Врата войны - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
— К сведению всех обитателей подвластных нам земель!
Ввиду того, что юноша Паг, сирота из Крайди и ученик чародея Кулгана, проявив беспримерную храб рость и не щадя живота своего, спас от неминуемой гибели особу королевской крови принцессу Каролину, а также принимая во внимание, что этим своим поступком означенный юноша оставил нас в неоплатном долгу перед ним, герцогской волей нашей повелеваем:
отныне сирота Паг из Крайди зачисляется мною в штат придворных с присвоением ему звания сквайра и всех почестей и привилегий, приличествующих данному титулу. Кроме того, да будет известно всем и каждому, что наряду с титулом юноша Паг из Крайди по совершеннолетии своем получает в наследственное неделимое владение земли, именуемые Форест Дип, со всеми их обитателями.
Подписано мною, герцогом Крайди, принцем Королевства, владетелем Крайди, Карса и Тулана, наместником Запада, Главнокомандующим Королевских армий, наследником Рилланонского престола, и скреплено герцогской печатью.
У Пага подкосились ноги и, если бы не придворные и горожане, окружившие его тесным кольцом, он упал бы навзничь. Все наперебой поздравляли его, одобрительно похлопывая по спине и называя счастливчиком, героем и славным парнем. Все происходящее казалось Пагу сном. Он стал сквайром, получил право ношения оружия, доступ ко двору и земли с господским домом, крепостными, франклинами и стадами скота, с полями и лугами. Он стал богат! Вернее, станет, когда по истечении трех лет ему исполнится восемнадцать. По законам Королевства мальчик считался полноправным гражданином с четырнадцатилетнего возраста, но получал право владения имуществом лишь по достижении совершеннолетия. Толпа расступилась, давая дорогу герцогу, его детям и Роланду. Оба принца ласково улыбались Пагу, глаза Каролины сияли. Роланд выдавил из себя кислую улыбку, явно, как и сам Паг, усомнившись в реальности происходящего.
— Благодарю вас, ваше сиятельство, — пролепетал Паг. — Право же, не знаю, что еще сказать…
— Вот и хорошо, — усмехнулся герцог. — Ведь сдержанность на язык — признак ума и хорошего воспитания. Пойдем-ка присядем. Нам с тобой есть о чем потолковать. — Он обнял Пага за плечи и подвел его к ряду стульев с высокими спинками. — Вас же я попрошу оставить нас наедине со сквайром, — обратился он к остальным. Горожане и придворные стали расходиться, разочарованно вздыхая. — Сказанное не относится к вам двоим, — и герцог Крайди кивком подозвал к себе Кулгана и отца Тулли.
Каролина, упрямо надув губы, остановилась у стула, на который герцог указал Пату. Роланд держался возле нее.
— Иди к себе, дитя мое, — мягко проговорил герцог. Принцесса начала было протестовать, но отец жестом прервал ее возражения и веско проговорил: — Ты еще успеешь поздравить нашего героя, а пока нам надо обсудить дела, не терпящие отлагательств. Прошу тебя, оставь нас.
Оба принца, остановившиеся у дверей, с удивлением наблюдали за этой сценой. Каролина нехотя побрела к выходу из зала. Роланд предложил ей руку, но она скользнула мимо него и исчезла в коридоре. Лиам участливо потрепал поникшего Роланда по плечу. Сквайр с подчеркнутым достоинством удалился вслед за принцами. В дверях он оглянулся и с такой ненавистью взглянул на Пага, что тот невольно вздрогнул и потупился.
— Не обращай внимания на Роланда, Паг, — улыбнулся герцог Боуррик. — Моя дочь уже давно стала предметом его обожания. Он без памяти влюблен в нее и со временем рассчитывает взять ее в жены. — Оглянувшись на плотно притворенную дверь, он понизил голос: — Но ему придется оставить все свои проказы и стать серьезным, дельным молодым человеком, чтобы получить мое согласие на помолвку. — Герцог помолчал, а затем снова ласково обратился к Пагу: — Но я оставил тебя здесь вовсе не затем, чтобы обсуждать сердечные дела сквайра Роланда. Я намерен сделать тебе еще один подарок, но прежде хотел бы кое о чем напомнить тебе.
