Искры и зеркала - Ларичева Дорофея (бесплатные полные книги .txt) 📗
Много раз мы отправляли наверх роботов, но их камеры показывали только гнилостно светящиеся во мраке остовы домов да злобных уродцев.
Мы отдавали себе отчет, что у нас нет будущего. И дядя Ириг, более-менее разбиравшийся в механике, пытался собрать «реинкарнационную машину», ту самую, которая позже зашвырнула меня сюда.
Именно при первом испытании у нас «выбило» электрогенератор и на время отключились воздушные фильтры. Снаружи проникла зараза, обернувшись затяжной и мучительной неизлечимой болезнью для всех обитателей убежища. Финал был один – смерть. Потому едва наладили электроснабжение и подключили все генераторы, дядя Ириг в срочном порядке отправил нас «за новой жизнью».
Я единственный, кто попал в этот мир. Очень хочется верить, что остальные, особенно мои отец и брат, тоже спаслись. И там, в лучших мирах, они вместе.
Здесь я очутился в теле двенадцатилетнего мальчика Сережи. Ты, Дорофея, никогда не испытывала чувства, когда вас – двое. Тогда твое «Я» приобретает стереозвучание, полное и совершенное. Ты становишься вдвое мудрее, тоньше чувствуешь окружающий мир.
Благодаря этому чувству я узнал, какова жизнь без войны, без ожидания конца, взрыва неразорвавшихся бомб (их нашел на поверхности наш робот прямиком над складом-бункер ом). Я впитал в себя память Сережи о Нижнем Новгороде, нашел друзей, гулял с родителями по Кремлю… А потом нас нашли. ((((((((:
Сергея забрали из семьи, объяснив родителям правду, обещали разделить. Не вышло. При разделении местный мальчик и его клон погибли, а я остался в Сережином теле. Выдавать себя за него не имело смысла – Шило чувствует подвох. По ее вине я остался запертым в Барске. Вижусь с родителями Сережи раз в два-три месяца. Они считают меня своим сыном, и на том спасибо.
Теперь ты знаешь мою историю. Надеюсь, после этого станешь мне доверять чуточку больше.
Ланс
Второе письмо, отправленное сегодня утром, оказалось гораздо короче.
Думаю, у тебя начали проявляться некоторые необычные способности. Не бойся, в этом ничего страшного нет. Все мигранты, независимо от того, клоны они или подселенцы, уже не люди.
За твою уникальность тебя никто не убьет, просто посадят на короткий поводок. Ты нужна многим. Шилу – для самоутверждения в Комиссии. Броне – для доказательства теории энергетической эволюции человечества. А Кощей, то есть Председатель Комиссии по развитию, – старик. Он жаждет сбежать в молодое тело, потому продаст душу за сведения об установке ретросдвига.
Надеюсь, все, что ты сейчас прочла, останется между нами. Ответь, готова ли ты дальше со мной общаться? Уверен, нам есть о чем поговорить. Представится шанс – встретимся.
Ланс
…Дора поспешно нажала на кнопку «ответить» и задала виртуальному собеседнику всего один вопрос: «Для чего я нужна тебе?» Союзник, жилетка, товарищ по несчастью? Ролей много. И каждая требует особых отношений. Дора сама не могла понять, как себя вести с белокурым странником Лансом, и это ее пугало. Как пугало ощущение слежки, от которого Дора не могла избавиться ни на секунду. Будто кто-то невидимый неустанно несет вахту за ее плечом.
С другой стороны, если считать происходящее очередной сетевой игрой, можно получить удовольствие от творящихся вокруг событий. Жаль, все может закончиться как в La Reconnaissance – игре про разведчиков, написанной канадскими программистами в 2097 году. Там использовали тот же прием, что и при создании инсталляций – полное отключение сознания и погружение в действие под личиной героя.
К сожалению, для разработчиков игры, быстро приобретавшей популярность, раны, полученные в виртуальных сражениях, не замедляли проявиться у игроков. Сидит геймер в домашнем удобном кресле, грезит, как пробирается к стану условного противника, и тут нарывается на засаду. На теле его сами собой возникают порезы, ссадины, ожоги и даже пулевые отверстия, полученные в игре. А пока не пройдешь уровень или не вылетишь из него, твое сознание не включится.
