Магия Дерини - Куртц Кэтрин Ирен (версия книг .TXT) 📗
Одной из способностей дерини, касающихся памяти, которая не имеет аналогов в нашем мире, является считывание воспоминаний недавно умершего. Чаще всего это делается, чтобы узнать больше обстоятельств, касающихся смерти личности (как это было бы сделано в случае с Тирселем, если бы о его кончине стало известно ранее), или чтобы восстановить важные события, информация о которых могла находиться в распоряжении умершего, что и проделал Конал с Тирселем.
Основным фактором, обеспечивающим успех или неудачу считывания этого типа, является время, прошедшее с момента смерти, хотя ментальное состояние считывающего также может оказать свое влияние на процесс. Морган не получает необходимой ему информации из считывания воспоминаний мертвого мальчика, попытавшегося предательски убить Дункана (Наследник епископа.), вероятно, из-за своей эмоциональной реакции на этот поступок (и физиологической реакции Дункана на мерашу, попавшую ему в рану). Считывая воспоминания заключенного Меарана, Келсону удается достичь большего (Королевское правосудие.), хотя он получает не так уж много полезной информации, кроме того, что устанавливает личность господина пленника. Энскому, напротив, удается считать достаточно информации из мозга убитого отца Хамфри (Камбер Кулдский.), чтобы снять с него обвинение в сознательном и добровольном предательстве, однако он имеет преимущество в том плане, что получил формальную тренировку в технике считывания, а также немедленный доступ к телу. После двухвекового замалчивания знаний дерини совершенно неожиданным для нас является тот факт, что Эрилан обладает навыками, сопоставимыми с умением Энскома, однако данный вопрос относят к чисто теоретическим, так как прошло полмесяца со смерти Тирселя, прежде чем Эрилан получает возможность сделать попытку считать его воспоминания (В поисках святого Камбера.), обреченную на отрицательный результат.
Не многое мы можем рассказать и о считывании, которому, как нам известно, были подвергнуты после своей смерти Рис и Джебедия. Однако можно с уверенностью сказать, что именно Камбер исполнил этот последний для Риса обряд, без сомнения, вскоре после его смерти. Йораму, вероятно, было суждено считать воспоминания Джебедия, так как оба принадлежали к Ордену михайлинцев, однако со дня его смерти прошло столько времени, что рассчитывать на многое не приходилось. По разным причинам попытки считать информацию содержащуюся в мозге умершего Камбера, были безуспешны.
При считывании предсмертных воспоминаний объекта другая поверхностная информация может так же иметь практическое применение. Однако куда больший потенциал, заложенный в глубинах памяти, касающийся знаний и личных качеств умершего, тем не менее безвозвратно теряется с его смертью. Тем не менее некоторые дерини обладают способностью поглощать и ассимилировать воспоминания другого таким образом, что они полностью интегрируются с личностью оператора.
Главным фактором, ограничивающим непосредственное поглощение, вне зависимости от выучки оператора, по всей видимости, является время. Целостность воспоминаний сразу после смерти имеет тенденцию к разрушению, что, вероятно, связано с известным нам отношением, существующим между прекращением снабжения мозга кислородом и невосполнимым уроном, наносимым этим мозгу..
Рассмотрев, что происходит с дерини во время процесса поглощения воспоминаний, мы имеем все основания утверждать, что между механизмом функционирования мозга и разума существуют значительные различия.
В физическом плане воспоминания, по всей видимости, хранятся в мозгу, подобно электрическому заряду, который содержит электрическая батарея. Энергия живого тела, постоянно подпитывая мозг, позволяет ему в той или иной степени выполнять свою функцию. Однако именно воля приводит в действие ментальный механизм, извлекающий информацию, хранящуюся в памяти мозга, полностью являясь функцией разума, непосредственно связанного с той неподдающейся описанию жизненной силой, которую мы называем душой. Как только душа покидает тело (или, если использовать библейскую систему образов или систему образов дерини, обрывается серебряная нить), связь между мозгом умершего и разумом другого должна быть установлена немедленно, до того, как физическая способность мозга хранить информацию начнет уменьшаться, подобно тому, как происходит утечка электрического заряда при заземлении.
Данное случайное заземление зарядов, которые составляют ментальный аспект памяти, и объясняет отрывочный характер воспоминаний, ассимилируемых оператором, что практически всегда наблюдается во время считывания воспоминаний умерших. Все это также предполагает наличие способов, посредством которых искусный дерини, такой, каким был Эмрис или умирающий Дэвин Мак Рори, может избавиться от своих собственных воспоминаний после своей смерти, заземляя энергию разума в своем последнем волеизъявлении таким образом, что в его памяти не остается ничего, что могло бы быть считано и использовано против людей, окружавших его.