Моя семья — одна из старейших в Королевстве. Мы связаны с царствующим домом тесными узами родства, ибо дед мой, первый герцог Крайди, был младшим сыном короля. Но превыше знатности происхождения, превыше королевского достоинства мы ставим долг и честь. Отныне ты одновременно являешься моим придворным и учеником мастера Кулгана. С ним тебя связывает долг службы, со мной — честь дворянина. Ты видишь эти боевые трофеи, которыми украшены стены зала? — Паг кивнул. — Они — немые свидетельства нашей доблести. Сражаясь с отрядами Братства Темной Тропы, отражая нападения свирепых пиратов, мы бились отважно и неустрашимо, не посрамив памяти предков, не запятнав своей чести. Знай, юноша, что ни один из моих придворных не навлек позора и бесчестья на наше герцогство. Я жду того же и от тебя.
— Я оправдаю оказанное мне доверие, ваше сиятельство, — проговорил Паг. В памяти его всплыли рассказы о подвигах крайдийских воинов и рыцарей. Сердце его было исполнено решимости защищать родную землю от врагов с оружием в руках.
— Теперь о подарке, который я хочу сделать тебе, — сказал герцог. — У отца Тулли хранится документ, который он по моей просьбе составил минувшей ночью. Он познакомит тебя с его содержанием, когда сочтет нужным. Будь терпелив, мой мальчик, и не пытайся прежде срока узнать, о чем он гласит. Скажу лишь, что, после того как документ сей будет передан тебе, ты не раз с благодарностью вспомнишь этот день.
— О да, ваше сиятельство, — отозвался Паг. Он не сомневался, что речь идет о чем-то очень значительном для него, но, следуя совету герцога, не пытался проникнуть в суть происходящего. За последний час он испытал столько потрясений, что был даже рад остаться в неведении относительно нового дара герцога. Он боялся, что иначе сойдет с ума от обилия нежданно свалившихся на него почестей и богатств.
— Мы будем ждать тебя к ужину, Паг, — с улыбкой проговорил герцог. — Теперь, став придворным, ты всегда будешь есть в зале, а не на кухне и не в трапезной для прислуги, как прежде.
— Видя, с каким смущением воспринимает сказанное новоиспеченный сквайр, герцог ободряюще кивнул ему головой. — Смотри веселее, Паг! Мы вплотную займемся твоим воспитанием. Вот увидишь, не пройдет и месяца, как твои манеры станут вполне изысканными и светскими. Это нетрудная наука, уверяю тебя, и ты овладеешь ею без особых усилий. — Паг с сомнением покачал головой. — Да-да!
— уверенно произнес герцог Боуррик. — И когда-нибудь, отправившись ко двору короля в Рилланон, ты на деле подтвердишь всеобщее мнение о том, что манеры крайдийской знати отличаются безупречной вежливостью и непринужденный грацией.
Глава 5. КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
С самого утра дул холодный, пронизывающий ветер. Миновали последние дни лета, наступила осень, которая обыкновенно длилась в этих краях несколько недель, после чего уступала место зиме с ее морозами, снегопадами и метелями.
Сидя в своей каморке, Паг углубился в чтение старинного учебника для начинающих магов, где были приведены упражнения, помогавшие подготовиться к чтению заклинаний. Несмотря на полученные им титул сквайра и звание придворного, он по-прежнему считался учеником мастера Кулгана и с прежним рвением относился к занятиям.
Мастер Кулган и отец Тулли так и не смогли доискаться причин его неожиданного успеха в битве с троллями. Со своей стороны, Паг не без досады ощущал все ту же неспособность овладеть простейшими магическими приемами и умениями, хотя после того памятного случая ему порой стали удаваться некоторые более сложные действия. Он теперь прочитывал и запоминал тексты магических свитков быстрее и легче, чем прежде, и однажды тайком от Кулгана решил повторить свое тогдашнее достижение — попытался заставить заклинание подействовать без применения внешнего фокуса.
Однако взявшись за это, он к немалой своей досаде ощутил, что все его усилия разбиваются о ту самую невидимую преграду, которая с давних пор мешала ему понастоящему постичь преподаваемую Кулганом науку чародейства. Подсвечник, который он пытался сдвинуть с места силой мысли — ибо заклинание было рассчитано именно на подобный эффект — остался там же, где стоял, однако он слегка дрогнул, и пламя горевшей в нем свечи заколебалось. Паг испытал при этом странное, доселе не изведанное им чувство — на миг ему показалось, будто он ощутил прикосновение своего внезапно овеществившегося сознания к холодной меди подсвечника. Это происшествие, само по себе незначительное, вселило в его сердце надежду, что со временем он и впрямь научится всему, что надлежит знать прилежному ученику чародея. Мрачные мысли и чувство недовольства собой перестали терзать его, и он с удвоенной энергией принялся за учение.