Те игроки, у кого фантазия и внушаемость послабее, выживали. Но на втором десятке смертей по всему миру игру запретили, а разработчиков отправили под суд. Хотя они ни в чем не виноваты, просто не ждали подобной подлянки от людской психологии.
Так вот, Дорофея дала себе слово расценивать все происходящее как ту самую игру в разведку – захватывающую, опасную, манящую непредсказуемым и потому интересным финалом.
После подобных размышлений древний прообраз макросети – Интернет растерял притягательность. Захотелось действий – немедленных, любых. В реале. Вот хотя бы Никину квартиру исследовать – и то занятие. Ноутбук вернулся к хмурой Машке, а Дорофея отправилась на разведку.
Итак, что мы имеем? Тренажерный зал, спальни – три штуки, нечто напоминающее конференц-зал с кучей оборудования вдоль стен, пара запертых дверей.
Коридор привел ее в оранжерею с тремя стеклянными стенами и потолком. На удивление, там не было ни жарко, ни сыро. Зато одуряюще пахли цветы – крупные, белые с розово-желтой каймой лепестков. Они клонили венчики к полу, устав от борьбы за место в тесной кадке на самом солнцепеке.
Взгляд скользнул по рукотворным джунглям, уютному креслу, подушкам на полу. О, скрипка – настоящая, деревянная, не электро. Дора замерла над инструментом, бесхозно приставленным к приземистому пуфику. Лакированное дерево карамельно блестело в ярком солнечном свете. Ника играет? Никогда бы не подумала.
– Музыкой увлекаешься? – негромкий голос подкравшейся Вероники заставил девушку дернуться точно от электрошокера.
– Н-нет, не в такой мере. – Дора сделала шаг в сторону, споткнулась о валявшийся тут же футляр и едва не приземлилась в напольный горшок с цветами.
Руки Ники оказались неожиданно сильными, сграбастали ее в охапку, бесцеремонно перекинули на единственное здесь кресло.
– Смотри под ноги, мухоловка. Не то по частям собирать придется. – Она невесело усмехнулась. – Мы только подселенцев по разным телам разводить научились, и то – в первые недели после миграции. Убьешься – это навсегда.
Произнесено, казалось, миролюбиво, но тон до неприятного холодка внутри издевательский, насмешливый. Так и хочется в ответ послать наставницу подальше, позабыв о ее статусе. А еще это обидное прозвище. Где она тут мухоловок нашла? Как она вообще смеет?
– Заба-авно, – против воли вырвалось у Доры.
– Ничего забавного. – Ника бережно взяла скрипку и спрятала в валявшийся на полу футляр. – Знаешь, сколько человек мы погубили, прежде чем выяснить это экспериментальным путем?
– Догадываюсь.
История Ланса была слишком свежа в памяти. Дора сжала зубы, чтобы не нагрубить этой высокомерной женщине. Совсем недавно девушка считала – Ника на их стороне, а сейчас?
– После событий минувшей ночи придется ускорить процесс. – Голос наставницы стал сух и холоден. – К вечеру подготовят батискаф. Попробуем опуститься на дно озера. Посмотрим, как оно реагирует на твое приближение к метеориту.
– А если оно промолчит? – с вызовом вскинулась Дорофея.
– Будем думать дальше, – безразлично пожала плечами Вероника. – Могу только предостеречь тебя от глупостей. После ночного светопреставления слишком многие возжелают вечной жизни, за тобой начнется охота.
В курсе почему?
– Сверхспособности? – Дора употребила популярное в играх словечко. Сидеть под прямыми солнечными лучами становилось жарковато. Как они вообще терпят подобную оранжерею?
– Ты медиум. Прирожденный. – Ника взяла ее за руку и внимательно заглянула в лицо мигрантке. – Поэтому таинственный Бета выбрал тебя. Подключение к твоему сознанию дает ему возможность подсматривать за нашим миром, связываться с местными сообщниками.
«Неужели и такие есть? – ужаснулась про себя девушка. Отчего-то ни единого сомнения в словах наставницы не возникло. – Есть, конечно, – мысленно согласилась она через секунду, – идеи о туризме не возникают из пустоты».
