Кельтика - Холдсток Роберт (полная версия книги .TXT) 📗
– Мы как раз отплываем на юг, – сообщил ему Ясон. – Мы вернем тебе звезды.
– Правда? Большое вам спасибо. Я слышал, что вы отправляетесь на поиски твоего сына. Я останусь с тобой до конца. Все, что угодно, лишь бы снова попасть на юг.
Ясон отвел меня в сторону:
– Мы не можем воспользоваться той пещерой? Может, стоит посмотреть?
– Нам не затащить туда корабль. К тому же, если сам Илькавар не смог вернуться, вряд ли это удастся кому-то другому.
– Возможно, это удастся тебе.
Я рассказал ему, что знаю несколько таких подземных проходов между отдаленными странами. Но, как и многое другое в моем и в его мире, они пугали меня своей таинственностью, и я старался избегать их.
К тому моменту, когда на Арго наложили последний слой краски и начертили последний символ, количество гребцов было уже достаточно велико.
Тайрон Критский тоже пришел пешком, он замерз и имел весьма жалкий вид. Все его товарищи нашли свой конец в этой студеной стране. Он, как и Илькавар, горел желанием вернуться в теплые края. Гребец он был слабый, но зато отменный лучник, его лук был небольшим и имел форму рога. А когда Тайрон продемонстрировал свое искусство, я тут же вспомнил Одиссея, который послал стрелу сквозь несколько колец, перебив затем всех, кто домогался его жены.
Тайрон принадлежал к одному из стариннейших родов острова. Он пришел на север в поисках глиняных табличек Дедала, на которых был дан подробный чертеж лабиринта, где держали Минотавра, и пути выхода из него. Мир, в котором жил Тайрон, был еще старее, чем мир Ясона.
Если Тайрон и являлся бессмертным, это никак не проявлялось. Я попробовал с помощью заклятия заглянуть к нему в сердце, но увидел лишь молодость и чрезмерную любознательность, которые толкали его в безрассудные походы.
Тайрон был примечательным человеком: в равной мере странным и привлекательным. Но сейчас он хотел одного – попасть на юг.
Последним присоединился к нам молодой скиф, он явно был моложе, чем пытался казаться, судя по его высокому голосу и маленьким рукам. Звали его Улланна. Я не мог вспомнить, чтобы видел его во время нашего с Ясоном похода за рекрутами, и это показалось мне странным. Он выкрасил лицо в черный цвет в знак траура по погибшим товарищам, пояснил он нам, – они умерли от ужасающего холода этой зимой. Скиф был закутан в тяжелый плащ, тоже черный. Юноша отказался сообщить, зачем прибыл к Кричащему Озеру.
Ясон засомневался, стоит ли брать его с собой.
– Мой предок плавал с тобой в Колхиду за золотым руном много сотен лет тому назад, – сообщил юноша в свою защиту.
– Как его звали?
– Ты знал ее как Аталанту. Она скрыла от тебя свое происхождение и место рождения, чтобы избежать неприятностей: ты тогда воевал с ее страной.
– Помню ее, – сказал Ясон. – Она сошла на берег с Гиласом на Ахероне, вскоре после того как Геракл покинул нас, чтобы отыскать мальчика. Она не вернулась. Она не увидела руна. Она не принимала участия в последней битве.
– Она вернулась домой. Она просто хотела, чтобы ее подвезли. Так поступали многие молодые аргонавты. Она вошла в вашу жизнь и ушла из нее. Но она многое рассказывала о том времени, что провела на борту Арго. Я бы тоже хотел немножко поплавать на нем.
– И твой род помнит об этом столько поколений? – усомнился Ясон.
– Там, где я живу, – пояснил Улланна, – мало что происходит. Поэтому интересные истории живут долго. Вы возьмете меня с собой?
– Что-то ты тощий.
– Не могут все быть сильными, как Геракл, худенький Гилас тоже вносил свою лепту. Да и Тисамин не был мощным гребцом, греб как мог. Так свидетельствует история.
– Да, – согласился с ним Ясон, на него произвело впечатление такое знание подробностей. – Да, это так. Он был хорошим товарищем, но плохим гребцом. У тебя есть какие-нибудь таланты?
Улланна улыбнулся:
– Я умею бесшумно и невидимо ходить по лесам и добывать еду.
– Охотник.
– Возьмешь меня?