До сих пор мы совершили всего лишь два масштабных экскурса в считывание воспоминаний: принятие и ассимиляция Камбером воспоминаний умершего Алистера. Каллена и принятие Коналом воспоминаний Тирселя де Клэрона, хотя ассимиляция воспоминаний последнего формально так и не была завершена, чему отчасти могло послужить причиной последовавшее изменение свойств личности оператора. В противоположность довольно плохо обученному Коналу, Камбер, считывая воспоминания умершего Алистера, прекрасно знает, что он делает и что последует за этим.
/Он/ возложил обе свои руки на лоб и, закрыв глаза, позволил своему сознанию собраться, а затем достичь того, что осталось от Алистера Каллена.
Подпорченные, перемежаемые вызванными смертью пробелами сохранившиеся фрагменты воспоминаний находились в полном беспорядке, он не мог и надеяться восполнить их, хотя и был готов к этому. Стараясь не мешкая считать воспоминания, он позволил им просочиться под строго охраняемые своды своего бытия, замедляя их поток лишь для того, чтобы отсеять их от теней смерти, лишенных последовательности или не имеющих смысла. Потом он объединит, обязан объединить чуждые ему воспоминания со своими, а теперь то, что осталось от Алистера Каллена, нужно просто спрятать под замок, отделяя их от того, что он знал. На большее времени не было.
Камбер знал цену, которую заплатил за эту спешку. Принять воспоминания другого целиком, не ассимилируя их тут же, значило принять и бьющуюся, пульсирующую боль всего, что теперь умирало в Алистере, как только он уловит нужный момент для того, чтобы сделать все, как надо. Но он не решался отложить все это на неделю или две, до лучших времен, из-за того, что всевозрастающее напряжение в мозгу умершего, вызванное уходящим временем, точно инфекцией в гноящейся ране, может, как говорили, действительно свести с ума того, кто в конце концов решится снять его. (Святой Камбер.)
Спустя неделю Камбер наконец интегрирует воспоминания, получив удивительный результат. Его метод выражается в том, что он исполняет нечто, напоминающее ритуал, необходимый, чтобы Достичь нужного состояния разума, в основе своей составляющего основательный уход в себя и обращение к своим воспоминаниям, чтобы пережить вновь те фрагменты, которые были частью сущности человека, чью индивидуальность он присвоил себе. Далее он способен сам принять эти воспоминания, словно они были его собственными. И действительно, интеграция воспоминаний Алистера была проведена столь тщательно, что временами кажется, будто часть Алистера продолжает существовать как нечто реальное – обстоятельство, которое, вероятно, так неожиданно развеяло все подозрения верного Джебедия во время проведения первой полной взаимосвязи с Камбером.
Попытка Конала ассимилировать воспоминания Тирселя не приносит успеха, вероятно, потому, что он не знает, что именно необходимо для их интеграции, а может, потому, что у него нет и малейшего намерения стать Тирселем де Клэроном, ему лишь нужно получить воспоминания Тирселя о “запретном знании”. Однако в какой-то мере упорядочение и интеграция, тем не менее, имеют место в процессе ритуала, во время которого он намеревался вернуть себе свои способности Халдейна, хотя у нас складывается впечатление, что для него это неожиданный и незавершенный, по сути, побочный продукт. Нечистая совесть Конала не позволит ему овладеть личными воспоминаниями Тирселя, его интересовали лишь запретные знания, которые он присвоил. Головные боли, все чаще посещающие его, и соблазн воспользоваться своими способностями, чтобы добиться желаемого, особенно в его ухаживании за Ротаной, которому он не может противостоять, – все это симптомы интеграции памяти, так и не растворившейся до конца, вероятно, граничащей с настоящим сумасшествием, которого так опасался Камбер. Зависть по отношению к Келсону была практически основной чертой личности Конала с первых лет его жизни – он был эгоистичным, потворствующим своим желаниям молодым человеком, всегда слишком хорошо осознающим свое происхождение и привилегии, – хотя хотелось бы полагать, что именно какая-то внешняя сила стала последним фактором, заставившим его перейти черту, отделяющую измену и предательство. Нам остается лишь сетовать, что этот испорченный Халдейн постепенно превращается в плетущего интриги, избалованного мальчика, и надеяться, что клинок палача принесет ему наконец покой и искупление.
