — торжественно произнес Арин, отодвигаясь, чтобы я мог тоже взобраться по излому стены.
Она — это дочка молочника, который каждое утро доставляет на университетские кухни молоко, сливки, сметану и сыр. Темноволосая, голенастая девица. Иногда она сопровождает отца и поджидает его на мосту, за стенами, придерживая пятнистую, нервную лошадку.
— Ты поднял меня в такую рань, чтобы я полюбовался на нее? — Я подавил очередной зевок, глядя, как дочка молочника передает отцу кувшины. Девушка, конечно, славная, но видали мы и получше…
