Мусаси - Ёсикава Эйдзи (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
– С вами рассчитаются на месте.
Кодзиро быстро осмотрел штабеля бревен, берег реки и решил вернуться домой. Встречаться с Мусаси без Осуги не было смысла. В последний раз его взгляд скользнул по зарослям павлонии, и он заметил блеск меча. Кодзиро вовремя отскочил, на землю упали задетые клинком ветки.
– Жалкий трус! – крикнул Кодзиро.
– Ошибаешься, – раздалось в ответ, и последовал еще один выпад. Кодзиро отскочил метра на два.
– Если ты Мусаси, то почему должным образом не… Снова сверкнул меч.
– Кто ты? – крикнул Кодзиро. – Ты не обознался случаем?
Кодзиро в очередной раз увернулся. Нападавший понял, что попусту тратит силы. Сменив тактику, он надвигался на Кодзиро, выставив вперед меч.
– Никакой ошибки нет, – с ненавистью проговорил он. – Быть может, мое имя что-нибудь тебе скажет. Меня зовут Ходзё Синдзо.
– Ты из школы Обаты?
– Ты оскорбил учителя и убил моих товарищей.
– По воинскому кодексу ты можешь вызвать меня на поединок в любое время. Сасаки Кодзиро не играет в прятки.
– Я убью тебя.
– Попытайся!
Кодзиро спокойно наблюдал, как сокращается расстояние между ними. Четыре, три метра… Кодзиро распахнул кимоно на груди и положил правую руку на рукоятку меча.
– Смелее! – насмешливо крикнул он противнику.
Издевка слегка поколебала решимость Синдзо, и в этот миг Кодзиро сделал молниеносный выпад. Меч сверкнул и тут же снова был в ножнах.
Синдзо неестественно замер, расставив ноги. Крови не было видно, но было ясно, что он ранен. Левая рука сжимала горло, хотя правая все еще стискивала меч, направленный на Кодзиро.
Синдзо с хрипом выдохнул. За его спиной раздался топот ног. В подбежавшем человеке Кодзиро узнал Коскэ. Избегая ненужной теперь встречи, Кодзиро нырнул в тень. Коскэ подхватил падающего Синдзо.
– Убийство! – крикнул Коскэ. – На помощь!
Кровавый лоскуток отвалился от шеи Синдзо, и потоком хлынула кровь, обагряя кимоно раненого.
Кусок дерева
Еще одна незрелая слива упала с дерева. Мусаси ничего не слышал. Яркий свет лампы падал на его склоненную голову с непокорной гривой жестких волос, слегка отдававших медью.
«Какой трудный ребенок!» – бывало, жаловалась его мать. Упрямство осталось с ним на всю жизнь, как и шрам на макушке от карбункула.
Мусаси резал статуэтку Каннон, погрузившись в воспоминания о матери. Порой ему казалось, что в статуэтке проглядывают материнские черты.
– Все еще работаешь? – раздался из-за фусума робкий голос Коскэ. – Тебя спрашивает человек по имени Сасаки Кодзиро, он ждет внизу. Хочешь с ним поговорить или сказать, что ты уже спишь?
Мусаси едва ли слышал Коскэ.
Стол, колени Мусаси, пол – все было усыпано древесной стружкой. Он резал фигурку богини в обмен на обещанный меч. Задача весьма трудная, потому что Коскэ обладал тонким вкусом.
Когда Коскэ вынул из шкафа небольшой обрубок дерева, Мусаси сразу догадался, что дереву много лет. Действительно, ему было около семи веков. Коскэ почитал обрубок как семейную реликвию, поскольку привез его из храма при гробнице принца Сётоку в Синагэ.
– Мне посчастливилось побывать там, когда храм ремонтировали, – рассказывал Коскэ. – Плотники и монахи рубили старые балки на дрова. Я попросил отпилить мне от балки кусок, потому что не мог перенести бессмысленного расточительства.
Дерево оказалось податливым, но Мусаси нервничал, потому что боялся испортить бесценный материал.
Громко хлопнула садовая калитка. Мусаси очнулся от мыслей и впервые за весь вечер оторвался от работы. «Может быть, Иори?» – подумал он, прислушиваясь. Раздался голос хозяина дома.
– Что стоишь разинув рот? – произнес Коскэ, который ругал жену. – Не видишь, что человек тяжело ранен. Несите его в дом.
Люди затащили Синдзо в комнату.
– Есть сакэ, чтобы промыть рану? Я сбегаю домой и принесу.