– Беру.
– Точно?
– Точно.
– Тогда ты взял охотницу, потому что меня зовут Улланна. – Она откинула капюшон и чмокнула Ясона в щеку. – Просто подбрось меня на юг.
Ясон расхохотался:
– С удовольствием. Больше ехать некуда!
Единственным прибывшим на коне оказался очень крупный дак, он был одного возраста с Ясоном, в бороде больше седины, чем черных волос. Он спешился и повел коня в сторону Арго, ярко освещенного факелами и наполовину отстроенного. Он похлопал рукой по незаконченному корпусу.
– Найдется место для моего коня на этом корабле? – спросил он на языке Ясона.
– А что может делать конь? – спросил в ответ Ясон.
Дак рассмеялся с облегчением:
– Что он может делать? Он может скакать галопом, делать разворот на месте, он бесстрашен в бою. Он предан хозяину, может перевозить поклажу… и не жалуется. Ест с земли, не лезет в чужие дела, удобряет землю, очень хорошо удобряет. Это ведь не лишнее? По крайней мере многие так считают. Короче, я люблю моего коня. – Он похлопал коня по широкому крупу. – Без него я не поеду.
– А что еще он умеет?
Дак глянул на Ясона, потом на своего коня, потрепал его по гриве:
– Что еще? Этого мало? А еще он очень теплый ночью. Ручаюсь. Очень теплый. Даже в самую студеную зиму, в горах, вы не замерзнете, если пристроитесь у него за спиной. А за спиной моего гордого коня найдется место для многих. Очень теплое животное!
Он опять любовно погладил коня.
– А еще что? – не отставал Ясон.
Дак начал сердиться. После паузы он спросил:
– А о чем ты подумал?
– Он умеет готовить? Умеет грести? Может ли он петь песни для поднятия нашего духа, когда несется галопом? Владеет ли он магией?
Всадник некоторое время изучающе смотрел на Ясона, а потом сухо сказал:
– Понятия не имею. Мне не приходило в голову спросить его. Я надеялся, что достаточно будет силы, тепла и удобрений.
– Он может умилостивить Посейдона?
– Посейдона? Кто это такой?
– Бог морей. Плохи дела, если он рассердится. Пойдут огромные волны. Начнут разваливаться корабли.
– Сейчас я вспомнил, что еще он умеет плавать.
– Нам не нужны пловцы, нам нужны гребцы.
Дак смотрел на него испепеляющим взглядом:
– Он ведь конь. У него нет пальцев. Это что, веревка? Можно взять?
Не дожидаясь ответа, он подошел к тому месту, где были сложены бухты с канатом для корпуса Арго. Он дважды обвязал канатом толстенное дерево с мощными корнями, что стояло на опушке, потом вернулся к коню, кое-как перевязал веревку ему через грудь. Дак развернул животное к озеру и хлопнул его по крупу:
– Пойди искупайся.
Конь припустил к берегу, осторожно наступил на ледяную кромку, вышел на глубину и поплыл. Веревка натянулась, и я подумал, что он остановится и поплывет к берегу. Но ничего подобного не произошло. Дерево позади нас затрещало, наклонилось, заскрипело и застонало, корни вырвались из земли, и дерево рухнуло, поползло к воде, задевая нас ветвями и колотя по корпусу Арго.
Дак позвал коня назад, и тот повернул к берегу.
Ясон уставился на повергнутое дерево, потом повернулся к хозяину коня:
– Мы найдем для него место.
– Хорошо. Его зовут Рувио, а меня Рубобост. Я вам тоже пригожусь.
Прошло время, когда лишь розовая заря возвещала о приближении светлого времени года, потом становилось чуть светлее, но ненадолго, и наконец после дня Сожжения дерева растрескался и начал таять лед. И вот появилось солнце: видимый только наполовину, похожий на сонного циклопа, Бдящее Око с каждым днем все дольше задерживалось на горизонте.
– Кайнохуки отбросил крышку своего зимнего гроба, – объясняли мамы своим детям. – Он очень долго спал, переваривая последнюю трапезу, а теперь поджег скопившиеся газы, поэтому начинает прибывать день. Ему нужно охотиться на медведя, приручать оленя, ловить рыбу и войтази, чтобы развесить их сушиться. Потом ведьмы будут их использовать в колдовстве. Кайнохуки – наш друг.