– А я за лекарем!
– Спасибо, – с глубокими поклонами поблагодарил помощников Коскэ. – Думаю, он выживет.
Мусаси понял, что случилось нечто чрезвычайное. Смахнув стружки с колен, он спустился по скрипучей лестнице вниз и вошел в комнату, где перед раненым стояли Коскэ с женой.
– Еще не спишь? – удивился полировщик мечей.
Мусаси склонился над раненым, пристально вглядываясь в его лицо.
– Кто это?
– Ходзё Синдзо, сын даймё Авы. Я сам только что признал его. Славный мальчик, ученик Обаты Кагэнори.
Мусаси осторожно приподнял повязку и осмотрел рану, уже промытую сакэ. Чрезвычайно ровный срез обнажал пульсировавшую артерию. Раненый чудом выжил. «Кто?» – спросил себя Мусаси. Судя по ране, меч задел шею в движении вверх при выполнении приема «Полет ласточки».
«Полет ласточки» – любимый прием Кодзиро.
– Известны подробности? – спросил Мусаси хозяина.
– Нет.
– Могу сказать лишь одно – это работа Сасаки Кодзиро.
Поднявшись к себе, Мусаси растянулся на татами, словно не замечая приготовленную рядом постель. Стружки валялись по всей комнате. Мусаси проработал без перерыва сорок восемь часов. Он не учился ремеслу резчика, ему недоставало умения. Его вдохновлял лишь образ Каннон, запечатленный в его сердце, а единственным приемом была способность отвлечься от посторонних мыслей, когда он воплощал в дереве выношенный в сердце образ.
Порой ему казалось, что фигурка удается, что рука пошла легко, но вдруг кинжал срывался, делая неверный срез. От куска дерева в конце концов осталось всего десять сантиметров.
Во дворе пел соловей. Мусаси не заметил, как заснул. Он проснулся через час, полный сил и бодрости. Голова была свежей и ясной. «На этот раз получится», – сказал себе Мусаси. Он спустился во двор к колодцу, умылся, прополоскал рот. Вернувшись к себе, он уверенно взял кинжал.
Теперь он по-новому ощущал дерево. Он чувствовал застывшие в нем столетия. Мусаси знал: если последняя попытка не удастся, то останется лишь кучка стружек. Мусаси работал с лихорадочным упорством, не разгибаясь и не прерываясь, чтобы попить воды.
Небо посветлело, запели птицы, в доме началась утренняя уборка. фусума в комнате Мусаси были закрыты.
– Мусаси, ты жив? – послышался тревожный голос хозяина. Коскэ отодвинул створку и вошел к гостю.
– Не получается, – вздохнул Мусаси, откладывая кинжал. Перед ним лежал остаток заготовки длиной в большой палец.
– Не выходит?
– Нет.
– А где дерево?
– Изрезал. Бодисаттва не пожелал воплотиться в дереве.
Мусаси потянулся. Он чувствовал себя человеком, возвращающимся к действительности из путешествия в загадочный мир озарений и разочарований.
– Не получается, – повторил он. – Надо обо всем забыть и настроить мысли на другой лад.
Мусаси лег на спину и закрыл глаза. Голову заполнил ослепительно белый туман. Душа неслась в бесконечной пустоте.
В это утро почти все постояльцы покидали постоялый двор. Четырехдневная конная ярмарка закончилась. Барышники разъезжались по домам. Теперь несколько недель постоялый двор будет пустовать.
Хозяйка окликнула поднимающегося по лестнице Иори.
– Что тебе? – спросил мальчик.
Сверху ему хорошо была видна проплешина на макушке хозяйки.
– Куда это ты?
– Наверх, к учителю. А что?
– Не задавай вопросов, а лучше скажи, когда ты ушел отсюда?
– За день до позавчера, – ответил Иори, посчитав на пальцах.
– Три дня назад, да?
– Так.
– Хорошо провел время? Уж не лисы ли тебя околдовали?
– Откуда тебе известно? Сама лиса, похоже. – Иори, довольный своей шуткой, поднялся еще на несколько ступеней.
– Твоего учителя там нет.
– Не верю.
Иори взбежал наверх, но скоро вернулся совершенно растерянный.
– Он сменил комнату?
– Не понимаешь? Он совсем уехал.
– Правда?
– Сомневаешься, так посмотри книгу постояльцев. Видишь – «выехал»?
– Но почему? Не дождавшись меня?
– Да. Потому что ты слишком долго болтался невесть где.
